Лорд Толбот, обучавшийся военному ремеслу в Голландии еще до начала гражданской войны, считался опытным командиром. Молниеносная быстрота, с которой он принимал решения и осуществлял их на поле боя, сделала из него на редкость искусного начальника кавалерии. Он был бесстрашен, презирал опасность и пользовался большим уважением среди солдат, готовых идти за ним в огонь и воду. Толбот не терпел наглецов, и с ним никто не осмеливался скрестить шпаги.

Ему не было никакого дела до капитана Дагдейла, известного своей свирепостью, но он встревожился, услыхав об осаде Боудена, так как в случае падения замка Джейн могла угодить в руки этого хама. Дабы предотвратить нежелательные последствия победы своих сторонников, Эдвард поспешил в Боуден.

— Я вижу, вы последовали моему приказу, капитан. А теперь оставьте нас, — распорядился он. Его густой голос звучал сурово. — Я хочу поговорить с мисс Марло наедине. Проследите за тем, чтобы мертвых предали земле, а живых накормите, иначе вам придется хоронить и их. Уверен, что провизии у вас достаточно.

Капитан Дагдейл, поняв, что он свою роль отыграл, поспешил ретироваться, а Эдвард стал внимательно разглядывать Джейн. Выражение лица девушки было отстраненным и замкнутым, так что он не мог понять, рада она ему или нет.

Он сразу заметил, как сильно изменилась Джейн. Неужели это она беспечно бегала по лужайкам Боудена, ее смех звенел колокольчиком, а глаза сверкали от радости и озорства?

Сейчас перед ним стояла тоненькая, как прутик, и прозрачная, как кружево, девушка. Наверное, если взять ее на руки, то она весит не больше лебяжьего пуха. Казалось, ее может унести легкое дуновение ветра. Роскошные волосы не причесаны, лицо испещрено грязными пятнами.

1 Кромвель, Оливер (1599 — 16S8) — деятель Английской буржуазной революции. Один из главных организаторов парламентской армии, одержавшей победу над королевской армией в гражданских войнах.

2 Ферфакс, Томас (1612 — 1671) — генерал Новой образцовой армии, победитель в битве при Нейзби, сподвижник Кромвеля.

Джейн, оправившись от неожиданного появления Толбота, стряхнула с себя оцепенение. Она подняла голову и тоже стала откровенно его разглядывать — без улыбки, с затаенным негодованием, суровое выражение огромных янтарных глаз с зелеными крапинками придавало ей сходство с изображениями мадонны. Несмотря на страдания, перенесенные девушкой за последние месяцы, ее по-прежнему можно было назвать очаровательной. Что-то трогательное проглядывало в очертании выразительного рта, сохранившего детскую припухлость.

Эдвард был на восемь лет старше Джейн и знал ее с рождения. В детстве она была миниатюрной, похожей на эльфа девчушкой с необыкновенно большими пытливыми глазами. Он привык относиться к ней как к ребенку и сейчас с удивлением обнаружил, что перед ним стоит взрослый человек с сильным характером.

Их семьи традиционно дружили, были опекунами, крестными отцами и душеприказчиками друг у друга. Эдвард вспомнил, как он возвратился домой после службы в Голландии с намерением обосноваться в Дейтоне. Тогда отмечали их помолвку, брак с Джейн казался ему выгодной партией.

И вот сейчас, впервые взглянув на свою нареченную мужским взглядом, Эдвард с радостью констатировал, что в трудной схватке с «круглоголовыми» она не утратила женственности. Как он мог так надолго ее забыть?

— Джейн, ты меня помнишь?

От волнения Джейн подташнивало и знобило, но она призвала на помощь остатки мужества. Мятежный дух, обуявший ее в дни осады, снова овладел девушкой.

— Я не видела вас три года, сэр, но, как ни странно, еще не забыла человека, с которым была когда-то помолвлена.

Его губы изогнулись в надменной улыбке, обнажив ровные белые зубы.

— Почему же была? Ничего не изменилось.

Джейн сердито прищурилась.

— Вы напрочь исчезли из моей жизни, а теперь, свалившись словно снег на голову, уверяете, что ничего не изменилось. Ваша беспардонность меня поражает.

Эдвард приподнял темные брови, а в глазах появился недобрый блеск.

— В беспардонности меня обвиняют не часто. Однако повторяю — ничего не изменилось. Я предан вам по-прежнему. Что касается моей преданности отечеству, это также не изменилось. Надеюсь, время докажет правоту моего выбора. Я появился бы в Боудене раньше, но только недавно узнал о постигшем вас несчастье.

— Понятно. И вы тотчас примчались. Я польщена тем, что вы так высоко меня цените, — иронично заметила она. — Но если бы вы появились перед штурмом, то вам пришлось бы долго стучать в мою дверь.

— Что? Вы не впустили бы меня? Джейн вскинула голову и распрямила плечи

— Ни за что. Я нахожу ваше присутствие в этом доме оскорбительным.

— Ясно. — Эдвард холодно улыбнулся. — Скажите, вас оскорбляет мой мундир или я сам?

— И то и другое. Этот мундир позволил вам явиться сюда против моей воли. Считайте, что мы с вами более не помолвлены.

— Неужели? — Он насмешливо выгнул бровь. — Объясните, что изменилось.

Джейн воинственно тряхнула головой и упрямо сжала губы. Эдвард понял, что она сдаваться не собирается.

— В этой войне мы по разные стороны. Эдвард пожал плечами, как будто это не имело ни малейшего значения, но глаза его гневно сверкнули.

— Моя мать осталась верной королю, но мы общаемся с нею вполне корректно.

— Корректно! Какое отношение может иметь это слово к войне?

— Никакого, — резко ответил он, и скулы у него напряглись. — Война вообще несовместима с цивилизованными понятиями, пора бы тебе это усвоить. Ты знала, что столь упорное сопротивление карается беспощадно?

— Знала.

— Тогда это удача для всех вас, что я, случайно прослышав об осаде, смог предотвратить бойню. Я не вернулся в Лондон, хотя после сражения при Нейзби у меня было много дел. Мне кажется, что руководить осадой — неподходящее занятие для женщины. Где твоя мачеха?

— К счастью, она уехала в Ньюингтон с сестрами до начала осады. — Джейн вызывающе посмотрела на него. — Вы упрекаете меня в том, что я защищала свой дом? У меня не было другого выхода.

— Ты рисковала жизнью.

— А куда, скажите на милость, мне было деться?

— Моя мать с радостью приняла бы тебя.

— Как вам известно, я питаю уважение и даже привязанность к леди Бланш. Когда умерла моя мать, она очень поддержала меня. Но мне не хотелось оставлять на разграбление родной дом. К тому же я… считала нашу помолвку расторгнутой с того момента, как узнала о вашем предательстве.

— Я понимаю, что обстоятельства вынудили тебя поступить так, как ты поступила, но теперь, когда с осадой покончено, тебе не следует пренебрегать приличиями.

— Мы с вами по-разному понимаем приличия.

Эдвард вздохнул, но выражение его лица смягчилось. Он помнил, что в детстве Джейн была смышленым, резвым и ласковым ребенком. Вот почему он пришел в ужас, когда узнал, что она в одиночку отражает атаки парламентаристов. Его удивила боль, которую он ощутил при этом известии.

Он подошел к ней поближе и заглянул в недружелюбно смотрящие на него глаза.

— За два последних месяца ты, очевидно, изменилась. Я помню нежное юное создание, которому и в голову не могла прийти мысль о войне.

— Если я изменилась, утратив детскую нежность, то виной тому ваши сподвижники.

— Мне печально это слышать. Женщина и война несовместимы.

— Но только из-за мужчин нам тоже приходится сражаться.

— Да, ты права. Впрочем, я приехал сюда не для споров. — Он нахмурился и внимательно посмотрел на нее. — Я слышал, как капитан Дагдейл расспрашивал тебя о Джеймсе. Он здесь, в доме? Если так, то ты должна мне сказать. Ты из-за него не отправилась с мачехой в Ньюингтон?

Джейн с трудом проглотила слюну, и Эдвард заметил, что она вот-вот заплачет. Нижняя губа у нее задрожала, и она с трудом произнесла:

— Да. Джеймс прискакал сюда из Нейзби. К несчастью, он заразился оспой и умер перед началом осады.