Что такое телефон? Самый простой вариант — два провода соединяют пару динамиков. И ничего смешного в этом нет — это и есть простейшее переговорное устройство. В динамике колебания электричества, попадая в обмотку, приклеенную на подвижную, например бумажную, мембрану, создают электромагнитное поле и оно, отталкиваясь от закрепленного рядом постоянного магнита — колеблет мембрану — мы слышим звук. Но это процесс обратимый — если как следует орать в динамик, мембрана будет колебаться, и таскать за собой обмотку в магнитном поле постоянного магнита — в результате в обмотке наведутся электрические колебания и уйдут по проводам на другую сторону, где стоит второй динамик, в нем они и будут преобразованы в звук. Достоинства схемы — предельная простота. Все остальное — недостатки. Звук слабый, провода далеко проложить нельзя, колебания в них затухнут. Вызов абонента это вообще отдельная песня. Когда эту схему придумал Белл, он предлагал свистеть в мембрану специальным свистком. Одним словом — не наш метод.

Усложним. Поставим посередине телефонной линии гальваническую батарею, а на обоих концах добавим к динамикам угольный микрофон. Сразу возникает проблема совмещения постоянного напряжения питания и переменного разговорного. Тут схема отработана годами — если между проводами надо отфильтровать переменное напряжение — ставим дроссель. То есть, катушку проводов с сердечником — тогда постоянная составляющая будет проходить через нее свободно, а переменная составляющая будет испытывать большое сопротивление, так называемое индуктивное, и в катушку не полезет. У электричества тот же самый принцип, как и у человека — всегда идти по пути наименьшего сопротивления, и не лезть туда, куда не пускают. И если для человека, порой, есть исключения, то у электричества никаких исключений нет.

А если нужно отфильтровать постоянное напряжение — ставим конденсатор.

Одним словом, электрическую батарею включаем в схему через дроссель. Получается схема из двух проводов, двух динамиков, двух микрофонов, пары дросселей и одинокого элемента питания, хотя, если вдуматься, он так же состоит из пар металлов. Парная схема, всего по два и не один раз. Достоинства ее возросли, по сравнению с первым вариантом. Не надо орать в динамик а потом вслушиваться в него же. Можно сделать обычную для меня телефонную трубку и говорить спокойно. Перестает лимитироваться длина проводов, теперь это проблемы не человека, раскачивающего электрические колебания своим голосом, а элемента питания, который можно сделать достаточно мощным. Осталась не решенной одна серьезная проблема — подзывать абонента необходимо, по-прежнему, свистком, так как «цып-цип-цип» или аналоги — абонент элементарно не услышит. Тупик.

Но тут на помощь мозгу приходят шаловливые ручонки, не раз, в свое время раскурочившие старые добрые телефоны моего времени. Опытные люди выкрутились из тупика очень просто — сделали в телефонном аппарате две схемы, разговорную и вызывную. Когда трубка лежит на рычаге — замкнуты контакты вызывной схемы, а как трубку поднимут с рычага, вызывная схема отключается и подключается разговорная. Вызывная схема — это просто гордое название, на самом деле, там один электрический звонок и конденсатор, который не пускает в звонок постоянное напряжение, вот и вся схема. Ничего невыполнимого пока нет. И полупроводники совершенно не требуются.

Если эту схему поставить именно в таком виде — то вызывать абонента можно подняв трубку и несколько раз постучав по рычагу — на другом конце провода будет звякать звонок. Есть шанс, что вызываемый абонент сообразит — его требуют к аппарату.

Однако и эта схема не лишена недостатка. Телефонная связь только с одним абонентом быстро наскучит. Необходима телефонная станция. А вот это уже серьезно.

Телефоны моего времени использовали номеронабиратели, которые размыкали и замыкали линию в зависимости от набранной цифры. А телефонная станция, по этому набору щелчков определяла с каким абонентом соединять. Говорят, можно было звонить даже по телефону, без какого либо номеронабирателя — просто отщелкивая нужное количество импульсов чуть нажимая на рычаг.

Возможно, это такие же байки, как и легенды о компьютерщике, который по телефону пересвистывался с модемом провайдера, когда у него умер домашний модем.

Но факт остается фактом — без возможности переключения абонентов, телефонная линия становится не особо интересна.

Станция с телефонными барышнями — вариант, конечно. Но для них нужна масса оборудования, индикаторы, что кто-то позвонил, щиты, кадры, опять же. Масса сил на промежуточный этап. Это не наш метод, слишком мало у меня сил, чтоб их распылять на полуфабрикаты.

Остается автоматическая телефонная станция на шаговых искателях, о которых мне известно только наименование и общий принцип действия. Очередной тупик — сходу мне такое не осилить. Надо перекурить и … ложиться спать. Утро ночера мудренее.

Еще два дня прошли в делах купеческих — согласовывали загрузку апостолов и порты разгрузки. На этих мероприятиях только присутствовал, так как архангельские приказчики Бажениных за прошедшие навигации на этом деле собаку съели, и мне, с княжьим рылом, туда соваться было не резон. Больше примечал, что с купцов выторговать можно.

Ну, и светские мероприятия, само собой. Первое приглашение пришло на второй день — звали голландцы. Настойчиво. Подумал и согласился. Но предупредил, что буду с сопровождением.

Отвел пловцов в гостиный двор, прошлись по нескольким мастерским и сговорились с портным, обещавшим за три дня сделать из моего десятка конфетку, а из меня так просто леденец. Денег попросил много, но по сравнению с моим, теперь уже московским, мастером — сущая мелочь. Ударили по рукам. Теперь днем приходилось забегать на примерки, хотя, мастер работал споро и времени много не отнимал.

Вечерами, после культурного отдыха на воде, делал очередной подход к телефонной станции. Не то, чтоб не получалось — просто все вырисовывалось очень громоздким, и чем дальше, тем отчетливее проступали сомнения в реализации. Стиснув зубы, продирался через исчерканные линиями листы, и пытался упростить схему.

В вечер перед светским мероприятием, возвращался с водного отдыха совершенно уставший. Решил побродить по городу, вспоминая наши прогулки с Таей — хотелось отвлечь мозг, запутавшийся в тысячах проводов телефонной станции.

Лавирование по улицам между огромных луж и балансирование на скользкой грязи дороги прекрасно отвлекали переклинившие мысли. Дворы нависали над дорогой высокими воротами, за которыми жили отдельные мирки — то крикливые и гавгучие, а то и настороженно тихие, погруженные в сумерки. Иногда из этих мирков к границам выходили аборигены, и перекидывались ничего не значащими фразами с путниками, блуждающими в межмировом пространстве. Всегда мечтал стать космонавтом, а если подумать, то мы все и есть космонавты, путешествующие ногами между вселенных, под небом, усыпанном звездами. Хорошее время вечер.

За смутно знакомым забором вновь звенели клинки. Остановился, вспоминая. Да, сто лет назад именно тут мы и стояли. Облокотился на невысокий забор, наблюдая, как мастер гоняет учеников. Правильный подход — вечер скрадывает движения противника и к бою в сумерках надо привыкнуть. Вот только жаль, что огнестрел уничтожит это искусство. Задумался. Мне нужно приживить спортивные занятия для знати, причем, не столько для мужчин, сколько для женщин — ведь именно среди них родовая горячка косила больше всего матерей. А косила по очень простой причине, слабые они, и после родов сутками отлеживались — вот и застаивалось все внутри. Крестьянские женщины уже к вечеру вынуждены на хозяйство вставать, вот у них горячка и была редкостью. А как заставить благородных дам заниматься физкультурой? Особенно брюшную стенку тренировать?

Вот фехтование — это вполне аристократично. Можно и моду такую протолкнуть. Задумался над модными аксессуарами тренировочного снаряжения. На продумывании стальной сеточки, украшенной финтифлюшками, меня оторвал от размышлений подошедший мастер. Поздравились, мастер меня явно узнал, еще и поинтересовался о здоровье спутницы, ехидно косясь на морпеха за спиной. Да, вот такая у меня ныне спутница.