Начинающий кинорежиссер Олег Тепцов сделал ставку на совсем неопытного в искусстве кинематографии артиста Виктора Авилова и выиграл, показывая его лицо почти все время крупным планом, дав Виктору возможность столкновений и с грубой реальностью, и с мистикой, и с миром грез…
Очень сильными моментами ленты «Господин оформитель» стали звучащий голос Александра Блока и — промелькнувшая в самом начале фильма фотография, на которой изображены реальный великий поэт и вымышленный великий «господин оформитель». Эта деталь удивительным образом придала объем происходящему; строки: «Донна Анна, сладко ль спать в могиле?..» и «Выходи на битву, старый Рок…» своеобразно и действительно страшно «зарифмовались» с историей умершей от чахотки в одном из петербургских подвалов девочки Анны Белецкой, обратившейся силой искусства Платона Андреевича в обольстительную и жестокую живую куклу Анну… Она не способна на любовь, сострадание, милосердие, это усовершенствованное творение Создателя, но она способна нести смерть всем, кто окружает ее. А именно этот «дар» — разрушительный, смертоносный — был одним из идеалов эпохи модерна…
Так в самом начале своего пути в кино Виктор Авилов столкнулся с необходимостью глубокого погружения в сложнейшую эпоху, в изломанную психологию, в тайную сладость порока и богоборчества. Не все получилось в этой ленте Олега Тепцова, но сегодня, с дистанции в два десятилетия, отчетливо видно, что она была явно недооценена. А для Виктора Авилова «Господин оформитель» стал поистине бесценным опытом — не только для дальнейшего творчества в кино: актерская «копилка» пополнилась мотивами высокой мистики и прикосновением к одному из загадочных и влекущих периодов русской культуры — модерну.
Считаю уместным напомнить здесь слова Натальи Кайдаловой: «Ему были присущи и стройность, и асимметрия, грациозные кошачьи движения, изломы и пируэты, легкие и красивые падения и такие же легкие и красивые выходы из них — он воскрешал в памяти образы Серебряного века, эстетику изысканной клоунады. Каким-то чудом (кровью, нервами, интуицией) он преодолевал громадное расстояние, отделявшее его от роли, от исторического лица или эпохи, от „характеров“ и даже „типов“, преодолевал рывком весь громадный путь к роли, заключающийся в „знаниях“, „умениях“, „школе“, „философии“ и т. п. И Пьеро, и Арлекин в одном лице, он в совершенстве владел пластическим языком театра. И предлагал зрителю себя самого, как воплощенную душу этого театра. Он заставлял мечтать, видеть прекрасные сны и упиваться иллюзией».
Если в «Узнике замка Иф» придирчивое критическое внимание еще могло «уличить» Виктора Авилова (в отдельных эпизодах) в том, что он впервые работает на съемочной площадке, то в «Господине оформителе» перед нами предстал опытный артист — с глубоким и очень личным пониманием «зерна» роли, с собственным, очень интересным восприятием мистических «волн», исходящих от сюжета. Казалось, что Авилов очень точно чувствует и пропускает через себя те нюансы, которые как раз сложнее всего было воплотить, проясняя их не только для себя самого, но в первую очередь для зрителя с помощью тонкого и точного ощущения самого этого понятия — модерн, а также — судьбы и творчества Александра Блока. Это было невероятно интересно!..
И особенно интересным (и загадочным) было то, что в какие-то моменты Виктор Авилов в этой ленте становился поразительно похожим на Александра Блока — при всем отличии, при, казалось бы, невозможности каких бы то ни было внешних сопоставлений. И тогда голос поэта, глухо, почти без интонаций звучащий в финале фильма, звучал словно голос Виктора Авилова, сливаясь, вызывая в зрителе самые причудливые ассоциации…
Вторая встреча Авилова с Тепцовым так и не состоялась. В 1989 году вышел второй фильм Олега Тепцова «Посвященный», в прессе заранее сообщалось, что главную роль в нем сыграет Виктор Авилов. Вот как рассказывал об этом артист в неопубликованном интервью: «Там такая история произошла… Мальчишка он еще, обиделся на меня… Но этот „Посвященный“ — Юра Орлов на меня же написал сценарий. Даже разговора быть не могло. А я тогда на „Золотом Дюке“ в Одессе посмотрел „Господина оформителя“, и меня многое не устроило. Я считал, что местами там о-о-очень затянуто, ну невозможно уже… Ритма чуть поддать бы! По-моему, так не принято, но там просили выступить, а сидит жюри там: Эльдар Рязанов, еще кто-то… Я высказался честно, и Тепцов на меня обиделся. Решил снимать без меня…»
Еще не успели толком начаться съемки «Узника замка Иф», как режиссер Иван Дыховичный пригласил Авилова на пробы к фильму «Черный монах». «Когда я прочитал у Чехова эту вещь… Господи, что это?! — рассказывал артист. — Я не знал никогда такого Чехова. Я чеховские рассказы довольно хорошо знаю, кроме того, что у нас спектакль идет, нам пришлось очень много рассказов Чехова прочитать, потому что Романыч там отбор вел. У нас первый спектакль шел четыре часа, там рассказов было намного больше. Но я знал все эти его рассказы, Антоши Чехонте, ироничные. А это, конечно, более поздний Чехов. Он такой… Я когда прочитал, я Ване позвонил и сказал: „Ваня, это мое. Я должен сыграть!“ А я уже два месяца как был утвержден на Монте-Кристо. И сроки совпадали абсолютно… Мне предложили сыграть по роману Дюма „Граф Монте-Кристо“. Какой же актер откажется от такой роли?»
Обидно, конечно, потому что кажется, что в «Черном монахе» Виктор Авилов мог бы сыграть невероятно ярко, интересно, захватывающе. Не случилось…
А потом был фильм режиссера А. Итыгилова «Смиренное кладбище» по весьма модной в то время повести Сергея Каледина. Виктору досталась на этот раз роль социальная — бизнесмена-могильщика Стаса, очень удачно устроившего свое благополучие среди чужих могил. Для него работа на кладбище — доходный и не слишком обременительный бизнес, который позволяет существовать комфортно и безбедно. Циничный, незакомплексованный, лишенный каких бы то ни было романтических устремлений, Стас просто живет себе, получая удовольствие от гладко идущего, прибыльного дела.
Сам Виктор говорил об этой роли: «Если сказать честно… Фильм хороший, серьезный. Но хороший как-то абстрактно. Я чисто объективно сужу: там очень хорошая роль у Льва Борисова, у Дурова тоже. А Авилов — ни хорош, ни плох. Можно о такой роли потом и пожалеть. Тем более что это не моя роль.
Мои роли — Гамлет, Мольер. Я в этой плоскости существую как актер. В таких ролях „купаюсь“, что ли. Такой я человек — много думаю, может быть, о том, о чем размышляет Гамлет: о бытии, о смерти, о судьбе, о роке, о потусторонней жизни. Я много читал, но понял, что важнее самому упражнять свой мозг. Думаю, что жизнь человеку и дана, чтобы он как можно дальше продвинулся в познании, саморазвитии. Ну, упрощенно говоря, чтобы он становился мудрее. Кстати, и назначение театра я вижу в совершенствовании души человеческой».
В этих словах артиста мы найдем подтверждение многому, о чем размышлялось на этих страницах. Виктор Авилов упорно, неустанно «упражнял свой мозг», разбирая до мелочей каждый из образов, которые должен был воплотить. Если не хватало конкретных знаний — не рыскал по библиотекам, не прибегал к помощи чужих мыслей и чужого опыта, а обращался к собственной интуиции и, как правило, она вела артиста нужным путем. Как определить, как назвать подобную черту? Есть люди образованные, стремящиеся эту свою образованность углубить, расширить, а есть стихийно одаренные, которым достаточно обратиться к себе самим, к глубинам собственной души, к движениям собственной интуиции. Виктор Авилов был из их числа…
Примерно в то же время Виктор Авилов снялся еще раз у Г. Юнгвальда-Хилькевича в фильме «Искусство жить в Одессе». Здесь он сыграл роль, подобной которой в его актерской «копилке» еще не было, — фанатичного коммуниста, готового на все ради победы идей нового общества.
Вспоминает Георгий Эмильевич Юнгвальд-Хилькевич: «Это любимая моя картина, которую я снял раньше времени, когда еще была эта „руководящая роль коммунистической партии“ — уже можно было поругивать Ленина, но идеи коммунизма и светлое будущее были еще на скрижалях государства, как основной путь и цель. А я снял картину, которая была против идеи всеобщего блага. В ней я пытался понять и доказать другим, что бандит вроде Бени Крика или любого другого (что доказало, кстати, наше время), который занимается собственным благополучием, может измениться и переделаться. А фанатик, который занимается благополучием всего человечества и сам отбирает кандидатов: кто годен для нового мира, кто не годен, — это ад! Это — дьявол! И он куда страшнее, чем любой вор, грабитель, бандит… Виктор как раз играл такого фанатика. И сделал это потрясающе. Этот фильм был совместным. С Германией и Францией. Так немцы при просмотре во многих авиловских эпизодах аплодировали.
