В своем сочинении «Оценщик» Галилей воспользовался случаем высмеять философские термины, которые в то время рядились под научные объяснения. Он заметил, что «симпатия», «антипатия», «оккультные свойства», «влияния» и прочие подобные формулировки слишком часто «использовались некоторыми философами как одеяние, маскирующее истинный ответ, который должен был звучать как “не знаю”».

«Сей ответ, - утверждал Галилей, - был бы гораздо более переносим, чем иные, поскольку искренняя честность прекраснее обманчивой двусмысленности».

Таким образом, избегая запрещенной темы планетной системы, ученый ставил в «Оценщике» возникший спор о кометах в более широкий контекст философии науки. Галилей проводил четкое разграничение, устанавливая незыблемые границы между экспериментальным методом, которому он сам отдавал предпочтение и преобладающим доверием к полученной извне мудрости или к мнению большинства. Вот что он писал:

«Я не испытывал иных чувств, кроме удивления, оттого что Сарси так настаивает на своих попытках доказать нечто ссылаясь на чужие мнения, в то время как я собственными глазами могу убедиться во всем, используя средства эксперимента. Чужие свидетельства применимы в сомнительных случаях, в делах прошлых и мимолетных, а не там, где речь идет о событиях, происходящих в данный момент. Судья может совершать дознание с помощью свидетельств, чтобы установить, правда ли, что Пьетро нанес увечье Джованни прошлой ночью, а не для того, чтобы определить, есть ли у Джованни следы увечья, - ведь в последнем судья может убедиться самостоятельно. Но даже при составлении заключений, опирающихся исключительно на логические рассуждения, я бы сказал, что мнение многих едва ли имеет большую ценность, чем суждение немногих, потому что число людей, умеющих мыслить здраво и анализировать сложные обстоятельства, намного меньше, чем число тех, кто мыслит скверно и неумело. Если бы логическое рассуждение напоминало по сути своей перевозку груза, я бы согласился, что несколько сходно мыслящих человек ценнее, чем один, так же как несколько лошадей могут перевезти больше мешков зерна, чем одна. Но логическое рассуждение больше напоминает скачки, чем перевозку грузов, и один породистый скакун легко обгонит сотню ломовых лошадей».

У Галилея ушло два года на написание «Оценщика» поскольку его отвлекало множество всяких дел, в том числе и семейных. В феврале 1619 г. умерла Марина Гамба, и дети Галилея официально стали сиротами, лишившимися матери. Галилей уже способствовал тому, что две его дочери приняли постриг, теперь предстояло урегулировать вопросы, связанные с официальным статусом сына, и по просьбе Галилея великий герцог Козимо II 25 июня дал разрешение на признание Винченцо законным отпрыском. Это произошло за два месяца до того, как мальчику исполнилось тринадцать лет. Козимо с пониманием отнесся к просьбе Галилея, так как в семье самих Медичи в былые времена точно так же признали законными по меньшей мере восьмерых внебрачных сыновей, причем двое из них впоследствии стали кардиналами, а один из этой пары даже поменял кардинальскую шапку на папскую тиару, став Его Святейшеством Климентом VII.

Тем временем мать Галилея, мадонна Джулия, старела, здоровье ее ослабевало. Она осталась в своем доме во Флоренции, когда Галилей перебрался в Беллосгвардо. «Я слышал, что наша мать стала совершенно невыносима, - брат Галилея Микеланджело предпочитал выражать сочувствие родным с безопасного расстояния, из Мюнхена. - Но ей уже много лет, так что вскоре придет конец всем этим бесконечным сварам».

Мадонна Джулия тихо скончалась в сентябре 1620 г., в возрасте восьмидесяти двух лет. Вскоре после ее смерти, в феврале 1621 г., наступил черед торжественных прощальных церемоний по случаю кончины великого герцога Козимо II, которому едва исполнилось тридцать лет и который пришел к власти в девятнадцать лет. Теперь титул великого герцога Тосканского перешел к старшему из восьми его детей - десятилетнему Фердинандо II. Среди прочего мальчик получил в наследство также и придворного математика и философа, почитаемого отцом, поскольку пост Галилея был пожизненным. Однако пока Фердинандо не достиг совершеннолетия, все решения за него принимали регенты: его мать - эрцгерцогиня Мария Маддалена Австрийская, и бабушка - вдовствующая великая герцогиня Кристина Лотарингская.

В 1621 г. покинули сей мир еще две значительные фигуры, стоявшие за принятием направленного против учения Коперника эдикта: кардинал Роберто Беллармино, позднее канонизированный как святой Роберт Беллармин, а также папа Павел V, создатель Секретных архивов Ватикана, куда были помещены некоторые бумаги, связанные с поездкой Галилея в Рим в 1616 г., и где находились многие частные документы из папской канцелярии. Павел V, обещавший защищать Галилея до конца своих дней, умер от удара 28 января. Примерно неделю спустя, 9 февраля, Священная коллегия кардиналов неожиданно и единодушно объявила его преемником Алессандро Людовизи из Болоньи, принявшего имя Григория XV. Однако хрупкое здоровье нового понтифика, о чем было прекрасно известно кардиналам на момент проведения выборов, привело к тому, что его понтификат завершился менее чем через два года.

В начале 1621 г. Галилей снова разболелся. Он поправился лишь к середине лета и только тогда смог снова взяться за «Оценщика», написание которого завершил к исходу года. Галилей представил полемику в эпистолярной форме, обращаясь к своему другу по Академии-деи- Линчеи в Риме, Виржинио Чезарини - юному кузену князя Чези, который под влиянием Галилея заразился страстью к науке и на протяжении всего периода присутствия кометы на небе постоянно во всех деталях сообщал наставнику о своих наблюдениях.

Галилей с горечью обращается к Чезарини на вступительных страницах «Оценщика»: «Я никогда не понимал, ваша светлость, почему так происходит: каждое исследование, опубликованное мной с целью доставить удовольствие или послужить другим людям, возбуждает в некоторых весьма противоестественное желание - умалять значение, похищать или отвергать те скромные заслуги, которые, как я думаю, принадлежат мне по праву если уж не за саму работу, то хотя бы за благие намерения».

В октябре 1622 г. Галилей доставил долгожданную, окончательно выверенную рукопись Чезарини, который с помощью князя Чези довел ее перед публикацией до полнейшего блеска. Однако следующим летом, когда работа над изданием уже завершалась, облако белого дыма поднялось над Сикстинской капеллой, затормозив процесс публикации.

Папа Григорий умер. Ему наследовал давний знакомый и почитатель Галилея кардинал Маттео Барберини.

Князь Чези быстро изготовил новый гравированный лист для титульной страницы, разместив на нем трех пчел - то были символы с фамильного герба Барберини. И хотя Галилей обращался в трактате к Виржинио Чезарини, линчейцы сочли политически правильным посвятить книгу новому понтифику. Они представили «Оценщика» - книгу, родившуюся из спора о трех кометах, - как литературное подношение папскому двору Урбана VIII.

Хуан де Вальдес Леаль Севильский. Сестры ордена св. Клары во время евхаристии.

Севилья, Испания. Бриджменская искусствоведческая библиотека

Часть 2 В Беллосгвардо

IX «Как почитают отца нашего великие мира сего»

Достославнейший господин отец! Счастье, которое даровали мне письма, присланные Вами ко мне и написанные к Вам достопочтеннейшим кардиналом, теперь поднявшимся до высочайшего положения Верховного Понтифика, было невыразимым, поскольку его письма так ясно выражают восхищение, которое тот великий человек испытывает по отношению к Вам, а также демонстрируют, как высоко он ценит Ваши способности. Я читала и перечитывала сии послания, сохраняя их в тайне, я теперь возвращаю обратно, как Вы требуете. Я не показывала их никому, кроме сестры Арканжелы, разделившей мою необычайную радость, вызванную тем, что я вижу, как почитают отца нашего великие мира сего. Надеюсь, что Господь будет милостив и дарует Вам крепкое здоровье, столь необходимое для осуществления Вашего желания посетить Его Святейшество, чтобы он ценил Вас еще выше. И, поскольку он столь много обещаний дает Вам в письмах, мы тешим себя надеждой, что папа готов будет оказать Вам помощь касательно нашего брата.