Войдя в дом, Алексей указал Касьяну на табуретку, а очутившийся за спиной немого напарник ловко надел на него наручники. Теперь милиционеры почувствовали себя намного увереннее. Стрельцов осмотрел скромное жилище Касьяна, обратил внимание на смятый, а затем бережно расправленный рисунок, лежавший на столе, вновь искоса покосился на хмурого деревенского колдуна.

- Ну, рассказывай, что ты сделал с детьми, и где они сейчас находятся? Предупреждаю, чистосердечное признание облегчит твою участь. Короче, если расскажешь всю правду, на суде это учтут и скостят тебе срок. Понятно?

Касьян угрюмо смотрел своим единственным глазом на участкового и молчал.

- Не прикидывайся дурачком, нам известно, что дети были здесь – вот неопровержимая улика, - строго произнес второй милиционер и поднес почти к самому носу одноглазого потерянную мальчишками подзорную трубу. – Мы нашли ее рядом с твоим домом. Что ты на это скажешь?

Сказать задержанный ничего не мог, но вдруг закивал головой, признавая, что этот предмет ему знаком.

- Хорошо, - похвалил младший лейтенант, довольный тем, что ему так легко удалось убедить Касьяна признаться в своем преступлении. – Так, где же дети? Что ты с ними сделал?

Немой непонимающе пожал плечами, что можно было истолковать, как слова: «А зачем мне с ними что-то делать? Ничего я с ними не делал!».

- Не торопись, Касьян. Начнешь упорствовать, тебе же хуже будет. Последний раз спрашиваю, где дети?

Немой поднялся с табурета, шагнул к двери.

- Хочешь показать, где они? – догадался Стрельцов.

Касьян согласно кивнул головой, и в сопровождении двух милиционеров вышел из дома.

- Веди, - приказал коллега участкового.

Одноглазый уверенно направился в сторону большого дуба, на котором вчера прятались мальчишки и, остановившись рядом с деревом, показал наверх.

- Здесь они наблюдали за тобой в подзорную трубу? – уточнил участковый.

Касьян утвердительно закивал головой.

- Хорошо. Пока ты говоришь правду, продолжай в том же духе. Но что было дальше, после того, как ты засек любопытных пацанов? Ты побил их?

Немой отрицательно покачал головой, потом начал переминаться с ноги на ногу, изображая бег на месте.

- Так ты хочешь сказать, что мальчишки убежали?

Касьян снова закивал головой.

- А вот этому мы поверить не можем. Потому что с того дня ребят никто не видел – они исчезли. Лучше сознавайся, что ты с ними сделал? Может быть, ты не рассчитал своих возможностей и ударил мальчиков слишком сильно? Так сильно, что они перестали дышать? Куда ты спрятал тела? Отвечай!

Но Касьян мрачно молчал. Вскоре его посадили в машину и увезли. На прощание одноглазый тоскливо посмотрел на замаскированный вход в бункер, где оказались замурованы два его брата, но так и не попытаться ничего объяснить. Он был уверен, что милиционеры просто не поймут его. Всю дорогу до райцентра Касьян думал, как бы сообщить людям о случившейся беде и злился на себя за то, что не может говорить.

В памяти всплыла страшная картина из детства – налитые кровью глаза быка, оглушительный рев, отчаянные попытки спастись и ясное понимание того, что в следующий миг закончится все… Когда это было? Он ходил тогда во второй, нет – в третий класс. После роковой встречи с покалечившим его быком, прежняя жизнь оборвалась, тогда же закончилось и образование Касьяна. С тех пор он ни разу не брал в руки карандаш или ручку. Но читать все же не разучился и свободно читал надписи на консервных банках, которыми снабжал его Иван. Мысленно одноглазый восстановил в памяти некоторые из них: «Говядина тушеная, икра кабачковая, скумбрия в масле»… Буквы складывались в слова, слова сообщали о том, что лежит внутри. Если найти правильные буквы и слова можно будет рассказать о том, что случилось на самом деле. Сообщить милиционерам о том, как злой Иван оказался случайно запертым в бункере и теперь от злости может убить бедного Серафима. О том, что надо спасти узника подземелья…

И первое, что сделал Касьян, когда его привезли в районное отделение милиции – знаками попросил, чтобы ему дали бумагу и ручку. Однако написать что-либо более чем через сорок лет после того, как он этому научился, оказалось задачей не из легких. Касьян, как прилежный ученик, вспоминал и писал отдельные буквы, но многих никак не мог вспомнить. Через пару часов к нему заглянул один из следователей:

- Ну что ты здесь написал? – спросил он, заглядывая в лежавший на столе лист бумаги.

Однако то, что увидел милиционер, его глубоко разочаровало: весь лист был исписан печатными буквами разных размеров и какими-то каракулями. Касьян опустил голову на грудь и больше не издал ни звука – он понимал, что не смог спасти жизнь своим находившимся в подземном плену братьям…

*********************************

Вроде бы все самое страшное уже осталось позади, и теперь дело было за малым – спокойно спуститься с обрыва по специально предназначенной для этих целей лестнице. Мальчишки закрепили ее в строгом соответствии с инструкцией, раскопали аварийный выход, но тут возникли некоторые осложнения – растущие на маленьком уступе березки и кусты мешали спустить вниз тяжелую веревочную лестницу. Перекладины все время цеплялись за ветки и, находясь внутри секретной комнаты, лестницу никак не удавалось столкнуть с обрыва. Видя, что ничего не получается, Денис осторожно выбрался наружу, ступив на сильно размытый ливнем песчаный «балкончик», подтащил тяжелую ношу к краю уступа и сбросил вниз. Мальчишка старался выглядеть спокойно и уверенно, но на самом деле, отчаянно боялся сорваться вниз, к тому же от усилий у него снова сильно разболелась нога. Оставаться на размытом уступе он не рискнул, а потому, завершив работу, вновь вернулся в подземелье.

- Все в порядке, - сообщил он своим товарищам по несчастью. – Можно спускаться. Кто пойдет первым?

Возникло небольшое замешательство. Ни Славке, ни тем более пугливому Сим-Симу не хотелось первым отправляться в столь рискованное путешествие. Славка боялся, что за все эти долгие годы лестница могла подгнить и оборваться под тяжестью спускавшегося по ней человека, а Серафим вообще ни о чем не думал и только начинал трястись от страха, стоило ему посмотреть вниз. Денис, который чувствовал себя самым старшим и ответственным членом странной команды, взял инициативу в свои руки, решив возглавить маленькую экспедицию. Пригладив ладонями непослушные светлые волосы, мальчишка высказал свою точку зрения:

- Я думаю, что ты, Славка, должен спуститься первым. Вторым пойдет Сим-Сим. Мы будем подстраховывать его с двух сторон – ты снизу, а я сверху. Сам я спущусь последним.

Говорил Денис уверенно, это сразу прибавило спокойствия остальным, и его план был единодушно принят. Славка начал спуск. Он осторожно выбрался на уступ, приблизился к болтавшейся над пропастью лестнице. Самым страшным оказалось сделать первый шаг, оторвать ногу от земли и нащупать где-то в пустоте первую перекладину-ступеньку. Славка до боли вцепился в канаты и начал медленно, затаив дыхание спускаться по ступеням. Наверное, со стороны это было жуткое зрелище, но мальчишка старался смотреть только на то, что находилось непосредственно перед его носом. А там виднелся желтый песчаный обрыв, на котором кое-где примостились пучки травы и жалкие кустики – зрелище довольно унылое, но совсем не пугающее. Страшно Славке становилось только тогда, когда он против воли начинал задумываться, на какой именно высоте находится эта измученная зноем растительность. Мальчишка спускался очень медленно, рассчитывая каждое свое движение, но, несмотря на свою медлительность, довольно быстро оказался на твердой земле. Возле самых его ног несла спокойные воды огромная река, а ступни ощущали упругий от влаги песок. Теперь, когда спуск завершился, он показался мальчишке совсем не сложным делом. Славка даже подумал, что запросто может вновь подняться вверх, и вообще почувствовал себя героем «Пиратов Карибского моря», которому ничего не стоит взобраться по веревкам на самую высокую мачту корабля. Жизнь продолжалась и была прекрасна…