— А-а, — наконец поняла суть работы Джуди.

— Подожди, вот это, кажется, точно для тебя. «Иностранки»! Тут, правда, еще одно строчное имеется: «Все». Что бы это могло означать? — Мальчик наморщил лоб и задумался, вдруг, стукнув себя по нему, воскликнул: — Догадался! Разнорабочий на стройку!

— Что это значит? — с удивлением поинтересовалась Джуди.

— Значит — делать все, что скажут.

— Тоже руками, ногами и головой? — полюбопытствовала Джуди.

— В общем, да, и кирпичи таскать, и бетон лопатой подавать. — На этом задачи чернорабочего в воображении Стасика исчерпались, и он, махнув рукой, подытожил: — В общем, это тоже не для тебя. Поэтому позвоним, где требуются иностранки.

— Давай, — обречено согласилась Джуди, чувствуя свою невостребованность в этом чужом для нее обществе.

— Девушка, — соединившись с напечатанным номером, солидно начал Стасик, — у меня тут иностранка. Ей работа нужна.

— Работа? — иронично отозвался в трубке голос. — Ты, ботаник, побрейся для начала и галоши надень.

— Да я еще не бреюсь, — простодушно пояснил мальчик и, посмотрев на ноги, подумал, что бы мог означать такой прикол. Про «ботаника» он знал, в классе самых умных очкариков обзывали «ботаниками». К таким он себя не относил.

— То-то и оно, еще не бреешься, а уже иностранку пристроить хочешь. — Женский голос хихикнул. — Иностранка твоя, наверное, из Хохляндии.

— Да нет, она не из Гренландии, а из Америки, — не разобрав, пояснил мальчик, — в Европе тоже жила.

— Из Америки с Брайтона, небось?

— Сейчас спрошу. — Стасик прикрыл трубку и переадресовал вопрос Джуди. — Нет, она говорит, что там одни русские живут, а она настоящая американка, ей даже не приходилось бывать в этом районе. Когда в Нью-Йорк приезжала, она вообще-то из Калифорнии, то снимала квартиру только на Манхеттене, — доложил трубке Стасик.

— Крутая у тебя девчонка, парень.

— А то, — загордился Стасик.

— Только ты все равно не туда позвонил.

— Как это? Вы же пишете: ино-стран-ки?

— Здесь мы для них клиентов подыскиваем. Понял?

— Ага, — ничего не понял Стасик.

— А если ей работа нужна, так и быть, дам тебе телефон нашей шефини. Ее Леной кличут, усек?

— Спасибо, — обрадовался мальчик.

— Только у нас в фирме посредников не любят, пусть твоя иностранка сама позвонит.

— Нет проблем, — пообещал Стасик, старательно выводя цифры в записной книжке и попутно размышляя, что Джуди такое серьезное дело, как денежные переговоры, поручать нельзя.

— Да таких сопливых, которые еще не бреются, — хихикнул женский голос в трубке.

— Борода — дело наживное, — повторяя слова отчима, поучительно заметил мальчик.

— Это, конечно, так, только бабы любят бородатых, запомни, ботаник, коль ты этим промышлять собрался, бородка щекочется…

В трубке послышался отбой.

Мальчик потрогал гладкие пухлые щеки, но времени на размышление о том, каких любят девчонки, не было: Джуди, не все понимая, но видя, как трудно идут переговоры, готова была снова зареветь.

— Иностранка, говоришь? — засомневалась в трубке шеф фирмы Лена. — Хохлушка небось или из Белоруссии?

— Нет, — удивляясь такой бестолковости, невозмутимый Стасик стал выходить из себя, — она настоящая американка. У нее бабушка графиня. Из Франции в Америку еще в прошлом веке приехала, значит, мать как бы по национальности француженка. Бабушка, правда, назад в Париж умирать вернулась. А отец…

— Кто у тебя по национальности отец? — прикрывая трубку рукой, строго спросил Стасик. — У них в паспорте национальность не пишут, но она говорит, что он не африканец, если вас именно это интересует. Если бы негр, то еще лучше, — еще раз прикрыв трубку зашептал Джуди Стасик и вновь переключился на шефа фирмы: — Нет, конечно, не молодая, если бы молодая, я же понимаю, позвонил туда, где написано: «Девочки».

— Конечно, я сообразительный, — согласился с похвалой Стасик. — Не старуха, ей, как моей маме, лет тридцать, наверное. Сама-то она не помнит… — Стасик, прикусив язык, остановил себя на полуслове и решил выкрутиться: — Она паспорт потеряла, не помнит где. Нет, она алкоголь вообще не пьет. Понимаю, что лет много, может, ей и меньше. По-русски умеет, но не все понимает. Плохо? Но она очень способная, быстро учится, — заверил мальчик. — А сколько вы ей заплатите? Вы мне вместе с ней работать предлагаете? Я согласен, потому что она боится тут одна. Но я только вечером могу… Какое это имеет значение, сколько мне лет? Еще в школе учусь. Знаю ли я, что такое «ассорти»? Что это вы мне такие глупые вопросы задаете! — Стасик снова мечтательно зажмурился, представив себе сладко пахнущую коробку с шоколадом, но быстро открыл глаза и стал диктовать свой телефон.

— Все, — повесив трубку, объявил он. — Заметано! Нас вдвоем берут! Здорово! Зарплата до тысячи баксов, представляешь? — присвистнул он. — А если вдвоем, это у них почему-то «ассорти» называется, можем заработать и больше. Они и других могут взять. Нет ли у тебя подружки негритянки, интересовались зачем-то?.. Только тебе одеться надо поприличнее.

Стасик взглянул на Джуди, облаченную в коротенькую мамину юбчонку и ярко-красную нейлоновую блузку. Мама любила такую одежду. По правде сказать, Стасику тоже нравились вещички, которые мама себе покупала на рынке. Только бабушка вечно бурчала: «Куда в таком неприличном виде можно ходить?»

«Куда-куда, — размышлял Стасик, — на тусовку, в дискотеку, просто по улицам, а вот если на работу устраиваться, нужно выглядеть, наверное, построже».

— Ты в шмотках разбираешься?

Джуди вопросительно посмотрела на наставника.

— Знаешь, как надо выглядеть, чтобы идти устраиваться на серьезную работу?

Сегодня отчим опять пришел с работы злой и сразу набросился на Джуди:

— Куда ты подевала воду, которую я вчера привез из супермаркета?

Джуди, забившись в угол двадцатиметровой комнаты, испуганно захлопала глазами.

Стасик мужественно встал на ее защиту.

— Дядь Коль, это я ей ее вылить разрешил.

— Как это вылить? — зверея, Николай переключился на Стасика.

— Ну воду выключили… — медленно начал Стасик, — поэтому…

— Вы что, выпили целую упаковку минеральной воды?

— Да нет, — понимая, что им сейчас здорово попадет, пытался выкрутиться мальчик. — Видишь ли, дядь Коль…

Николай, умирая от жажды, метался по квартире в поисках глотка чего-нибудь. Похлопав дверцей пустого холодильника, он схватил стакан и открыл кран с водой. В кране что-то зафырчало и плюнулось ржавчиной.

— Видишь! — обрадовался мальчик.

— Что, что я должен видеть?

— Воды не было.

— И что, вы выпили двенадцать бутылок минеральной воды?

— Нет. Она ее вылила.

— Куда???

— На голову. Джуди попросила меня купить краску для волос, потому что она устраивается на работу. Я купил, ну и, в общем, не ту. Но сначала я ее постриг.

— Так… — протянул Николай, даже забыв, что его мучила жажда.

— А что особенного, меня бабушка раньше, когда маленький был, всегда стригла сама, я даже парикмахером мечтал стать.

Только сейчас Николай заметил, что на голове у Джуди возвышается тюрбан из полотенца.

— Но постриглось плохо, и вдобавок краска оказалась неподходящей, — начал Стасик.

— Но при чем тут вода? — зарычал Николай, хотя уже начинал догадываться при чем.

— Я ее так покрасил, что она стала черной, как ворона, которая попрошайничает у нас на балконе. Тогда я говорю: беги отмывай — она разделась, залезла в ванну, а там…

— Но ведь у нас неделя как выключили горячую воду, — перебил пасынка Николай.

— Верно, но я забыл, и, когда она разделась, влезла в ванну и попробовала смыть холодной, выключили и холодную тоже. Тогда мы, то есть я, — Стасик мужественно защищал Джуди, — вспомнили про минеральную…

— Она же га-зи-рован-ная? — глядя, как в стакан льется ржавчина из крана, безнадежно заметил Николай. Он еще раз взглянул на дрожащую от холода Джуди и подошел к буфету, где покоилась початая бутылка водки.