— Вот я и хочу предоставить им такую возможность. Тем более что это желание испытывают обе стороны.

— Ты говоришь непонятно! — недовольно проворчал Фавен.

— Сейчас поясню. Дома остро нуждаются в органической пище и только поэтому терпят присутствие людей внутри своих стен. Я собираюсь предоставить им альтернативную возможность получения всех необходимых для их полноценного функционирования органических веществ.

— Может, объяснишь это попроще? — попросил Фавен.

— Я хочу научить дома самостоятельно готовить для себя органическую пищу!

— Но, если каким-то волшебным образом тебе удастся осуществить этот сумасшедший план, дома перестанут нуждаться в людях и попросту избавятся от нас! — гневно возразил ему Бартон.

— Совершенно верно! Именно этого я и добиваюсь. Человеческая колония в проклятом городе давно уже деградировала настолько, что ничего не предпринимает для собственного спасения, влачит жалкое существование, а о былой свободе вспоминает лишь во сне. Людям нужен хороший отрезвляющий пинок! Я хочу, чтобы дома выгнали своих поселенцев на улицу.

— Если это случится, все человеческие поселения в городе попросту вымрут.

— Совсем не обязательно. Если дома, избавившись от людей, останутся их сторонниками и друзьями, этого не произойдет.

— Хорошая шутка. Ты решил нас разыграть, чужестранец? — поинтересовался Бартон, впервые назвавший Танаева именем, отодвигавшим его за черту отчуждения.

— Видишь ли, мой недоверчивый друг, я знаю способ, как это сделать. Сделать так, чтобы дома, избавившись от присутствия людей, одновременно с этим попали в полную от них зависимость. Так сказать, поменять местами эти две противоположные силы.

— Если ты действительно это знаешь, то ты великий мудрец или волшебник!

— Ни то ни другое. Просто мою голову в одно не совсем прекрасное время превратили в гигантский компьютер. Знаешь, что это такое?

— Знаю. Я не так давно покинул верхний мир, и моя память еще крепка.

— Тогда ты поймешь меня! В мой мозг был заложен огромный объем информации, когда-то принадлежавшей чужой цивилизации, на много тысячелетий опередившей нас в развитии. Чаще всего эта информация бесполезна в обычной жизни — хотя бы потому, что мне самому открылся смысл лишь сотой части сведений. Но иногда я черпаю из этого кладезя весьма оригинальные идеи. К примеру, я знаю, как устроена органическая молекула белка, составляющего основу человеческого тела и столь необходимого нашим будущим друзьям. Знаю до последнего атома, вместе со сложнейшей формулой этого белка.

— В таком случае тебе не хватает только завода для производства этого вещества.

— Завод есть, мы сидим внутри его.

На какое-то время спор прервался. Пораженные последним заявлением Танаева, его спутники пытались понять, какие практические выводы можно сделать из этого сообщения.

Наконец Бартон спросил:

— Ты действительно хочешь сказать, что можешь научить дома производить для себя пищу?

— Вот именно! Их строителями заложен в эти здания огромный производственный потенциал. Я понял это, когда задумался над довольно простым вопросом — откуда дома берут воду для нас? Здесь нет никаких подземных источников, едва ли не через метр от поверхности температура почвы превышает точку кипения. Так откуда же дома берут воду? Есть единственный ответ на этот вопрос — они ее синтезируют. А если они могут синтезировать воду, с ее простейшей формулой, то почему бы им не попробовать синтезировать для себя столь необходимый им органический белок?

— Тебе не кажется, что пора остановиться? — Бартон казался весьма встревоженным. — Ты ведь понимаешь, что дома слышат каждое наше слово!

— Пусть слышат!

— Но если ты и на самом деле собираешься научить их самостоятельно готовить для себя пищу, то мы станем им совершенно не нужны, мы станем для них обузой, и они немедленно избавятся от нас!

— В этом весь фокус! В органической формуле, которую я собираюсь предложить им для производства пищи, будет несколько ингредиентов, которые они не смогут изготовить самостоятельно. Они будут получать их только от людей, и при этом им не понадобится съедать человеческие тела!

— Что же это за ингредиенты?

— А вот этого я вам сейчас не скажу. Сначала я должен договориться с домами о своеобразном натуральном обмене — я обменяю формулу изготовления белка на обеспечение нашего безопасного проникновения в старый город. Ну как, согласны?

Этот последний вопрос Танаев адресовал не людям. Он приподнял голову и спросил окружавшую их тьму, наполненную эманациями гнева. Никто не смел разговаривать с домами подобным образом, но гнев в конце концов был развеян интересом к его предложению.

Ответ пришел через минуту, и ментальное поле, выбросившее в сознание людей эти слова, было настолько мощным, что его услышали даже те, кто не обладал ментальным слухом и никогда до этого не слышал голоса домов.

— Проход в старый город будет вам обеспечен, после того как мы убедимся, что сможем использовать ваше предложение.

— Им нельзя отказать в осторожности! И что ты теперь собираешься делать? Ты хоть понимаешь, насколько все это рискованно и чем может закончиться твой эксперимент для людей, живущих в этом мире? — Бартон давно уже не пытался скрыть неодобрение затеи Танаева, слишком опасной и, кроме того, совершенно непонятной для не посвященных в тонкости органической химии.

— Я собираюсь предложить им нечто вроде катализатора! — еще более непонятно закончил разговор Танаев.

ГЛАВА 17

После принятия нелегкого решения все чувствовали усталость, да и время было позднее. Тщательно распределив между всеми три литра воды, которые ей удалось получить, Карин заявила, что она отправляется спать.

В доме довольно легко уединиться, особенно если он считает тебя своим жильцом. Достаточно попросить создать изолированную нишу. Но Карин не стала этого делать, ожидая, что после всего случившегося Танаев захочет поговорить с ней наедине. И она не ошиблась.

Вскоре его высокая фигура возникла у входа.

— Я могу войти?

«Вежливый... — почему-то с огорчением подумала Карин, — не слишком ли он вежливый?»

— Входи, конечно. Ты отсутствовал гораздо дольше, чем обещал.

— Так получилось. Мне хотелось выяснить, что собой представляет племя шатунов, о котором ходит столько легенд. Ты ошибалась в их оценке. — Он старался не смотреть на Карин, соблазнительно раскинувшуюся на теплом и мягком полу, но она, конечно же, заметила его тщательно скрываемые взгляды и усмехнулась.

— Ты пришел по делу или хочешь мне что-то сказать?

— Я пришел по делу, ну и чтобы поговорить тоже.

— Тогда давай для начала покончим с делами. Ты хочешь знать, как погиб Гонт?

— Нет. Я понимаю, что его забрал дом во время нашего отсутствия. Меня интересует другое. Ты говорила, что сохранила свою волшебную колоду карт, которая может безошибочно предсказывать будущее. Я не верю в волшебство, но зато верю в хорошие предсказания. Не могла бы ты посмотреть, что нас ждет в ближайшем будущем? Прежде чем вступать с домами в прямой контакт и предлагать им оставить людей в покое, я хочу знать, чем вся эта затея может закончиться.

«Значит, он все же пришел по делу...» — подумала Карин, удивившись собственному разочарованию. И, резко поднявшись, прислонилась спиной к стене.

— Это не так просто, как тебе кажется... Дело в том, что, выполняя твою просьбу, я буду вынуждена заглянуть и в свою собственную судьбу. А это строжайше запрещено прорицательницам. Я ведь не гадалка, Танаев, я действительно могу предсказывать грядущие события. А если я узнаю свою судьбу, это закончится для меня очень плохо.

— В таком случае оставим это и отдадимся на волю случая. — Танаев поднялся, собираясь уйти, и неожиданно Карин поняла, что если сейчас не остановит его, то появившаяся между ними трещинка может превратиться в непреодолимую пропасть.

— Нет! Подожди! Я еще ничего не решила... Сегодня особенный день, день большого полнолуния в верхнем мире, день, когда оболочка, отделяющая миры друг от друга, истончается и позволяет проникнуть видящему взору далеко за ее пределы. И это не простое совпадение, что ты пришел ко мне с такой просьбой именно сегодня. Совпадений в таком деле не бывает, а если это указание богини Кайры, я должна ему подчиниться, чем бы это ни грозило мне лично...