– Хорошо.

– Ну, тогда мы приступаем?

– Да!

Троица прошла мимо главы делегации, который, стоя спиной к «Тойоте», спокойно прикурил сигарету.

Неизвестные между тем окружили машину миссии по правам человека. Высокий араб – видимо, старший среди неизвестных – открыл заднюю дверку, один из его подчиненных правую переднюю. Старший араб произнес:

– Все на выход!

– Но какого черта? – воскликнул Гро.

Его схватили двое и выбросили на дорогу. Доктор Гро упал в пыль обочины. К его затылку приставили ствол автомата.

Ихаб вышел сам, встал у капота, положив руки на горячую крышку, раздвинув ноги. Он привык подчиняться силе. Реньо же продолжала оставаться в машине.

Высокий араб нагнулся, заглянул в салон:

– Вам, мадемуазель, требуется особое приглашение?

– Мы сотрудники Международной миссии по правам человека. У нас мандат, выданный вашим же руководством, руководством повстанческих сил.

– Откуда вам знать, мадемуазель или мадам, кто руководит нами? Прекращайте болтать и выходите на улицу, иначе с вами поступят так же, как с вашим коллегой. У нас, знаете ли, к женщинам отношение особое. Если женщина не подчиняется мужчине, то ее очень строго наказывают. Не думаю, чтобы вы хотели применения силы.

– Черт-те что происходит в вашей стране. Мы…

Араб прервал ее резким окриком:

– А ну быстро из машины, грязная французская шлюха.

– Что?

Инесса от изумления и возмущения широко открыла глаза.

– Что вы сказали?

Арабу надоело упрашивать женщину. Он отошел от «Тойоты», кивнул стоявшему в стороне соплеменнику:

– Гафар, займись бабой! Но только вытащи ее из машины.

– С удовольствием.

Гафар, открыв левую заднюю дверь, за волосы выволок, кричащую от боли Реньо, подтащил к лежавшему в пыли Гро. К ним подвели и Ихаба.

И только Бретон оставался вне разворачивающейся драмы. Он продолжал спокойно курить в десяти метрах от «Тойоты», совершенно не обращая внимания, что происходит у него за спиной.

Его окликнула Реньо, после того как араб отпустил ее:

– Эл?! Что все это значит? Почему ты в стороне? Что происходит?

Бретон обернулся. Усмехнулся. Взглянул на араба:

– Ты медленно работаешь, Абдал.

– Бретон?! – закричала Реньо.

Руководитель делегации поморщился:

– Заткните ей пасть и работайте, работайте.

Гафар влепил Инессе пощечину:

– Прикрой рот, шлюха, тебе еще предстоит им поработать.

Ихаба, Гро и Реньо отвели в полуразрушенный дом.

Старший араб приказал:

– В хибаре французов разделить: мужчин – в левую комнату, женщину – в правую! «Тойоту» – за здание, «Ниссан» – вниз. Джуда!

– Да, господин?

– Действуй по плану, смотри, чтобы все было чисто, и быстрее доставь сюда ствол.

– Слушаюсь.

Араб повернулся к подошедшему Бретону:

– Так каково решение по мадемуазель, Ален?

– Эту стерву разложить прямо на полу и изнасиловать. Так, чтобы она больше не встала.

– За что ты мстишь ей, можно узнать?

– Это тебя не касается.

– Хоп! Остальных отработать после?

– Да!

– Они должны видеть, что будет с бабой?

– Хватит того, что мои коллеги, – на слове «коллеги» Бретон скривился в ухмылке, – услышат. Что по заложнику?

– Мы взяли его на пути в аэропорт.

– Он точно русский?

– Точнее не бывает. Работал врачом в госпитале.

– Взяли аккуратно?

– Естественно! Джуда повез его на плато.

– О’кей! Ну что, мой друг, Абдалкадир, если Ихаба и Гро мы лишим удовольствия смотреть, как твой маньяк разделает мадемуазель Реньо, то нам, думаю, не стоит отказываться от подобного зрелища. Или ты против?

– Я насмотрелся вволю на эти кровавые оргии.

– Что ж, отказаться твое право. Будь с Ихабом и Гро, а я посмотрю на работу твоего маньяка.

– Зрелище не для слабонервных, Ален.

– У меня крепкие нервы.

Бретон вздохнул:

– Бедненькая Инесса, знаешь, Абдал, мне даже стало жаль ее.

– Так отмени приказ, и она подохнет, как и остальные, быстро и практически безболезненно.

– Нет! Дела надо всегда доводить до конца.

– Но что даст тебе изнасилование бывшей помощницы? Я бы понял, если бы ты ее сам… но…

– Меньше слов, Абдал.

– Идем, Ален, Гафар дисциплинированный палач. Он ждет приказа. Как бы слюной от нетерпения не подавился.

– Идем.

В доме Абдалкадир прошел в комнату содержания Ихаба и Гро, Бретон зашел в помещение напротив, где на приготовленных заранее грязных матрасах с разбитым лицом лежала Реньо, а рядом тяжело дыша стоял уже раздевшийся догола человек Абдала.

Женщина, увидев Бретона, кинула в его сторону:

– Будь ты проклят, скотина.

– Ты не хочешь узнать, почему я так поступил?

– Мне и без объяснений понятно, что ты продался бандитам.

– Нет, дорогая, ты не права. Ален Бретон не продается.

– Заметно. Господи! Как же мы не поняли тебя?!

– Я профессионал. Ты умрешь, Инесса. Тебя не страшит смерть?

– А ты сможешь подарить жизнь? Или продать?

– Я могу многое. Но ты умрешь. Сожалею, Инесса, но так надо.

– Сволочь, мерзавец, тварь, – закричала женщина, приговоренная предателем на страшную казнь.

Бретон кивнул арабу:

– Она твоя, Гафар!

Бандит набросился на Реньо, как хищник на легкую добычу. Начал рвать на женщине одежду, каждую попытку сопротивления пресекая сильными ударами. Гафар сопел:

– Сейчас, шлюха, сейчас, сейчас я накормлю тебя…

Бретон, прикурив очередную сигарету, отошел в угол, откуда стал смотреть на начавшееся кровавое действо.

Гафар словно обезумел, добравшись до жертвы, отданной в его полное распоряжение. Сорвав с бедной, избитой женщины одежды, он несколькими ударами выбил ей зубы:

– Это, тварь, чтобы у тебя не возникло желания нанести мне вред. Теперь твои укусы буду доставлять только удовольствие. Ну-ка, стерва, ну?

Араб вогнал свой огромный член в разбитый рот Реньо. Схватил за волосы и дернул на себя. Отпустил, опять дернул.

– Давай, шлюха, давай, делай свое дело. Вы француженки любительницы этого.

Инесса задыхалась, но Гафар продолжать рвать ей рот.

Реньо потеряла сознание. Араб быстро привел ее в чувство сильной пощечиной. Женщина закашлялась. Гафар сжал груди Инессы. Так, что из сосков выступила кровь. Грубо вошел в нее, забросив ее ноги за голову. Реньо уже не чувствовала боли. А араб двигался словно бешеный, останавливаясь на секунды, издавая при этом рычание дикого зверя. Он был неутомим.

Бретон никогда раньше не видел подобного. Его тошнило от этого кровавого насилия, но он смотрел на зверство араба, чувствуя, как от желания поднимается и его плоть. Он закрывал глаза и тут же открывал их, издавая слабый стон. Руки его дрожали. А маньяк продолжал насилие. Гафар перевернул окровавленное тело Реньо на живот, рывком поднял его. Женщина не удержалась на коленях. Тогда бандит вошел в нее сзади лежа. И закричал от боли и удовольствия. Готов был кричать и Бретон в углу. Он вспотел. Дрожащими пальцами вытащил сигарету, никак не мог прикурить. Прикурив, увидел завершение оргии. Гафар, обхватив руками голову Инессы, дернулся несколько раз и с криком от сильнейшего удара оргазма резко рванул голову женщины в сторону, ломая шейные позвонки жертвы. И тут же встал весь в крови и в поту. Судороги пробивали изнасилованное, истерзанное тело Реньо.

– Все, мсье!

Араб тяжело дышал.

Бретон затушил окурок, вышел из комнаты, прислонившись спиной к прохладной стене у двери. Его била дрожь.

Подошел Абдалкадир:

– Ты в шоке, Эл?

– Не то слово… Абдал. Такого я еще не видел.

– Теперь тебя будет преследовать мысль самому повторить увиденное.

– Я не смогу… вот так, как твой безумец Гафар.

– Сможешь. Когда-нибудь сможешь. Возьми, это успокоит тебя.

Старший араб протянул Бретону короткую сигарету.

– Марихуана?

– Да!

– Нет. В машине осталась фляжка с виски. Пошли кого-нибудь за ней.