Фанатиком, — произнес Роберт.

Кэтрин зажмурилась и тряхнула головой.

Я не хочу причинять вам боль, — сказала Мойра американке. — Просто пытаюсь объяснить, что к чему.

Кэтрин открыла глаза.

Не уверена, что вам удастся обидеть меня сильнее, чем вы уже сделали, — сказала она.

В отличие от прошлого раза женщина, сидевшая перед ней, имела немного неряшливый вид. Кэтрин показалось, что прошлую ночь ирландка спала одетой.

Подошел официант с кофейником, но Роберт жестом руки прогнал его.

Я знала, что Джек многим рисковал, но он был не из тех, кто боится поставить все на карту. За это я его и полюбила.

Слова Мойры задели Кэтрин за живое. С необычайной ясностью она поняла, что стало краеугольным камнем всех ее бед: «Джек полюбил тебя только потому, что ты привнесла в его жизнь риск и чувство опасности».

В деле были замешаны и другие: служащие Хитроу и Логана, люди из Белфаста.

Взяв вилку, Мойра нервно забарабанила ею по столу.

Поздно вечером накануне отлета Джеку позвонила какая-то женщина и поручила забрать «посылку» в Хитроу и доставить ее в Бостон. Такое уже случалось пару раз, поэтому он не удивился. С самого начала меня не оставляли тревожные предчувствия. Вывезти из Хитроу контрабанду всегда было сложнее, чем ввезти. Безопасность у нас в Великобритании лучше, чем в Логане, поэтому я считала это задание неоправданным риском.

Оставив в покое вилку, Мойра взглянула на часы и заторопилась:

Когда я узнала об авиакатастрофе, то пришла в ярость. Я попыталась связаться с братом, но тщетно. Как они посмели сделать такое с Джеком?! И главное зачем? Они что, окончательно свихнулись? С политической точки зрения взрывать американский самолет полное безумие. Если об этом узнают, то все ополчатся против виновников теракта…

Мойра зевнула.

В этом-то и заключалась вся подлость задуманного…

Не закончив фразу, она замолчала.

Значит, вы думаете, что бомбу подложили не ваши друзья из ИРА, а их враги, — наконец сообразил Роберт.

Конечно, — кивнула Мойра.

Кто-то хочет дискредитировать ИРА, — задумчиво произнес Роберт.

Вот именно! Когда я не смогла связаться с братом, то подумала, что его убили.

«Где сейчас прячутся ее дети?» — промелькнуло в голове у Кэтрин.

К счастью, Дермот позвонил мне вчера вечером. Он жив, но находится в бегах, прячется на конспиративной квартире. Он много не говорил, боялся, что мой телефон прослушивают…

Ирландка сделала неопределенный жест руками.

Кэтрин едва осознавала, что вокруг них едят и пьют люди, не имеющие ни малейшего понятия о конспиративных квартирах и прослушке.

Джек не знал, что у него в сумке, — тихо сказал Роберт, обращаясь скорее к себе, чем к окружающим.

Мойра кивнула.

Он никогда не перевозил взрывчатые вещества. Это было против его правил.

Кэтрин представила себе драку в кабине самолета.

Вот почему Джек ничего не сказал, когда бортинженер полез в его сумку, — сказал Роберт. — Он и сам был в шоке.

«Джека предали, как он в свою очередь предавал других», — подумала Кэтрин.

Все разваливается просто на глазах, — поднимаясь со своего места, сказала Мойра. — Уезжайте домой, и поскорее.

Опершись рукой о стол, ирландка наклонилась к Кэтрин. В нос американке ударил запах несвежего белья и затхлого дыхания.

Я пришла сюда, потому что у наших детей общий отец. Не сделайте вашу дочь круглой сиротой.

«Да, она права, — подумала Кэтрин. — У нас много общего, куда больше, чем мне хотелось бы. Наши дочери — единокровные сестры. Джек навеки соединил наши судьбы».

Мойра выпрямилась, собираясь уходить. Кэтрин поняла, что видит ее, возможно, в последний раз.

Расскажите мне о матери Джека, — поспешно попросила она.

Он вам что, не рассказывал? — удивилась Мойра.

Кэтрин отрицательно покачала головой.

Я думала, вы знаете, — задумчиво произнесла ирландка. — Вчера, когда вы…

Мойра замолчала, но затем все же сказала:

Его мать сбежала из дому с любовником, когда Джеку было девять лет.

А он утверждал, что она умерла, — сказала Кэтрин.

Джек стыдился этого эпизода своей биографии, однако мать он, как ни странно, ни в чем не винил. Во всем, по его мнению, был виноват его отец, его жестокость и склонность к насилию. Только незадолго до смерти Джек признался мне, что у него есть мать.

Кэтрин была слишком потрясена, чтобы говорить.

Я должна идти, — решительно заявила Мойра. — Сидя рядом со мной за одним столом, вы многим рискуете.

«За что Джек ее полюбил? — спрашивала себя Кэтрин. — Возможно, за характерный акцент, напомнивший ему о матери? Или я просто пытаюсь найти рациональное объяснение тому, что в принципе не поддается объяснению?»

Роберт переводил взгляд с Мойры на Кэтрин и обратно. На его лице застыло странное выражение, словно в душе у него шла сейчас ожесточенная борьба.

Что с тобой? — спросила Кэтрин.

Роберт открыл рот, но так ничего и не сказал. Взяв со стола нож, он нервно застучал его колодкой по дереву.

Что с тобой? — повторила свой вопрос женщина.

Всего наилучшего! Извините, что все так получилось! — попрощалась Мойра с Кэтрин.

Американка чувствовала, что ее бьет мелкий озноб. Сколько времени прошло с тех пор, как Мойра Боланд переступила порог ресторана? Три минуты? Четыре?

Роберт посмотрел на Кэтрин и отложил нож в сторону.

Подождите, — скорее приказал, чем попросил он Мойру.

Женщина замерла на месте и медленно повернулась. Ее голова была склонена набок. В глазах читался вызов.

Назовите имена других пилотов, замешанных в контрабанде, — сказал Роберт.

В горле Кэтрин пересохло. Нервная дрожь усилилась. Она не сводила глаз с Роберта.

Ты ведь обо всем знал? — хриплым голосом прошептала она.

Он потупился. Кэтрин заметила, что он покраснел.

Ты ведь знал об этом с самого начала? — не унималась женщина. — Ты пришел в мой дом, чтобы выведать больше? Скажешь, я не права?

Мы знали только о том, что существует цепочка контрабандистов, — отозвался Роберт. — Мы подозревали Джека, но не были полностью уверены.

Ты понимал, к чему может привести мое любопытство, и не предупредил меня.

Он посмотрел на Кэтрин. В его взгляде читались любовь, чувство долга и горе от осознания того, что он потерял ее навсегда.

Кэтрин встала из-за стола. Ее салфетка упала на пол. Резкость ее движений привлекла внимание окружающих.

Я тебе доверяла, а ты!..

Выйдя из дверей отеля, Кэтрин села в пустое такси. Пальто и весь ее багаж остались в номере, но ей было все равно.

«Поменяю билет в аэропорту», — решила женщина.

Во время поездки она пристально глядела на сложенные на коленях дрожащие мелкой дрожью руки, крепко сжатые в кулаки, отчего побелели суставы пальцев. Она ничего не слышала и не видела вокруг себя. Ярость и гнев бушевали в ее сердце. Кровь стучала в висках африканскими барабанами. Еще никогда Кэтрин не испытывала такой обжигающей душу ненависти. Единственным ее желанием было поскорее вернуться домой.

Войдя во вращающуюся дверь, Кэтрин очутилась в многонациональной толчее Хитроу, где люди несутся, как сумасшедшие, навстречу друг другу без какой-либо видимой цели. Найдя кассу «Бритиш аэрвейз», женщина встала в очередь.

Она твердо решила купить билет на другой рейс, во сколько бы ей это ни обошлось. С «Вижен» связываться она больше не станет. Ни при каких обстоятельствах.

Стоя в очереди, Кэтрин ощущала иррациональное чувство загнанности и беззащитности. Быть может, Роберт догадался о ее намерениях и сейчас едет в Хитроу. Лучше всего купить билет и дождаться посадки в дамской комнате.

Очередь двигалась медленно. Ее гнев поменял «точку приложения», и теперь Кэтрин с неприязнью наблюдала за медлительностью кассирш.

Мысль отправиться в Малин-Хед тем же маршрутом, каким летел Джек, пришла ей в голову неожиданно. Женщина внезапно загорелась этой идеей. С каждой минутой необъяснимое желание полететь в Ирландию становилось все сильнее. Ее рука невольно прижалась к бешено стучащему в груди сердцу.