Кэтрин взглянула на бабушку. Та легонько кивнула ей в ответ.

Я позвоню ему из твоей спальни, — сказала Кэтрин.

Спальня бабушки Джулии, как ни странно, была самой маленькой комнатой в доме. Старушка не уставала повторять, что ей не нужно много места. «Довольствуйся малым», — с раннего детства слышала Кэтрин из ее уст древнюю философскую сентенцию. Впрочем, крошечная спаленка Джулии была не лишена особого очарования, когда-то отличавшего женщин «века джаза»: длинные ситцевые шторы в складочку, стул, обитый полосатым шелком персикового оттенка, розовое синелевое покрывало, изящная односпальная кровать и красивый туалетный столик. В своем воображении Кэтрин часто представляла себе молодую Джулию сидящей за этим столиком: в руках у нее гребешок, которым она медленно расчесывает свои длинные черные волосы…

Телефон стоял на туалетном столике…

Кэтрин набрала номер. Незнакомый голос ответил ей.

Могу я поговорить с Робертом Хартом?

Как вас представить?

Кэтрин Лайонз.

Минуточку.

В трубке вдова услышала приглушенный шум мужских голосов. Она представила себе кухню своего дома, битком набитую мужчинами в деловых костюмах.

Кэтрин, — раздался в телефонной трубке голос Роберта.

Что случилось?

С вами все в порядке?

Да.

Я рассказал об аудиозаписи вашей бабушке.

Хорошо.

Я сейчас приеду и подвезу вас.

Ерунда. У меня своя машина, — возразила Кэтрин.

Будет лучше, если вы поедете на моей.

Почему? Что-то случилось?

Как мне проехать к вам? — ответил вопросом на вопрос Роберт Харт.

Роберт?! — вырвался из груди Кэтрин невольный вскрик.

Здесь собрались люди, которые хотят задать вам несколько вопросов, но прежде я хотел бы переговорить с вами тет-а-тет. Думаю, будет лучше, если они не приедут в дом вашей бабушки. Я беспокоюсь за Мэтти.

Роберт! Вы пугаете меня.

Не беспокойтесь. Я скоро буду.

Кэтрин вкратце объяснила ему дорогу.

Роберт! Что это за вопросы? — обуреваемая любопытством, спросила она.

Стало так тихо, словно все люди, только что разговаривавшие в комнате, где находился сейчас Роберт Харт, разом замолчали.

Я буду через пять минут, — наконец произнес он.

Когда Кэтрин вошла в кухню, то застала Мэтти дующей на чашку с горячим шоколадом.

Я должна ехать, — сказала она дочери. — Мне надо переговорить с людьми из авиакомпании… в нашем доме.

О’кей, — понимающе кивнула головой Мэтти.

Я позвоню тебе, — целуя дочь в щеку, сказала Кэтрин.

Плотно закутавшись в парку, Кэтрин топталась в конце подъездной дорожки, засунув руки в карманы и высоко подняв воротник.

Стояла ясная морозная погода. Ветра не было. Обычно она любила такую погоду, но только не сегодня.

Машину Кэтрин увидела еще издалека: серый силуэт, быстро мчащийся по дороге, ведущей из города. Автомобиль резко затормозил. Роберт открыл дверцу, и женщина уселась на сиденье возле него. Стальная ручка больно впилась ей в бок.

В ярком свете Кэтрин отчетливо разглядела каждую черточку его лица: слабую синеву на щеках и подбородке, белизну кожи там, где более длинная летняя стрижка не давала ей загореть…

Роберт заглушил мотор и повернулся к Кэтрин. Его приподнятая рука, как шлагбаум, отгораживала ее от него.

Что случилось? — спросила она.

Приехали два следователя из отдела безопасности. Они хотят переговорить с вами.

В моем доме?

Да.

Я должна отвечать на их вопросы?

Роберт отвел взгляд, посмотрел на каменную громадину дома, почесал ногтем большого пальца верхнюю губу и изрек, тщательно подбирая слова:

Да. Если вы уже оправились от шока…

Женщина кивнула в знак согласия.

Я не смогу защитить вас от расследования или возможного судебного разбирательства.

Судебного разбирательства? — удивилась Кэтрин.

Ну… если…

Я думала, это лишь глупые выдумки.

Возможно, хотя не все так просто.

Что вы знаете? — насторожилась она. — Что записано в черном ящике?

Роберт забарабанил по рулевому колесу пальцами свободной руки.

Британский техник из структуры, выполняющей те же функции, что и наш отдел безопасности, оказался в помещении, где прослушивали запись разговоров пилотов в последние минуты полета. Он позвонил своей подружке, которая работает в бирмингемском отделении Би-би-си, и рассказал о том, что слышал. Неизвестно, что побудило их так поступить, но факт остается фактом. Си-эн-эн лишь пересказал своими словами информацию, полученную от Би-би-си. Не знаю, насколько можно доверять сведениям, полученным не из первых рук.

Но вы все же допускаете, что это правда? — спросила Кэтрин.

Да… вполне возможно…

Женщина удобнее устроилась на своем сиденье, поджала ноги и скрестила руки на груди.

Роберт вытащил из нагрудного кармана рубашки сложенный в несколько раз листок белоснежной бумаги и протянул его собеседнице.

Это факс с текстом сводки новостей, переданной по Си-эн-эн.

Квадратные буквы прыгали перед глазами Кэтрин. С трудом взяв себя в руки, она начала вчитываться в первое предложение первого абзаца:

«Си-эн-эн только что получил сведения из источника, близкого к группе, занимающейся расследованием гибели рейса № 384 авиакомпании “Вижен”, о том что аудиозапись, сделанная установленным в кабине экипажа черным ящиком, может свидетельствовать о ссоре между капитаном Джеком Лайонзом, одиннадцать лет проработавшим в “Вижен”, и бортинженером Трэвором Салливаном за несколько секунд до взрыва Т-900. Согласно никем официально не подтвержденному свидетельству, Салливан открыл на пятьдесят восьмой минуте полета летную сумку капитана в поисках запасного головного телефона. Есть вероятность, что предмет, извлеченный бортинженером из летной сумки капитана, мог стать источником взрыва, погубившего Т-900 и отнявшего жизнь у ста четырех пассажиров и членов экипажа. К тому же не внушающий полного доверия источник заявляет, что расшифровка последних секунд полета рейса № 384 указывает на возникновение драки между капитаном Лайонзом и бортинженером Салливаном, во время которой последний выкрикнул несколько нецензурных слов.

Сегодня на пресс-конференции Даниель Горжык, представитель отдела безопасности, заявил свой решительный протест по поводу этих голословных и беспочвенных, по его словам, утверждений, сделанных на основании информации, полученной из анонимного источника, якобы слышавшего аудиозапись переговоров экипажа рейса № 384.

Как сообщалось ранее, “черный ящик” был найден прошлой ночью у побережья мыса Малин-Хед…»

Кэтрин зажмурилась и откинула голову на подголовник сиденья.

Что это значит? — спросила она.

Роберт посмотрел куда-то вверх, а затем сказал:

Начнем с того, что еще неизвестно, насколько это сообщение соответствует действительности. Отдел безопасности уже сделал заявление о том, что человек, виновный в утечке информации, будет уволен. Его имени на пресс-конференции так и не назвали. Никто, повторяю, никто не подтвердил правдивости сведений, обнародованных Си-эн-эн. Даже если предположить, что сообщение соответствует действительности, это ничего пока еще не доказывает.

Но ведь что-то же случилось в кабине экипажа перед катастрофой?

Да… случилось…

Боже мой! — простонала Кэтрин.

Она посмотрела на столешницу, ломящуюся под тяжестью покрытых жиром кастрюль, засаленной жаровни и грязных стаканов, на гору противно пахнущих, полусгнивших овощей в кухонной раковине, на посудомоечную машину, доверху забитую вымытой, но не разложенной по своим местам посудой. Сверху долетало быстрое постукивание пальцев мужа по клавиатуре. Пауза. Должно быть, Джек наконец-то получил доступ к своему обожаемому Интернету. Кэтрин опустила голову. Ее взгляд скользнул по шерстяной юбке, черным колготкам и удобным весенним туфлям-лодочкам.