– Стой! – крикнул Игорь так громко, что Костя инстинктивно ударил по тормозам, и Сашка разбил себе нос о дуло автомата.

– Что случилось?!

Но Игоря и след простыл. Он выпрыгнул ещё на ходу, хлопнув за собой дверью так, что тарелка отозвалась жалобным звоном, а ящик с оборудованием вылетел из зажимов и грохнулся на пол салона. Не хватало ещё его разбить, обозлился Костя, выскакивая следом. Он тоже ударился и очень сильно – о левую стойку и, пока искал Игоря Божко, всё ощупывал лоб, который горел огнем. Кажется, глаз даже чуть-чуть заплыл. Впрочем, через несколько минут он забыл о своей болячке.

Игоря нигде не было видно. Они не доехали всего-то метров ста до больничного городка и находились в старом районе города, где по обе стороны дороги тянулись трех- и пятиэтажные кирпичные дома, постройки ещё времен пятидесятых. С этой стороны город никто не прикрывал. Заходи-не хочу, и воюй.

Стояла непривычная тишина. И в это тишине Костя отчетливо услышал торопливые шаги и ещё что-то: какие-то странные звуки – как будто кто-то рожал, но не мог родить. Он побежал на эти звуки и попал внутрь двора. Пятиэтажка не сгорела, она была просто разграблена. Во дворе валялись матрасы, тряпки, книги и остатки мебели. В окне первого этажа мелькнула тень, и Костя, не раздумывая, бросился туда. Потом он увидел на ступенях мокрые следы подошв и пятна крови и снова услышал эти странные приглушенные звуки. Они доносились из квартиры направо на втором этаже. Костя зачем-то вытащил из петли под мышкой пистолет и даже взвел его. Скорее для храбрости, чем для пользы дела. С этим пистолетом в руках он и пошёл на звуки, держа его перед собой, как бесполезную палку. Вряд ли бы он смог выстрелить в человека, если бы даже попал в какой-то переплет. То, что он увидел в самой дальней комнате, поразило его так, что он застыл, не в силах сообразить, что делать. В грязной пустой комнате на матрасе лежала женщина. Её насиловал мужчина. Собственно, его голую задницу со спущенными штанами вначале и увидел Костя. Мужчина елозил по полу грязными армейскими ботинками и то ли рычал, то ли кряхтел от удовольствия. Женщина же, раскинув руки и ноги, была безучастна, как лягушка на операционном столе. Даже её глаза, которые смотрели на Костю, ничего не выражали.

Костя ещё соображал, как бы потактичнее столкнуть этого мужика, не нанеся женщине вреда, как со словами: «Чего ты застыл, как пень!» – влетел Игорь Божко и так поддел мужика в задницу носком тяжелого армейского сапога, что мужик крякнув, словно от досады, перелетел через голову и с хрустом врезался задницей в чугунную батарею под окном. Игорь перешагнул через женщину, словно через пустое место и, скользя в стеклах, занялся им. Что он с ним делал, Костя вначале не понял, только мужик стал громче кряхтеть и стонать ещё больше. Потом Игорь, оскалившись, выхватил зачем-то охотничий нож. Мужик заорал, но, кажется, Игорь со словами: «Молчи, гад!» заткнул ему рот тряпкой.

Женщина тоже отреагировала на эти звуки. Она перекатилась на бок и, подворачивая к животу ноги, свернулась калачиком. Её груди с большими, почти черными сосками так и притягивал взгляд. Костя избегал смотреть на её тело. Он словно видел её всею разом и ничего конкретно, кроме глаз, в которых стало появляться осмысление.

– Всё, уходим! – поднялся Игорь.

Только тогда и Костя, и женщина увидели: мужчина сидел, прислонившись к батарее и держался обеими руками за пах. Рядом на полу с ним валялся его член. Костю больше всего поразила не кровь, которая била фонтанчиками между пальцами мужчины, а именно член отдельно от его тела. Это было очень неестественно, почти сюрреалистически – словно в магазине секс-шопа. Но там эти члены были в коробочках и в пластмассе. А здесь из живой плоти и на грязном полу.

Он сделал это так, словно выполнил какую-то обычную работу, без всяких эмоций, подумал Костя об Игоре.

– Ну что ты застыл?! – с усмешкой толкнул его в плечо Игорь. – Добей, если хочешь за сестричку.

Он стал возиться с ней, пытаясь надеть на её какие-то лохмотья. Потом принялся бинтовать ей голову. А Костя всё смотрел и смотрел на насильника. Не то чтобы он старался его запомнить, скорее, осознать природу отделения члена от тела. Такого он ещё не видел. Кишки, разбитые головы – видел, а члена отдельно от тела не видел.

Мужчина был в шоке. С ними случилось то, что он никогда не мог себе представить, а оно возьми и случилось, и он не мог осмыслить происходящего. А ещё ему было очень больно, и с мыслью об этой боли он посмотрел на Костю. И Костя всё понял: он был хищником – молодым, дерзким и сильным. Настолько сильным, что запросто затащил женщину на второй этаж. Он не сидел в окопах и не защищал город, а стал мародёром, насиловал и убивал. Он посчитал, что пришло его время, но ошибся в деталях и частностях, и не мог теперь этого понять.

– Дай!

Игорь взял у Кости пистолет и, как куклу, сунул в руки женщину. Костя потащил её по лестнице вниз. От женщины пахло рвотой и кровью. Сквозь разорванную одежду светилось тело, и Костина рука периодически съезжала куда-то к её груди. Во дворе с АК-74М с руках растерянно слонялся Сашка Тулупов.

– Ну, где вы бегаете, где?.. – начал было он упрекать Костю, но увидел, у него в руках женщину, бросился помогать.

В этот момент в доме грохнул выстрел, и через секунду они услышали грохот сапог по лестнице, и появился Игорь Божко с дымящимся «глоком».

– На… – сказал он, протягивая Косте пистолет, – вояка…

– Ковбой, посмотри, что там с оборудованием, – попросил Костя, когда они, что называется, погрузились в машину.

– Всё нормально, ещё не развалилось, – ответил Игорь вместо Сашка, мотнув косичкой.

И они поехали. Должно быть, в тот день им везло.

Женщина всё ещё не пришла в себя. Игорь дал ей хлебнуть водки из свой фляги. В следующий раз, когда Костя посмотрел в зеркало заднего обзора, она уже спала, прижавшись к нему.

Она была среднего роста, изящная и стремительная в движениях, и с той редкой меркой в пропорциях, которые делают таких женщин заметных даже в толпе. А ещё у неё были чёрно-жгучие пронизывающие глаза и чёрные ресницы и чёрные в разлет брови. Смотреть на неё, было одно удовольствие.

Красивая, подумал Костя, очень красивая, и почему-то вспомнил всех своих московских подруг и, конечно, Ирку Пономарёву. Потом снова посмотрел на незнакомку. Зачем ей шляться по городу в такие времена? Сидела бы дома. А так попала в переплет, думал Костя. Насильника ему почему-то совершенно не было жалко. Мог бы я его застрелить? – подумал он, наверное, мог, если бы он на меня напал. Некоторое время его интересовала эта мысль, но потом он отвлекся на дорогу.

Они проехали больницу и попали в лесную зону, где пришлось сбавить скорость. Видно, впереди был какой-то затор, потому что две легковые машины остановились, из них вышли люди и о чём-то разговаривали, размахивая руками.

– Тормозни… – неожиданно сказал Игорь, с тревогой вглядываясь вперед.

Женщина вдруг произнесла:

– Здесь накануне стреляли… я живу рядом.

Её голос поразил Костю. Был он грудной, бархатистый, сочный и низкий, такой голос редко встречается у женщин. Костя даже, наверное бы, от удивления и оглянулся, да занят был разбитой дорогой.

Две красавицы-высотки справа оказались разрушенными вчистую. Теперь они походили на гигантские сюрреалистические творения человека. Корпуса больничного городка, примыкающие к лесозоне, кое-где ещё дымились. Сюда даже не возили раненых, потому что больницу разбомбили в первую очередь и накидали мин-ловушек – маленьких лепестков в виде уха, на которых подрывались исключительно дети и собаки.

– А объехать можно? – спросил Сашка и вопросительно оттопырил губу.

– У нас бензин кончается, – напомнил Костя. – Бензоколонка за переездом.

– А ну давай назад! – вдруг скомандовал Игорь.

– Зачем?! – удивился Костя и показал рукой. – Вот заправка!

Действительно, за нежно-зелеными кустами торчала красная крыша бензоколонки.