Эмили подняла глаза, испуганная воспоминанем того, что произошло позднее.

— Девчонки. Йен тогда подходил к ней. Помните?"

Спенсер медленно кивнула.

— Он дразнил её, говоря, чтобы она не хвасталась тем, что найдёт один кусок флага, потому что кто-то мог бы попытаться украсть его у неё.

Ханна прикрыла рот руками.

— И Эли тогда сказала, что этого не случится. И если кто-то захочет получить её кусок флага, ему придётся...

— Убить её.

Лицо Спенсер побледнело.

— А потом Йен сказал что-то вроде "Если это всё, что требуется сделать".

— Боже мой, — прошептала Ария.

Живот Эмили заурчал.

Слова Йена были пугающе пророческими, но откуда они могли знать, что стоило воспринимать их всерьез? Тогда единственное, что Эмили знала о Йене Томасе, так это то, что он был человеком, к которому обращались в сложных ситуциях, к примеру, когда нужен был представитель старших классов в праздничные школьные дни или когда потребовалось загнать всех детей в столовую во время сильной метели, из-за которой школьные автобусы сбились с расписания.

В тот день, после того, как Эли ушла со своим "отрядом", Йен развернулся и, как обычно, поплёлся к своей машине.

Это не было похоже на поведение того, кто готовился совершить убийство... что сделало ситуацию ещё более неприятной.

— А на следующий день она вела себя так самоуверенно, каждый знал, что она нашла кусок флага, — сказала Спенсер, нахмурившись, словно её до сих пор тревожило то, что Эли нашла кусок, а не она сама.

Ханна уставилась на фотографию.

— Мне так сильно хотелось заполучить её кусок флага для Капсулы Времени.

— И мне, — призналась Эмили.

Она взглянула на Арию, которая неловко шевельнулась и, казалось, что она намеренно пыталась поймать чей-нибудь взгляд.

— Мы все хотели победить.

Спенсер села на диван и прислонила синюю атласную подушку к груди.

— Иначе мы бы не слонялись по её двору в надежде украсть его.

— Неужели это не странно, что кому-то довелось украсть кусок флага Эли первым? — спросила Ханна, вертя на руке свой бирюзовый браслет.

— Мне интересно, а что с ним произошло?

Внезапно в дверях появилась сестра Спенсер, Мелисса.

На ней был надет мешковатый бежевый свитер и широкие джинсы.

Её круглое лицо выглядело бледным.

— Девочки.

Её голос дрожал.

— Включите новости. Сейчас.

Она указала на телевизор.

Какое-то время все неподвижно смотрели на Мелиссу.

Мелисса раздражённо взяла пульт и сама включила четвёртый канал.

На экране показали толпу людей, подносящих микрофон к чьему-то лицу.

Новостная камера ходила ходуном, как будто ее постоянно отталкивали.

Потом несколько лиц уже были видны четко.

Сперва Эмили увидела молодого человека с массивной челюстью и потрясающими зелеными глазами.

Это был Даррен Вилден, самый молодой полицейский Роузвуда, инспектор, который помог им найти Спенсер, когда Мона похитила её.

Когда Вилден отступил, камера остановилась на ком-то в потрёпанном костюме.

Его небрежные золотистые волосы невозможно было перепутать ни с кем другим.

Тело Эмили вдруг ослабело.

— Йен? — прошептала она.

Ария схватила Эмили за руку.

Спенсер посмотрела на Мелиссу, её лицо совсем побелело.

— Что происходит? Почему он не в тюрьме?

Мелисса обречённо покачала головой.

— Я не знаю.

Светлые волосы Йена блестели как отполированная бронзовая статуя, но его лицо выглядело больным.

На экране появился репортёр четвёртого новостного канала.

— Матери мистера Томаса был поставлен диагноз рака поджелудочной железы, — пояснила она.

— Только что созвали экстренное слушание, и Томас был временно выпущен из-под стражи, чтобы он мог её посетить.

— Что? — вскрикнула Ханна.

Бегущая строка внизу экрана гласила: "СУДЬЯ БЭКСТЕР ВЫНЕС ОФИЦИАЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ О ВНЕСЕНИИ ЗАЛОГА ЗА ТОМАСА".

Стук сердца Эмили раздавался у неё в ушах.

Седовласый адвокат Йена, одетый в полосатый костюм, продвинулся в толпе и встал перед камерами.

На фоне сверкали вспышки.

— Это было желанием матери моего клиента — провести остаток дней с сыном, — объявил он.

— И я рад, что нам удалось выиграть ходатайство о временном выпуске Томаса под залог.

Йен будет находиться под домашним арестом до суда, который состоится в пятницу.

Эмили почувствовала, что сейчас упадёт в обморок.

— Под домашним арестом? — повторила она, отпустив руку Арии.

Семья Йена жила в большом доме под щипцовой крышей в нескольких километрах от фермерского домика Хастингсов.

Однажды, в то время, когда Эли ещё была жива, и Йен с Мелиссой встречались, Эмили нечаянно услышала, как Йен говорил Мелиссе, что из его спальни видна их ветряная мельница.

— Этого не может быть, — непроизвольно вырвалось у Арии.

Репортёры подносили микрофоны к лицу Йена.

— Что вы думаете о таком исходе событий?

— Каково вам было сидеть в окружной тюрьме?

— Думаете ли вы, что вас безосновательно обвиняют?

— Да, меня ошибочно обвиняют, — строго и грозно ответил Йен.

— И тюрьма такая, какой вы ее представляете - это ад.

Он сжал губы, смотря прямо в объектив камеры.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы никогда сюда не возвращаться.

Холодок пробежал по спине Эмили.

Она вспомнила то интервью с Йеном, которое она увидела еще до Рождества.

— Кому-то нужно, чтобы я сидел здесь.

Кому-то, кто скрывает правду.