– С вас семьсот рублей сорок копеек, – сообщила кассирша, подозрительно глядя на меня. С ее точки зрения, я сейчас, скорее всего, был похож на начинающего бомжа. Я вытащил из внутреннего кармана куртки конверт с деньгами, врученный мне Мариной, и расплатился, получив в нагрузку пару бесплатных пакетов.

В супермаркетах я чувствую себя в безопасности. Яркий свет, круглосуточно дежурящий охранник, внимательно следящий за тем, как бы кто чего не украл, и куча сотрудников, которым нет до тебя никакого дела, – это меня успокаивает.

Дома меня ждал пустой холодильник, перегоревшая лампочка в ванной, гора старых носков, предназначенных на выброс, и пустая жестяная банка из-под кофе. После работы у меня частенько нет ни сил, ни желания тащиться в магазин. И тогда мне кажется, что было бы здорово, если бы кто-нибудь, кроме меня, заботился о пополнении запаса лампочек, сахара и кофе в моей квартире.

Но у меня есть правило. Я никогда и никого не пускаю к себе домой. Знаю, это похоже на проявление паранойи, но я уже дважды нарушал его раньше. И дважды меня пытались убить не самым безболезненным образом.

Я предпочитаю быть живым параноиком, даже если мое поведение со стороны выглядит странно. Стать психически стабильным трупом я всегда успею.

Это был неудачный день. Мне следовало понять это несколько часов назад. Об этом говорило все: и визит Мартынова с угрозами, и неожиданная резвость покойника с «Курской», и настырность моей клиентки с психологической травмой. Иногда такое случается: твоя судьба складывает все яйца в один мешок и со всей дури дубасит тебя этим мешком по голове. Может быть, этой стерве просто нравится наблюдать за тем, как ты стоишь и обтекаешь.

Неудивительно, что на выходе из супермаркета меня ждали.

Парень в грязно-зеленых штанах и клепаной кожаной куртке, подпиравший спиной колонну на входе, был бы похож на молодого Джонни Деппа, если бы помалкивал. Он неотрывно следил за стеклянными дверями и, заметив меня, подобрался, как кот перед прыжком.

– Эй, перец! Куда намылился? – неторопливо обронил он. – Дуй сюда. Разговор есть. По душам.

Его приятель отлепился от стены и, не вынимая рук из карманов, двинулся ко мне. Затянутый в камуфло и массивный, как БелАЗ, с первого взгляда он мог показаться довольно страшным противником, но такие парни обычно довольно неповоротливы.

– Извините, тороплюсь. – Я покачал головой, одновременно прикидывая, куда деть пакеты с продуктами, если ребята решат проявить настойчивость. Перспектива разбить банку кофе или бутылку коньяка о чью-нибудь голову меня совершенно не радовала. Если честно, я вообще предпочел бы избежать конфликта.

– Че дерзкий такой? – удивился клепаный.

– Ребята, поймите меня правильно, – сказал я. – Курить я бросил год назад, денег у меня с собой немного, мобильник старый, копеечный, золотых цепей и колец не ношу. За углом вон того дома находится районное отделение милиции. Может, все-таки по-хорошему расстанемся?

– Говорливый какой! – восхитился клепаный. – Че в бычку попер? Сказано же, поговорить надо. Вот стой и слушай, че тебе умные люди скажут.

Я не выгляжу опасным, и, случается, мне это здорово мешает. Там, где любому качку хватило бы одного недоброго взгляда, мне приходится задействовать тяжелую артиллерию. Многие уверены, что, если ты весишь меньше восьмидесяти кило и твои руки отнюдь не бугрятся мышцами, тебя нельзя считать серьезным противником.

Они ошибаются.

Камуфляжный взял меня за плечо и подтолкнул вперед. Даже через куртку я ощутил, какая горячая у него рука – так, словно он был пьян или болен. Я принюхался. Ни перегаром, ни потом от него не пахло. Странно. Но и сладковатой вампирьей вони не было тоже. И то хлеб.

– Лапу убери, козел, – негромко попросил я.

Может быть, мне следовало быть более вежливым с незнакомыми людьми. Нормальные люди всегда становятся вежливыми, если вдруг оказывается, что с ними хочет поговорить кто-нибудь, за кем по пятам ходит здоровенный амбал в камуфле. Вот только я сегодня серьезно вымотался и к тому же не ел с самого утра. Меня трудно было назвать нормальным человеком.

– Ты его не обижай, чувак, – велел клепаный. – Серому че сказали делать, то он и делает. Че, проблемы?

Я послушно шагнул, выставив перед собой руки раскрытыми ладонями вперед – «ты что, какие проблемы?» – и ударил своего конвоира локтем в низ живота. Серый ахнул, как девчонка, и мешком свалился на асфальт. Чтобы получить такой результат, не нужно быть мастером боевых искусств, достаточно просто немного знать анатомию и умудриться нарваться на неподготовленного и очень самоуверенного противника.

Для гарантии я добавил ему ребром ладони в основание черепа. Я терпеть не могу драться, но еще больше не люблю оставлять за спиной того, у кого есть повод пожелать мне зла. Даже если его не было раньше, когда парень очнется, он непременно появится. У меня бы появился.

– Ах ты, падаль! – прошипел клепаный. – Меня предупреждали, что доброго отношения ты не понимаешь.

Просто замечательно! Значит, это было «доброе отношение»… Как интересно.

– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, – попросил я. – Кто предупреждал?

– Я те щас все объясню, – зловеще пообещал парень, смачно сплюнул себе под ноги и двинулся ко мне.

В том, как он двигался, было что-то не так. Клепаный не шел ко мне, как идут люди, он словно перетекал из одного положения в другое, время от времени замирая. Так, словно пытался осознать, как это у него так ловко выходит.

Ох как мне это не понравилось!

Пару раз мне приходилось сталкиваться с теми, кто так двигается. Есть несколько причин, по которым я ненавижу вампиров. И одна из них заключается в том, что в их присутствии я чувствую себя жертвой – с чернильной надписью «чмо» во весь лоб и запиской «ударь меня», прицепленной на спину. Трудно угрожать тому, кого вы боитесь, но часто это единственный вариант, если вы намерены остаться в живых.

Если хотите, это мой личный шрам, не слишком хорошо спрятанный под волосами.

– Сделаешь еще один шаг – сдохнешь, – предупредил я, расстегивая куртку, чтобы достать из внутреннего кармана свое оружие.

Клепаный усмехнулся, сверкнув зубами. Я уставился на них, давя панику, мутной волной поднимавшуюся внутри меня. Улыбка у него была роскошная. Ни помутнения эмали, ни продольных микротрещин, сеточкой ложащихся на зубы всякого покойника старше четырех лет. У того, кто собирается убить вас, как-то не принято спрашивать телефон его дантиста, но я бы рискнул попробовать, если бы мой противник не был вампиром.

Я мог бы поклясться, что он обращен недавно. Он собирался как следует поразвлечься за мой счет, прежде чем сказать то, с чем его прислали. Проклятые быстро привыкают к тому, что ножей и пистолетов можно уже не опасаться, а с людьми можно обращаться как с бродячими кошками.

Но вот беда – в этот раз ему попался ученый кот.

Никто и никогда не потребует у вас показать разрешение на ношение при себе обыкновенного водяного пистолета с помпой, даже заряженного. Он становится серьезным оружием только при выполнении двух важных условий.

Вода в пистолете должна быть святой, а ваш противник – недавно обращенным вампиром.

Я быстро огляделся – стоянка была пуста. Коротким змеиным движением клепаный скользнул вперед, и я выстрелил. Эффект был такой, точно я зарядил пистолет серной кислотой. Клепаный взвыл, схватился за лицо и тут же отдернул руки. Его обожженная кожа стремительно покрывалась пузырями, чернела, расползалась и кусками отваливалась.

Действительно могущественному вампиру мой выстрел показался бы чем-то вроде мышиного чиха. Но этот не был могущественным. Просто нагловатый немертвый ублюдок, который может позволить себе ходить к хорошему дантисту. Я ухватил его за шиворот кожаной куртки, вздернул и доволок до стены здания, туда, куда не доставал свет фонаря над входом. Есть вещи, к которым лучше не привлекать внимания окружающих.