В-третьих, на немцев были наложены тяжелые экономические санкции. Германия была обязана передать победителям почти весь военный (к этому времени интернированный в Скапа-Флоу) флот. Общий размер репараций должна была позднее определить специальная комиссия, а пока Германия в течение 1919 и 1920 годов и первых четырех месяцев 1921 года (до 1 мая) обязывалась уплатить странам Антанты контрибуцию на сумму двадцать миллиардов золотых марок – в основном в виде физических активов (угля, скота, в том числе 371 тысячу голов скота, из них— 140 тысяч дойных коров), золотого запаса, а также отдать половину наличности красителей, все крупные торговые суда, половину— средних, четверть— рыболовных, пятую часть речного флота. По репарациям отбиралось 150 тысяч товарных вагонов, 10 тысяч вагонов пассажирских и 5 тысяч паровозов. Франция экономически захватывала Рур, и немцев обязывали, в счет репараций, поставить Франции 140 миллионов тонн угля, Бельгии – 80 миллионов, Италии – 77 миллионов.

Но все эти условия, несмотря на их суровость – всё же лежали в границах обычаев и традиций войны. В конце концов, немцы, одержав верх над французами в 1871 году, тоже выжали из побеждённых по максимуму. По условиям Прелиминарного мира, подписанного в Версале 26 февраля 1871 года, и Франкфуртского договора от 10 мая 1871 года, Франция вынуждена была уступить Германии Эльзас и северо-восточную часть Лотарингии, а также обязывалась уплатить пять миллиардов франков (что в пересчёте на золото равнялось 1 451 613 килограмм) контрибуции – 1,5 миллиарда в 1871, 0,5 миллиарда в 1872 и 3 миллиарда до марта 1874 года. На территории Франции оставались германские оккупационные войска, вывод которых должен был осуществляться по мере выплаты контрибуции. При этом расходы по содержанию оккупационных войск возлагались на Францию. Посему в экономических и территориальных параграфах Версальского мира не было ничего принципиально нового – разве что, немыслимая суровость требований. НОВОЕ было в военных параграфах этого мира – на которых стоит остановиться отдельно.

Англо-французской «инновацией» в области международного права стали вот эти статьи Версальского мира:

Статья 160. Самое позднее, с 31 марта 1920 года германская армия не должна будет насчитывать более семи дивизий пехоты и трех дивизий кавалерии.

С этого момента общий численный состав армии государств, образующих Германию, не должен превышать ста тысяч человек, включая офицеров и нестроевых, и будет исключительно предназначен для поддержания на территории порядка и для пограничной полиции.

Общий численный состав офицеров, включая персонал штабов, каково бы ни было их построение, не должен будет превышать четырех тысяч… Германский Большой Генеральный штаб и всякие иные подобные формирования будут распущены и не могут быть восстановлены ни в какой форме.

Статья 173. Всякого рода всеобщая обязательная военная служба будет отменена в Германии. Германская армия может строиться и комплектоваться только путем добровольного найма.

ТАКОГО в международном праве ещё не было! Суверенному государству не просто запрещалось уничтожить уже существующие крепости (Статья 42. Германии запрещается содержать или сооружать укрепления как на левом берегу Рейна, так и на правом берегу Рейна к западу от линии, начертанной в 50 километрах восточнее этой реки) и даже и не думать строить новые (нечто подобное было одним из условий Парижского мира, венчавшего Крымскую войну – России было запрещено иметь крепости на Чёрном море) – ему предписывалось УНИЧТОЖИТЬ собственные вооруженные силы и никогда более впредь их не иметь (стотысячный рейхсвер для такой страны, как Германия – это не армия, это внутренние войска)! Иными словами, Германия этими статьями Версальского мира лишалась суверенитета – ибо вопрос о вооруженных силах до сих пор был исключительно презумпцией национального правительства.

Германии предписывалось не только уничтожить все вооружения Императорской армии, не только запрещалось иметь на вооружении самолеты, дирижабли, танки, подводные лодки и суда водоизмещением более 10 тыс. тонн, а ее флот мог включать 6 легких броненосцев, 6 легких крейсеров, а также по 12 эсминцев и миноносцев – немцам предписывалось иметь армию сугубо архаичную, «образца 1914 года»! Пехотная дивизия рейхсвера (их разрешалось иметь всего семь) не могла содержать больше, чем 410 офицеров и 10.830 солдат. Артиллерия пехотной дивизии ограничивалась одним артиллерийским полком из трех батальонов, насчитывавшим 24 полевые пушки и 12 легких гаубиц. Три кавалерийских дивизии Рейхсвера насчитывали каждая не более чем 275 офицеров и 5.250 солдат. Дивизия состояла из маленького штаба, шести кавалерийских полков, по 4 эскадрона из 165 человек каждый, саперного батальона, службы связи и артиллерийского батальона, насчитывающего всего 12 полевых 77-мм пушек – гаубиц же вообще не предусматривалось. Также немцам категорически запрещалось разрабатывать новые образцы оружия – ЛЮБОГО!

Но и это было ещё далеко не всё…

Для наблюдения за выполнением условий Версальского Соглашения по разоружению в Германию была направлена Межсоюзническая военная контрольная комиссия в составе 337 офицеров и 654 солдат. Комиссия оставалась в Германии до 1927 года, и за это время очень многое успела сделать!

Германия, находясь под надзором вышеозначенной контрольной комиссии, принуждена была (по свидетельству М.Н. Тухачевского, в конце двадцатых годов деятельно общавшегося с чинами рейхсвера) выдать в руки союзников почти все свое вооружение (как из числа находящегося на вооружении, так и всякого рода старые запасы из арсеналов, опытные образцы и образцы, снятые с вооружения), в том числе:

Пороха и взрывчатых веществ – 37.000 тонн. Орудий различных калибров (полевых, зенитных, крепостных) – 33.550 штук.

Лафетов артиллерийских – 30.000 штук. Снарядов – 38.700.000 штук. Снарядных стаканов, мин и ручных гранат – 330.000 тонн. Трубок снарядных – 59.300.000 шт. Минометов – 11.600 штук. Ручных и ружейных гранат -16.550.000 штук. Пулеметов -105.000 (по другим источникам – 130.000) штук. Винтовок, пистолетов и револьверов – 6.000.000 штук. Патронов – 473.000.000 штук. Гильз патронных, неснаряжённых.– 22.000 тонн. Огнеметов -1.072 шт. Танков.– 59 штук. Бронепоездов – .31 штука. Радиостанций – 8.900 штук. Самолетов – 14.000 штук (из которых более пяти тысяч – боевых самолётов из фронтовых частей). Авиамоторов – 27.700 штук. Обмундирования – 8.000.000 комплектов.

Кроме того, оружейные заводы Германии обязаны были сдать 80 тысяч оружейных лекал, потому что ей запрещалось производство стрелкового оружия.

В результате подобной «демилитаризации» немцы были напрочь лишены какой бы то ни было возможности развернуть сколь-нибудь серьезную армию – её попросту было бы нечем вооружить! Союзники, мало того, что вывезли из Германии практически всё современное стрелковое оружие – они и древними винтовками Дрейзе (с которыми пруссаки воевали против французов в 1871 году) не побрезговали! Не говоря уж об артиллерии – реквизированы были все, подчистую, артиллерийские арсеналы, вплоть до пушек времен Крымской войны.

Правда, нельзя сказать, что немцы безропотно сносили столь вопиющее разграбление (между прочим, Межсоюзническая военная контрольная комиссия Версальским договором была НЕ ПРЕДУСМОТРЕНА, она появилась исключительно «по праву сильного») своего военного имущества. Бывшие офицеры и генералы рейхсвера постарались утаить от союзников максимум из того, что было возможно спасти. Эта деятельность, надо отдать ей должное, всё же принесла свои плоды – к окончанию деятельности Межсоюзнической комиссии рейхсвер, кроме разрешенных двухсот четырех 77 мм пушек, восьмидесяти четырех лёгких гаубиц калибра 105 мм, 792 станковых и 1.134 ручных пулеметов и 252 миномётов (плюс тяжелая артиллерия Кёнигсберга, Бреслау и некоторых других восточных крепостей) – располагал ещё кое-какими оружейными запасами. В начале 1927 года генерал Хейе сообщил германскому правительству, что тайные запасы оружия, созданные сразу после войны и утаённые от Комиссии по разоружение, составляют 350.000 винтовок, 22.000 ручных и станковых пулеметов, 400 траншейных минометов, 600 легких и 75 тяжелых артиллерийских орудий. Учитывая «официально разрешенное» оружие, находящееся на руках военнослужащих рейхсвера, тайной полиции (около 80 тысяч человек) и необходимый резерв для замены – немцы к 1933 году могли, в самом крайнем случае, развернуть армию в пятьсот тысяч штыков и сабель – и это был максимум. Более ни одного человека немцы на линию огня выставить не смогли бы – для него попросту НЕ БЫЛО БЫ ОРУЖИЯ!