…Теперь пройдемся по «шедеврам», опубликованным в местной и украинской печати.

Начнем с его детства.

«…родился 26 июня 1898 года в…» –как странно, когда, имея материалы о том, что он родился 8 июля (по старому стилю), все упорно приписывают ему 26 июня, хотя на самом деле это 21 июля. Ведь надо прибавлять 13 дней, а не отнимать их. Ошибка, сделанная авторами БЭС, вопреки здравому смыслу, стала множиться и повторяться из статьи в статью, даже у тех авторов, которые имели данные о точной дате рождения.

«… отец – немец, мать – швейцарка…»– его родители выходцы из Швейцарии. Более подробно об их происхождении смотри ниже.

«…в Елисаветград его привезла мать после смерти отца…» –в соответствии с Формулярным списком его отца, Эрих Францевич был назначен в Елисаветградскую мужскую гимназию в 1900 г., но документы ГАКО говорят о том, что Э.Ф. Лангемак принимал участие в педсоветах и заседаниях ссудных касс с середины 1899 г. Соответственно, семья никак не могла приехать в город после его смерти в 1905 г.

«…знал три языка английский, немецкий и французский (языки своих родителей)…»– немецкий – да (его отец был немецким швейцарцем), французский – да (его мать была французской швейцаркой), английский? Сомневаюсь, что он его знал. В семье об этом было ничего не известно, т. к. он его даже не изучал в гимназии, другое дело, что третьим языком был латинский, за который он имел оценку «отлично». Но даже если он и выучил английский (подпольно – втайне от семьи), то не как язык своих родителей, а как четвертый иностранный язык, который он знал.

«…принят на факультет иностранных языков Петроградского университета…» –на самом деле на филологический факультет, т. к. собирался заниматься не изучением иностранных языков, а изучением японской филологии. А это разные вещи.

«…после окончания Школы прапорщиков, приказом командующего флотом его назначают комендантом крепости Петра Великого…» –приказом Командующего Балтийским флотом он был распределен в числе 12 выпускников для службы на Приморском фронте в крепости Петра Великого. Прибыв в Ревель, начальник гарнизона крепости назначил его младшим офицером 28й артиллерийской батареи, располагавшейся на острове Руссарэ. Кроме того, офицер в чине прапорщика по Адмиралтейству (соответствует современному младшему лейтенанту) не мог занимать должность коменданта крепости, тем более такой, как крепость Петра Великого, хотя бы потому, что он не командовал даже артиллерийской батареей, не говоря уже о дивизионе. И сразу на крепость. И сразу в полковники по Адмиралтейству (как минимум). Только приказа о таком назначении почемуто не существует.

«…в 1917 году во время октябрьского переворота, он комендант крепости на острове Руссарэ…» –это за что же такое понижение? Крепость на острове Руссарэ является составной частью крепости Петра Великого. Но и комендантом крепости острова Руссарэ он никак не мог быть, т. к. (по одним данным, но приказа я не видел; в некоторых анкетах он сам писал, что был мичманом, а в некоторых, что прапорщиком) летом 1917 г. был произведен лишь в мичманы флота. А мичман не может командовать двумя батареями. На момент Октябрьского переворота Г.Э. Лангемак занимал должность старшего офицера 28й батареи. А на момент попадания в плен в апреле 1918 г. он занимал должность и.д. командира 28й батареи.

«…в 1918 году поступает на филологический факультет Новороссийского университета…» –такого факультета тогда не существовало. Существовал историкофилологический факультет, куда они с братом Виктором и поступили в конце августа 1918 г.

«…здесь он работает в уездных заведениях…» –откуда появилась информация о том, что Г.Э. Лангемак приехав в Одессу и поступив в Новороссийский университет, стал работать в уездных заведениях в Елисаветграде? При этом не написано, в каких конкретно.

«…в 1919 году, как лучшего специалиста по артиллерийским снарядам, назначают командиром батареи…» –в 1919 г. он еще не был специалистом по артиллерийским снарядам, а тем более лучшим. В июле 1919 г. он был призван по офицерской мобилизации на РККФ и отправлен для службы в Кронштадтскую крепость на должность заместителя командира батареи. Однако через 10 дней был назначен ее командиром. Наиболее вероятной причиной такого назначения явилась смерть командира этой батареи, произошедшая во время одной из происходивших тогда бомбардировок Кронштадта английскими войсками.

«…острова, на которых он служил, захватывали то красные, то белые и приговаривали его к расстрелу…»– далее идет еще более нелепая информация о том, что так продолжалось до тех пор, пока он не вытащил (правда, не сказано, откуда) характеристику, подписанную красными, и не предъявил ее этим же красным. И тогда они оставили его в покое. Получается, что приходят красные: «Кто комендант форта?.. Расстрелять!..» Приходят белые: «Кто комендант форта?.. Расстрелять!..» И так до тех пор, пока он не вынул эту характеристику (почему он не сделал этого раньше?) и, показав ее, не сказал, что они могут его до бесконечности приговаривать к расстрелу, но отношения у него с ними все равно останутся сдержанными (как написано в этой характеристике). Бред. На самом деле все было иначе. Эта партийная характеристика была написана на Лангемака уже после подавления кронмятежа, т. к. в ней говорится, что он был арестован восставшими и «вел себя в тюрьме, как подобает коммунару».Эта характеристика была найдена мною в ЦГАВМФ (г. СанктПетербург) и приведена в биографии Г.Э. Лангемака на сайте Александра Красникова «Пилотируемая космонавтика» в 1997 г., откуда автор этого «шедевра» ее и перекатала, так и не поняв, в чем суть дела. Да, за этот период времени его действительно арестовали, и он содержался на гауптвахте в ожидании расстрела, но это было со 2 по 18 марта 1921 г., во время уже упомянутого выше кронмятежа. Больше попыток арестовать командира форта «Тотлебен» военспеца Г.Э. Лангемака в тот период времени не было.

«…78 апреля 1921 года его назначают начальником артиллерии крепости…»– странное отношение у автора этой работы к Г.Э. Лангемаку, что ни назначение, то либо комендант, либо начальник. Такое впечатление, что других должностей у нее для Г.Э. Лангемака не существует. Непонятно, зачем приподнимать его еще выше, чем он есть. И так многим не дотянуться никогда. На самом деле в январе 1922 г. Георгия Эриховича назначили помощником начальника артиллерии Кронкрепости, а это и так была очень большая должность, т. к. первое время, когда он поступил в Артиллерийскую академию РККА, носил нарукавные клапаны со знаками различия, равными командиру бригады и ему соответствующих (один ромб).

«…в 1929 году сильно влюбился в Елену Камневу, ставшую впоследствии его женой…»– читатель ответь мне на один вопрос: как можно влюбиться в человека, который станет впоследствии женой влюбившегося в 1929 г., если на тот момент Г.Э. Лангемак имел следующее:

1. Он познакомился с Еленой Петерс (с 1916 г. – Камневой) в 1910 г., когда ее брат Алексей, учившийся с Георгием в одном классе, пригласил его к себе в гости.

2. Они венчались в церкви в 1921 г., за что Г.Э. Лангемака потом отчислили из партии.

3. Он имел от Елены двух дочерей Анну – 1923 г. и Майю – 1925 г. рождения.

Надеюсь, что вся абсурдность данного факта теперь понятна.

«…в 1924–1928 годах учился в Военнотехнической академии имени Дзержинского…» –если быть до конца точным, то в 1923–1925 гг. он был слушателем Артиллерийской академии РККА, а в 1925–1928 гг. – Военнотехнической академии РККА имени Ф.Э. Дзержинского.

«…своего педагога, профессора Н.И. Тамма…» –дело в том, что этот человек в ВТА РККА не преподавал. По крайней мере в тот период, когда там учился Г.Э. Лангемак, т. к. это имя не проходит ни по одному из приказов по Академии, подписанных ее начальниками за указанный выше период.

«…до окончании Академии назначен начальником артиллерии Черноморского флота…» –опять та же болезнь, что и раньше: если назначен, то непременно начальником. Нет, первоначально, после окончания ВТА РККА, его назначили на должность помощника начальника артиллерии Черноморского флота, но по его просьбе с одной стороны и встречной просьбе начальника ГДЛ Н.И. Тихомирова предыдущее назначение было отменено и заменено распределением в ГДЛ. Так что на Черном море он не пробыл в этой должности ни дня, т. к. болел в Ленинграде, те два месяца, пока шло переоформление его распределения.