Ближе к Пасхе, когда чума начала отступать, вернулся наконец блудный сын Галилея и сразу же подключился к поиску жилья, который занял всю весну и лето. Из своего городского дома Винченцо мог за четверть часа добираться до Арчетри, чтобы осмотреть очередной вариант.
Дом Галилея, Иль-Джойелло, в Арчетри, где он жил с 1631 по 1642 г.
Скала, фотоархив «Арт -ресурс», Нью-Йорк
«В воскресенье утром сюда прибыл Винченцо, чтобы взглянуть на виллу Перини, и, как сам он, без сомнения, уже рассказал Вам, господин отец, покупатель получает от сей сделки все мыслимые выгоды… Умоляю Вас не упустить эту возможность, потому что Бог знает, когда представится еще такой удачный случай. Теперь мы знаем, как люди, владеющие собственностью в этом районе, привязаны к ней». Однако вилла Перини все же ушла в другие руки.
Затем, в начале августа, поиски привели Марию Челесте буквально за угол от монастыря - даже ближе, чем находился дом ее матери на Понте-Корво от Виа Виньяли, где жил Галилей в Падуе, в годы ее детства.
«Поскольку я так сильно желаю милости Вашего переезда ближе к нам, я постоянно пытаюсь собирать сведения об окрестных домах, которые выставлены на продажу. И я только что услышала о том, что доступна вилла синьора Эсау Мартеллини, расположенная на Пьяно-деи-Джульяри, по соседству с нами. Я хотела бы привлечь к ней Ваше внимание, чтобы Вы смогли все разузнать поподробнее. Может быть, она случайно подойдет Вам, что меня очень бы порадовало. Я питаю надежду, что при такой близости я не была бы лишены новостей от Вас, как это теперь бывает, что для меня просто непереносимо».
Вилла Мартеллини на Пьяно-деи-Джульяри (в переводе с итальянского это название обозначает «Поле Менестрелей») занимала такое удачное место на западном склоне Арчетри, что дом назвали «Иль-Джойелло» [57]. Построенный в начале XIV века дворянином, который обустроил ферму рядом с монастырем, два века спустя он чудом избежал полного разрушения при осаде Флоренции, когда Медичи силой вернули себе власть после очередного изгнания семьи из города. С октября 1529 г. по август 1530 г. сорок тысяч солдат, в основном испанцев, под предводительством принца Оранжского и папы из рода Медичи Клемента VII, разбили лагерь на холмах вокруг города, не желая вступать в прямую схватку, но надеясь уморить флорентийцев голодом. Именно на это время пришлась очередная волна бубонной чумы что помогло армии осуществить свой план. Несмотря на отсутствие открытых военных действий, само присутствие солдат в течение десяти месяцев окончательно деморализовало местных жителей.
Фреска, написанная в середине 1500-х гг. в палаццо Веккио, представляет триумф Медичи, занимавших это здание до переезда во дворец Питти; на картине изображен район Пьяно-деи-Джульяри во время осады, с военными шатрами, словно муравьи расползающимися по склонам холмов; среди прочих строений можно узнать и Иль-Джойелло.
Карта Арчетри XVI в. Монастырь Сан-Маттео расположен в правом нижнем углу, дом Галилея Иль-Джойелло - на перекрестке повыше.
Институт и Музей истории науки, Флоренция
Несколько лет после осады эта вилла находилась в полном упадке. Затем ее отремонтировали и заново обставили, опять возвели толстые каменные стены, углы комнат соединили изящными арками, которые называются люнетами, полы выложили из кирпича и покрыли дорогам паркетом, а широкие окна снабдили ставнями и жалюзи, причем те располагались так низко, словно склонялись к самой улице. Четыре очень просторные комнаты и три другие, поменьше, на первом этаже, рядом с ними кухня, а под ней винный погреб, на втором этаже - комнаты для двух слуг.
Что больше всего понравилось Галилею, так это залитый солнцем сад с южной стороны дома, отлично увлажняемый трамонтаной, и полузакрытая лоджия, выходившая во двор возле колодца; рядом стояли фруктовые деревья в кадках, которые в холодное время года можно было перенести в надежное место.
«Мы сокрушаемся о времени, проведенном вдали от Вас, господин отец, мы алчем удовольствия, которое станет нам теперь доступно, когда мы окажемся все вместе, в обществе друг друга. И, если так будет угодно Господу, я ожидаю, что вскоре все это закончится, а тем временем тешу себя надеждой иметь Вас всегда рядом».
Соглашение, которое Галилей подписал с синьором Мартеллини 22 сентября 1631 г., устанавливает арендную плату за Иль-Джойелло в размере 35 скуди в год (недорого по сравнению с суммой в 100 скуди, которую Галилей платил за дом в Беллосгвардо), их полагалось вносить в два приема: в мае и ноябре. На пороге своего семидесятилетия Галилей рассчитывал обрести покой и провести остаток жизни в идиллическом окружении.
Из окна комнаты, которую ученый выбрал для своих занятий, он мог видеть монастырь Сан-Маттео, находившийся совсем близко: нужно было спуститься вниз по склону и свернуть налево от виноградника.
XX «И меня следовало бы умолять опубликовать подобную работу»
Все это время в период между августом 1630 г., когда чума начала проникать на улицы Флоренции, и осенью 1631 г., когда Галилей переселился в Арчетри, он постепенно, с большим трудом, пробивался к изданию «Диалогов», которое состоялось уже на следующий год.
Вскоре после внезапной смерти князя Чези в середине лета 1630 г. Галилей стал искать нового издателя и печатника во Флоренции. В сентябре он получил официальное разрешение от викария флорентийского епископа, инквизитора Флоренции и придворного цензора великого герцога, отвечавшего за просмотр книг, - то есть повторил всю процедуру, словно никогда и не ездил в Рим. Но затем он счел себя обязанным проинформировать об этом отца Риккарди в Ватикане. Поскольку тот потратил немало времени на чтение и обсуждение «Диалогов» с Его Святейшеством и указал Галилею на конкретные пункты, нуждавшиеся в исправлении, было совершенно необходимо сообщить ему письмом, что в связи со смертью князя Чези, совпавшей с трудностями в перемещении и общении в пределах полуострова из-за чумы, издавать книгу приходится не в Риме, а в Тоскане.
Ответ отца Риккарди показал Галилею, что тот не утратил интереса к «Диалогам». Он хотел по-прежнему наблюдать за тем, как сложится судьба книги; мало того, он захотел перечитать ее и попросил Галилея незамедлительно прислать рукопись.
Но как в те непростые времена было возможно отправить увесистый том в Рим? Секретарь великого герцога предупредил Галилея, что даже обычные письма могут быть задержаны и конфискованы на контрольно- пропускных пунктах, не говоря уж о толстой рукописи, прибывшей из района, охваченного эпидемией.
Галилей повторно написал отцу Риккардо 7 марта 1631 г., в качестве компромисса предлагая выслать ему только спорные части рукописи: вступление и заключение. Отец Риккарди мог внести туда любые изменения по своему усмотрению - сокращая, меняя формулировки, даже добавляя возражения, «придавая высказанным мной мыслям обличие химер, мечтаний, алогических предположений и пустых образов»[58]. Что касается остальной части книги, Галилей предлагал подвергнуть ее переработке во Флоренции, опираясь на советы лица, избранного отцом Риккарди. И отец Риккарди согласился.
В ноябре 1630 г. Галилей надлежащим образом вернулся к переработке «Диалогов» под наблюдением нового, только что назначенного цензора, фра Джиачинто Стефани, который тщательно прочитал всю работу. Галилей с оправданной гордостью рассказывал: «Только представьте, святой отец утверждал, что при чтении у него не раз выступали на глаза слезы, когда он видел, с каким смирением и покорностью я принимаю авторитет властей, и он признал (как и все другие, кто читал сию книгу), что меня следовало бы умолять опубликовать подобную работу».
Однако Галилей все еще не публиковал свою книгу - он категорически возражал против этого, - ожидая, пока отец Риккарди не одобрит полностью вступление и заключение. Ученый ждал, а святой отец не спешил. Прошла зима, а из Рима по-прежнему - ни слова. «Все это время работа лежит без движения, - с горечью отмечает Галилей, - и моя жизнь проходит впустую, поскольку я все время пребываю в плохом самочувствии».
