– Вы мой адвокат, – сказала она, задыхаясь. – Вы не можете использовать против меня того, что вы узнали от меня. Вы должны быть лояльным по отношению ко мне.
Он горько рассмеялся.
– По вашему я должен сидеть и смотреть, ничего не делая, на то, как вы пытаетесь свалить на меня убийство?
– Этого я не сказала. Я требую только, чтобы вы были лояльны.
– Вы имеете наглость говорить мне о лояльности?
Она попробовала другую линию обороны.
– Все, что вы только что тут рассказал, это одна большая ложь. Вы никогда не сможете ничего доказать.
Мейсон взял шляпу.
– Я ничего не могу. Зато вы можете провести полночи, говоря прокурору о том, что было высосано из пальца. Теперь я иду сделать заявление, которое даст полиции совсем неплохое понимание того, что было на самом деле. Может быть вы не звонили Гаррисону Бурку, чтобы предупредить его и уговорить скрыться? Может быть то, что ваш муж обнаружил ваш роман с Бурком не является достаточным мотивом для убийства? По-моему, это вполне достаточным для обвинительного акта.
– Но, я ведь ничего не выигрываю от его смерти.
– Это еще одна из ваших комбинаций, – холодно ответил он. – Комбинация, обдуманная также коварно, как и все остальное и довольно хитро для создания внешнего вида, но не для его поддержания. Фальшивое завещание было сильным ходом.
– Что вы хотите этим сказать?
– То, что вы слышите. Муж либо сам вам сказал, что оставляет вас без наследства, либо вы нашли завещание в сейфе. Во всяком случае, вы знали его содержание и знали, где завещание хранится. Вы искали способ обойти его. Уничтожение ничего бы вам не дало, потому что его видел Карл Гриффин и его адвокат, Артур Этвуд. Впрочем, если бы завещание пропало, то подозрение в первую очередь пало бы на вас. Но, вам пришло в голову, что если Гриффин будет претендовать на наследство, а вы потом докажете, что завещание поддельное, то Гриффин окажется в двусмысленном положении. Поэтому вы заранее приготовили фальшивку настолько дубовую, чтобы это бросалось в глаза, но дословно соответствовало бы оригиналу. Вы спрятали ее где-то до поры, до времени. Заманив меня домой, вы притворялись испуганной, не хотели подходить к трупу. Но, пользуясь тем, что я занят осмотром убитого, вы достали оригинальное завещание, которое затем уничтожили. На его место вы положили подделку. Конечно, Гриффин и его адвокат попали в ловушку. Зная заранее содержание завещания, они автоматически заявили, что это оригинальное, собственноручно написанное Джорджем Белтером завещание. В действительности, фальшивка была сделана так неловко, что не найдется эксперта, который подтвердил бы его подлинность. Они отдают теперь себе отчет в том, в какую западню они вляпались, но завещание уже находится в Суде и им теперь трудно отступать. Вы это подстроили очень ловко.
Она медленно поднялась с постели.
– Вы должны иметь доказательства, – сказала она, но ее голос был слабым и дрожащим.
Мейсон сделал знак головой Дрейку.
– Иди в соседнюю комнату, Пол, там ждет миссис Вейт. Приведи ее сюда, чтобы она подтвердила мои слова.
Лицо Дрейка было как маска. Он поднялся и пошел к дверям, соединяющим комнату Мейсона с соседней комнатой.
– Миссис Вейт! – позвал он.
Из соседней комнаты послышался шорох и в дверях показалась миссис Вейт, высокая, костистая, в черном платье, с матовыми глазами, смотрящими неподвижно перед собой.
– Добрый день, – сказала она Еве Белтер.
– Минуточку, миссис Вейт, – вдруг вмешался Мейсон. – Есть еще одно маленькое дело, которое я хотел бы выяснить прежде чем попрошу вас подтвердить определенные факты. Может быть вы будете так любезны и подождете еще минуту в той комнате?
Миссис Вейт повернулась и снова вышла. Дрейк, бросив на Мейсона вопросительней взгляд, закрыл за ней дверь. Ева Белтер сделала два шага в сторону выхода, после чего вдруг рухнула вперед. Мейсон поймал ее налету. Подбежал Дрейк и взял ее за ноги. Они перенесли ее вдвоем на постель.
Делла бросила карандаш, тихо вскрикнула и отодвинула кресло. Мейсон повернулся к ней почти с яростью.
– Не двигайся с места, – прошипел он. – Записывай все, что она будет говорить. Не пропусти ни слова.
Он подошел к умывальнику, смочил полотенце в холодной воде и легонько хлопнул им Еву Белтер по лицу. Они расстегнули ей платье, смочили полотенцем декольте. Она стала жадно хватать губами воздух и через мгновение пришла в себя. Ева Белтер подняла взгляд на Мейсона.
– Перри, умоляю, помоги мне.
Он покачал головой.
– Я не могу помочь вам до тех пор, пока вы не скажете мне правду.
– Я скажу все, – простонала она.
– Хорошо. Итак, как это было?
– Так, как вы сказали. Я не предполагала только, что миссис Вейт что-то знает. Я думала, что не слышала ни крика Джорджа, ни выстрела.
– С кого расстояния вы стреляли в мужа?
– С другого конца комнаты, – ответила она бесцветным голосом. – На самом деле у меня не было намерения этого делать. Я выстрелила инстинктивно. Я взяла револьвер, чтобы защищаться, если он на меня бросится. Я боялась, что он меня убьет. У него был очень вспыльчивый характер. Я знала, что если он узнает о Гарри, то сделает что-нибудь страшное. Как только я поняла, что он все знает, я достала револьвер. Когда он двинулся в мою сторону, я крикнула и выстрелила. Потом бросила револьвер на пол. Я не помню, что с ним сделала. Я на самом деле не хотела втягивать Гарри во все это. Я была слишком потрясена, чтобы о чем-нибудь думать. Выскочила во двор, как безумная. Я не дура и знаю, какие у меня были шансы, особенно после этой истории в Бичвунд Инн. Я выбежал а под дождь, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Помню, что схватила с вешалки плащ, но была настолько вне себя, что взяла старый плащ Карла, хотя мой висел рядом. Я набросила на себя плащ и стала убегать куда глаза глядят. Через минуту я немного пришла в себя и поняла, что должна позвонить вам. Я не знала еще, убила ли я его, но знала, что вы должны быть рядом со мной, если я хочу вернуться домой. Джордж не выбежал за мной, поэтому я боялась, что убила его. Это не было на самом деле убийством с заранее обдуманным намерением, я выстрелила инстинктивно. Он достал мою сумку и обыскал ее. Он часто так делал, если хотел найти какие-нибудь письма. Я не была настолько глупа, чтобы держать письма в сумке, но забыла об этих квитанциях и Джордж догадался обо всем. Он был в ванне, когда я вернулась. Должно быть он услышал меня. Он вылез из ванны, набросил халат и стал звать меня сверху. Как только я вошла, он сразу же стал размахивать квитанциями. Он уже знал, что в тот вечер в Бичвунд Инн я была в обществе Гарри. Он обвинил меня в массе разных мерзостей, грозил, что выбросит меня из дома без цента. Со мной случилась истерика, я схватила револьвер и выстрелила…
– И что было дальше? – спросил Мейсон.
– Когда я очутилась в лавочке и должна была вам позвонить, – продолжала она, – мне пришло в голову, что понадобится финансовая поддержка. У меня не было собственных денег, я ведь вам говорила. Джордж все держал под контролем, давал мне только крохи, да и то время от времени. Я знала, что в завещании он отписал все Карлу Гриффину и что я не получу ничего, пока наследство находится под судебным надзором. Я опасалась, что Гарри откажется от меня. А ведь мне нужна была какая-то поддержка. Поэтому я позвонила ему и сказала, что случилось несчастье и, к сожалению, он в это замешан. Какой-то мужчина, я не знаю, кто, застрелил Джорджа в кабинете, а на по полу лежит револьвер Гарри. Я посоветовала ему, чтобы он исчез на некоторое время и постарался сделать для полиции невозможным связать его с этим револьвером. А пока пусть он посылает как можно больше денег вам, на ведение дела. Потом я позвонила вам. Прежде чем вы приехали, мне в голову пришло, что я была бы в более выгодном положении, если бы вы также вынуждены были бы думать о своей шкуре. Я знала, что им никогда не удастся что-нибудь доказать. Вы для этого слишком ловкий и умный. Поэтому, я решила, что когда меня будут слишком прижимать, то бросить подозрения на вас и таким образом очиститься. Я знала, что если потом меня попробуют снова обвинить, то мне уже нетрудно будет выиграть дело.
