Однако я ничего не сказала Тео об увиденном, решив сначала тщательно все обдумать и, может быть, спросить кое о чем Сару. Мне не хотелось раньше времени навлекать на нее подозрения Тео; я не могла поверить, что Сара способна на убийство. Вероятнее всего, ее конная прогулка случайно совпала по времени с ужасным происшествием на реке.

По дороге домой Тео не проронил ни слова. Я также хранила молчание, однако ум мой был раздираем множеством противоречивых мыслей.

На полпути к усадьбе мы внезапно увидели вооруженного путника, размеренным шагом идущего по дороге. Услышав цокот копыт, он круто обернулся и вскинул ружье. Если бы в этот момент я не увидела его лица, я ни за что бы не поверила, что человек с такой великолепной реакцией и столь быстрыми, отточенными движениями – старый Мэртсон. «В его почтенном возрасте мало кто решится так далеко уйти от любимого кресла-качалки», – с уважением подумала я.

– Какого черта вас здесь носит? – спросил он строго, опуская ружье. – Вы должны быть дома – ждать прибытия шерифа.

Прежде чем мы успели что-либо ответить, старик уже взобрался на заднее сиденье экипажа.

– Но как ты узнал о смерти Мирабел? – спросил Тео, обернувшись.

– От вас самих, разумеется, – фыркнул старик. – Пока вы бегали по дому и громко причитали, я решил взять ружье и обойти окрестности. Согласитесь, лучше было попытаться найти убийцу по горячим следам, чем сидеть на месте и рассуждать.

– Мы тоже не теряли времени даром, – возразил Тео. – Вместо того чтобы, не сказав никому не слова, ускользнуть из дома, мог бы отправиться на поиски и вместе с нами. Кстати, ты, я вижу, искупался: вся одежда мокрая.

– Не вся – до пояса, – усмехнулся тот примирительно. – Только что выбрался из болота.

– Как вы туда попали? – удивленно спросила я.

– Если бедное дитя действительно убили, то убийца должен прятаться там, где его вряд ли будут искать. Есть ли в округе более подходящее для этого место, чем болото? Имея небольшой запас пищи, там можно просидеть неделю.

– Ну, и что ты там обнаружил? – осведомился Тео.

– Ничего, иначе вы не встретили бы меня здесь. Я бы преследовал убийцу. Как я понимаю, вы едете от Ситонов?

– Да, только что были там. Интересовались, не заходил ли к ним ты.

– Я уже несколько лет не ступаю даже на порог их дома. Не желаю оказывать им такой чести.

– А я полагала, что вы друзья, – удивленно сказала я: за все время ни Сара, ни Эдвин не дали мне повода предположить, что у них со старым Мэртсоном отсутствует взаимная симпатия.

– Вот уж чего нет, того нет! Когда они приезжают сами, я, как человек воспитанный, не указываю им на дверь. Но я не настолько лицемерен, чтобы наносить визиты вежливости людям, чья подноготная мне прекрасно известна. Они только и ждут, когда я умру, чтобы наложить руку на владения Мэртсонов.

– Я об этом ничего не знал, – озадаченно поднял брови Тео.

– Когда пришла весть о твоем тяжелом ранении, Ситоны решили, что тебе не выжить. К тому времени ни твоего отца, ни братьев уже не было в живых. Я же стал очень стар, а война еще больше подточила мои силы. Собрав воедино все эти факты, Эдвин заключил, что настал момент сделать мне выгодное, как ему представлялось, предложение: по десять центов на каждый доллар выкупной стоимости наших владений. Можете не соглашаться, сказал он, тогда не получите ни гроша, я же ничего не потеряю, купив все это у сборщика налогов. Теперь, Тео, когда ты вернулся, меня так и подмывает рассмеяться ему в лицо.

– Откуда они собирались взять деньги? – недоуменно пожал плечами Тео. – Даже десять центов на каждый доллар вылились бы в приличную сумму. А ведь после войны все плантаторы – Эдвин не исключение – оказались на грани краха.

– Эдвину удалось припрятать свое серебро; что же касается его денег, то большая их часть лежит на счетах в банках Севера. Негодяй рассчитывал нажиться на несчастьях нашей семьи, и я чертовски рад, что он остался ни с чем.

Я была вне себя от негодования:

– Подумать только! Если бы не поступил приказ не трогать их плантации наряду с вашими, солдаты янки за несколько часов обратили бы все в пепел. Ситонов спасло только то, что янки опасались, как бы пожар не перекинулся на владения Мэртсонов. И такая неблагодарность…

– Все это выдумки, – отмахнулся старый Мэрт-сон. – Просто ваши солдаты не успели до нас добраться, а то бы…

– Но я ведь тебе уже рассказывал, дедушка, – раздраженно перебил Тео, – что, когда я был в плену, Нэнси обратилась к высокопоставленным лицам с просьбой сохранить наше родовое поместье нетронутым. Солдаты получили приказ от самого президента Линкольна.

– А не придумал ли ты всю эту историю, – прищурился старик, – для того чтобы заставить меня смириться с твоей женитьбой?

– Я не из тех, кто склонен сочинять небылицы ради собственной выгоды, – гордо парировал Тео. – Что же касается спасения усадьбы, то не я приложил к этому руки. Тогда я не был в силах даже поднять эту самую руку. За все надо благодарить Нэнси.

– Когда я узнала, что ты был ранен, спасая солдат обеих армий, я решила, что поступить иначе будет просто несправедливо, – смущенно проговорила я.

– А я поначалу был готов сжечь плантации сам – только бы не дать этого сделать им, – зло процедил старик. И, уже мягче, добавил: – Потом, хорошенько подумав, пришел к выводу, что это была бы слишком большая цена за мою оскорбленную гордость. Меня очень удивило, что они так и не прибыли сюда со своими зажженными факелами, в то время как вся округа была объята пламенем.

Тем временем мы подъехали к дому. На площадке перед входом уже стояли два экипажа; один из них принадлежал доктору, второй – местному шерифу, прибывшему в сопровождении двух помощников. Сначала я была представлена доктору Брэдли – чрезвычайно церемонному седовласому джентльмену, в котором с первого взгляда можно было узнать представителя медицинской профессии; затем – шерифу Таунсенду – крупному, грубоватому мужчине средних лет. Последний пожал мне руку с крайней осторожностью – очевидно, из боязни сломать тонкие женские пальцы огромной мясистой ладонью.

– Мне нужно многое сказать вам, сэр, – обратился шериф к старшему из Мэртсонов. – Хотя ни в случае с гибелью первой жены Теодора, ни после исчезновения – так называемого исчезновения – миссис Роуз не были заведены уголовные дела, происшедшее здесь никогда не выходило у меня из головы. И теперь, когда погибла сестра миссис Роуз, я считаю своим долгом все-таки выяснить, что тут творится.

Тео отвел меня в сторону и тихо сказал:

– Я знаю, Нэнси, что видеть трупы тебе не в новинку и, как это ни ужасно, лицо смерти тебе знакомо, – и все-таки не стоит тебе ехать с нами. Я буду тебе очень признателен, если ты позаботишься о том, чтобы дед поскорее отправился в постель, а потом поможешь Алвине присмотреть за Бесс.

– Хорошо, – кивнула я. – Возвращайся поскорее. Я понимаю, как нелегко тебе сейчас, и мне не хотелось бы создавать лишние трудности, но… мне страшно, Тео.

– Ничего не бойся. Я буду недалеко и скоро вернусь. Возможно, теперь, с помощью шерифа, нам удастся быстро распутать всю эту историю.

Мужчины сели в экипаж шерифа, и лошади с натугой потащили нелегкий груз в сторону реки. Я вернулась в дом. Старый Мэртсон уже поднялся к себе в комнаты; Бесс, похоже, сидела в той же позе, в какой мы оставили ее больше часа назад. Ее по-прежнему била нервная дрожь; она безучастно посмотрела на меня и опустила взгляд.

Из кухни вышла Алвина с большой чашкой дымящегося кофе и села в кресло у стола.

– Что с нами теперь будет? – сказала она, тяжело вздохнув. – Даже в собственной спальне я больше не чувствую себя в безопасности.

– Надеюсь, это преступление будет раскрыто, – сказала я. – Присутствие шерифа и его людей вселяет в меня некоторую уверенность. Однако теперь я вряд ли решусь гулять одна, особенно с наступлением темноты.

– Я тоже не намерена рисковать, – заявила Алвина. – Ах да, Карла сварила свежий кофе. Если хочешь, налей себе тоже.