Портье за стойкой не было. Наверное, пошел за вечерней газетой, решил Энтони, нажимая кнопку лифта. Лифт медленно спустился, двери бесшумно открылись. Энтони нажал кнопку пятого этажа и вспомнил, как стоял в этом лифте с Розой, держа ее в объятиях и целуя каждый раз, когда они проезжали очередной этаж. Сердце мучительно сжалось.

Лифт остановился, и двери открылись. Энтони вышел с дорожной сумкой в руках, прошел по длинному коридору к восемьдесят второй квартире и, не давая себе времени на размышление, нажал на кнопку. Изнутри донесся приглушенный звонок. Поставив сумку на пол, Энтони прислонился к дверному косяку. Вряд ли она дома. На него вдруг навалилась смертельная усталость.

Неожиданно за дверью послышался какой-то шум. Хлопанье открывающихся и закрывающихся дверей. Шаги по короткому коридору между кухней и прихожей. И в следующее мгновение дверь перед ним распахнулась. На пороге стояла Роза.

Он смотрел на нее как идиот, а в голове мелькали отрывочные мысли. Она здесь, он нашел ее. У нее не слишком сердитый вид. И она подстригла волосы.

– Да? – вопросительно произнесла она.

Было забавно услышать от нее это, но и сама ситуация была забавной.

– Здравствуй, Роза, – сказал Энтони.

– Я не Роза, – ответила Роза.

Невероятные события вечера четверга наложили отпечаток странной нереальности и на пятницу. Флора намеревалась сделать так много, а в результате не достигла ничего.

Она добросовестно обошла несколько агентств в поисках работы и жилья, но думала совершенно о другом.

– Вам нужна постоянная или временная работа? – спрашивали ее.

А она лишь тупо смотрела в ответ, поглощенная мыслями, далекими от стенографии и машинописи. Как будто в дом, где жизнь текла мирно и размеренно, внезапно вторглась толпа чужаков.

– Есть квартира на первом этаже в Фулеме. Конечно, она маленькая, но, может быть, вас это устроит?

– Да. Надо поехать и посмотреть. Звучит заманчиво. Да, я об этом подумаю.

Она вышла на улицу и бесцельно зашагала вперед. Вчерашний безумный вечер затянулся далеко за полночь. Они поужинали у «Сеппи», допили шампанское, получили еще одну бутылку в подарок и долго сидели за кофе. В конце концов им намекнули, что надо бы освободить столик для тех, кто стоит в очереди у входа, и сестры неохотно покинули ресторан. Роза расплатилась кредитной карточкой. Сумма показалась Флоре астрономической, но Роза только махнула рукой и сказала, что не стоит беспокоиться, потому что Гарри Шустер все оплатит. Он всегда оплачивает ее счета.

Затем они нашли такси и поехали в гостиницу «Шелбурн». Пока Роза фыркала по поводу декора, персонала и постояльцев, Флора, смущаясь и с трудом сдерживая неуместный смех, объясняла ситуацию печальной женщине за стойкой регистрации. Наконец портье вынес чемоданы и погрузил их в такси, после чего сестры направились на Кадоган-корт.

Квартира располагалась на пятом этаже. Флора и не мечтала о такой роскоши: ковры, подсветка, суперсовременная сантехника. Большие стеклянные окна раздвигались в стороны, давая выход на небольшой балкон, уставленный цветами в горшках. Стоило нажать кнопку, как опускались тонкие прозрачные жалюзи. В спальнях на полу лежали пушистые белые ковры в два дюйма толщиной (такая морока искать, если уронишь, кольцо или заколку для волос, пожаловалась Роза), а в ванных комнатах пахло дорогим мылом.

Роза небрежным жестом выделила Флоре спальню (голубые шторы из тайского шелка и зеркала на стенах), села на кровать и велела распаковать вещи. Флора достала ночную рубашку, и тут ей в голову пришла неожиданная идея.

– Хочешь посмотреть, как выглядит твой отец?

– У тебя есть фотографии? – с удивлением спросила Роза.

Флора вытащила большой кожаный альбом и протянула Розе.

Они сели вместе на большой кровати, склонив рядом темные головы. В зеркалах по всей комнате отражались две одинаковые фигуры.

В альбоме были фотографии дома и сада и те, которые сделала Флора у церкви в день свадьбы отца и Марсии. Было большое фото отца, где он сидит на прибрежной скале, на фоне морских брызг и летающих чаек, с бронзовым от загара лицом и растрепанными на ветру волосами.

Реакция Розы доставила ей удовольствие.

– Он замечательно выглядит! Прямо как кинозвезда. Теперь я понимаю, почему мама вышла за него. И в то же время не понимаю. Я хочу сказать, что могу представить ее только женой такого человека, как Гарри.

– То есть богатого.

– Да. – Роза снова вгляделась в фотографию. – Интересно, как получилось, что они поженились? Что могло их объединить?

– Наверное, страсть. Они познакомились на лыжном курорте. Ты знала об этом?

– Понятия не имела.

– Говорят, на лыжных курортах обстановка такая же, как в морском круизе. Пьянящий воздух, загорелые тела и совершенно нечего делать, кроме как до изнеможения кататься с гор и влюбляться.

– Это стоит запомнить, – пообещала Роза. Она внезапно потеряла интерес к фотографиям, бросила альбом на шелковое покрывало и посмотрела на сестру долгим пристальным взглядом. Невозмутимо поинтересовалась: – Хочешь сполоснуться?

После того как обе побывали в душе, Роза включила музыку, а Флора сварила кофе. В халатах (Флора в старом, еще школьном, а Роза – в потрясающе красивом, из струящегося цветастого шелка) они сидели на обитом бархатом диване и говорили.

Говорили и говорили. Нужно было охватить столько лет! Роза рассказала Флоре о доме в Париже, о пансионе для девочек в Шато-д’Э и о зимних каникулах в Кицбюэле. А Флора посвятила Розу в историю своей жизни, которая звучала далеко не так интересно, сделав основной акцент на покупке домика в Корнуолле, появлении Марсии и том времени, когда она работала в Швейцарии и Греции. Это напомнило ей кое о чем.

– Роза, ты говорила, что собираешься в Грецию?

– Может, и соберусь. Но мне так надоело болтаться между небом и землей – шутка ли, всю Америку за лето умудрилась посмотреть.

– Ты хочешь сказать, что все лето провела за границей?

– Большую часть. Гарри планировал это путешествие много лет, и мы чем только не занимались – фотографировали пороги на Салмон-ривер и пробирались через Большой каньон верхом на мулах, обвешанные фотокамерами. Те еще туристы. – Она нахмурилась. – Когда отец женился снова?

Проследить ход ее мыслей было сложно.

– В мае этого года.

– Тебе нравится Марсия?

– Да, я ведь тебе говорила. Она грандиозная женщина. – Флора усмехнулась, вспомнив округлые бедра Марсии и с трудом застегивающиеся на груди пуговицы блузки. – Во многих смыслах.

– Он ведь очень привлекательный мужчина, правда? Почему он так долго оставался неженатым?

– Понятия не имею.

Роза склонила голову набок и посмотрела на Флору долгим взглядом из-под длинных темных ресниц:

– А ты? Ты влюблена, обручена, собираешься замуж?

– Сейчас – нет.

– А ты когда-нибудь мечтала о том, чтобы выйти замуж?

Флора пожала плечами:

– Ты же знаешь, как это бывает. Поначалу каждый раз думаешь, что мужчина, с которым ты встречаешься, – именно тот, кто поведет тебя к алтарю. А потом это перестает быть важным. – Она с любопытством посмотрела на Розу. – А как ты?

– Так же. – Роза встала и отправилась на поиски сигареты. Когда она прикуривала, длинные волосы упали вперед и закрыли лицо. – Да и кто теперь хочет заниматься домашним хозяйством и утирать носы хнычущим детям?

– А что в этом плохого?

– Возможно, тебе бы понравилось. Возможно, ты бы согласилась жить в провинции, в глуши.

У Флоры проснулся дух противоречия.

– Мне нравится провинция. И я поехала бы куда угодно с мужчиной, с которым хотела бы жить вместе.

– Выйдя за него замуж?

– Разумеется.

Роза взяла сигарету и повернулась к Флоре спиной. Она подошла к окну, раздвинула шторы и уставилась на освещенную фонарями площадь. После некоторого молчания она сказала:

– Что касается Греции – ты очень обидишься, если я улечу завтра и оставлю тебя здесь одну?