Аннушка не думала о таком повороте событий. Последние часы она вообще не вспоминала о Черном Колдуне. Виновник обрушившихся на нее бед отошел на второй план, и все помыслы девочки сосредоточились на поисках пути к спасению. Если Кемма права, то сотни тысяч людей ожидает страшное будущее. Всякий, кто хотя бы раз в жизни видел обезображенное лицо Черного Колдуна, становился его рабом. И если эта «зараза» распространится с помощью телевидения, катастрофа неизбежна.

- Что он задумал?

- Я не знаю планов Черного Колдуна, но поступила бы на его месте следующим образом: для начала окрепла бы, забрав жизни находящихся рядом людей, а потом занялась вербовкой новых рабов. С каждой плененной душой Синухет становится все сильнее и сильнее. Когда он убедится в своей неуязвимости, то наверняка примется за старое – начнет устраивать песчаные бури, землетрясения, стремясь превратить нашу землю в безжизненную пустыню.

- Неужели нельзя остановить злодея?

- Именно этим я и собираюсь заняться, - Кемма задумчиво посмотрела на расстилавшийся у ног синий ковер моря. – Надо уничтожить Синухета до того, как он завладеет душами телевизионщиков. Задержи их, а я выйду на бой с Черным Колдуном.

- Одна?

- Если успеешь, присоединишься ко мне. Хотя от такой никудышней ученицы, как ты, мало проку.

Аннушка потупилась, пытаясь скрыть свои чувства. Она понимала, что обвинения Кеммы справеддливы, но все равно злилась, когда ее считали нерадивой лентяйкой.

- Ты так и пойдешь на бой в купальнике?

- Латы здесь не помогут. Это будет особое сражение.

Они простились сухо и без эмоций, словно впереди не было сурового испытания, за исход которого каждая из них могла заплатить собственной жизнью. Кемма направилась к лагерю археологов, а Аннушка побежала к тому месту, где шоссе пересекалось с грунтовой дорогой. Делегация ученых и журналистов, которую с нетерпением ждал Черный Колдун и его рабы, должна появиться в лагере около девяти утра, а значит, у Аннушки оставалось примерно два часа, чтобы подготовиться к встрече. К месту раскопок можно было добраться только по грунтовой дороге, и если только гости не приехали раньше времени, Аннушка просто не могла с ними разминуться. И все же она со всех ног мчалась вверх по склону – девочка столько раз подводила Кемму, что боялась оплошать и на этот раз.

Опасения не были напрасными. Не успела Аннушка выбежать на дорогу, как увидела маленькую процессию из трех легковушек и микроавтобуса, которые стремительно мчались по шоссе. Девочка растерялось, замерла без движения, с тревогой наблюдая за торопившимися к собственной гибели людьми. Она знала, что обязана остановить их, но совершенно не представляла, каким именно способом. Вряд ли мечтавшие о сенсации журналисты и ученые прислушались бы к ее доводам… Тем временем, лихо, как по команде, затормозив, машины свернули на грунтовую дорогу.

- Стойте! – Аннушка решительно шагнула вперед, замахала руками. – Стойте!

- Тебе что, жить надоело?! – крикнул высунувшийся из окна микроавтобуса водитель, едва успевший нажать на тормоз. – Смотри, куда идешь!

- Кто здесь главный? Мне надо поговорить с вашим начальником.

- Я всех везу, я и главный, усмехнулся веснушчатый шофер, уже успевший прийти в себя после неприятного происшествия. – Тебя что, подбросить до лагеря?

- Вы не должны туба ехать. Это опасно для жизни. Очень прошу – поворачивайте назад.

- Опасно? – из автобуса выпорхнула огненно-рыжая девица, за которой, как привязанный, шагал оператор с видеокамерой на плече. – Здесь еще и опасно? Сегодня удачный день! Только не говорите мне, что мумия взбесилась и прирезала всех археологов! Такая дешевка даже для бульварных газетенок не годится! Леша, поезжай скорее, а ты, девочка, объяснишь все по дороге. Садись в автобус.

Аннушка отступила на несколько шагов назад, опасаясь, что рыжая журналистка силой затолкает ее в машину:

- Разве вы не поняли, что туда нельзя ехать?

Бессмысленный спор продолжался. Лада, как представилась настырная телевизионщица, настаивала на своем, в то время как Аннушка убеждала всех вернуться в город. Из автобуса и легковушек высыпали люди и, окружив полукольцом непонятно откуда взявшуюся девочку, слушали ее немного путаный, сбивчивый рассказ. Шофер микроавтобуса просто хотел оттащить ее в сторону, но Лада задавала все новые и новые вопросы, почуяв сенсацию. Оператор снимал Аннушку, однако никто не желал вникнуть в смысл сказанных ею слов.

- Если вы посмотрите в лицо мумии, то навеки станете ее рабами! Она только этого и хочет, а потому велела профессору пригласить вас сюда! Уезжайте, а мы с Кеммой постараемся уничтожить ее!

- Уничтожить мумию?! – воскликнул один из приезжих археологов. – Но это же настоящее преступление!

- Они все чокнулись, - усмехнулась Лада. – Довольно снимать этот бред, Игорь. На месте найдутся психи поинтереснее, уж я-то знаю! Секунд тридцати вполне достаточно для одержимой девчонки. Возьми ее лицо крупным планом, оно того стоит, и достаточно.

- Уезжайте, пожалуйста!

- По машинам! Шоу закончилось! Мы уже опаздываем, скомандовала взявшая руководство делегацией на себя журналистка.

Аннушку не оставляло ощущение, что она разговаривает с глухими. Девочка предупреждала их о смертельной опасности, а собеседники кивали головами, что-то уточняли, но не желали делать никаких выводов. Их глупость и равнодушие разозлило Аннушку, особенно раздражала эта настырная журналистка, ко всему прочему обсуждавшая ее внешние данные. Тугой комок гнева подкатил к горлу, взгляд выпуклых «рыбьих» глаз стал жестким:

- Стойте! Это приказ!

- Снимай, снимай дальше, Игорь! Это прикольно!

- Садитесь в машины, разворачивайтесь и уезжайте отсюда!

- А то что? – сверкнула фарфоровыми зубами Лада.

Аннушка с ненавистью посмотрела на журналистку, затем перевела взгляд на одну из пустых машин и отчетливо произнесла:

- Уалпага-Асмагааа!

Она и сама не понимала, как с ее губ сорвалось любимое заклинание Кеммы, при помощи которого жрица превращала в рисунки своих недругов. Девочка в растерянности захлопала рыжеватыми ресницами, наблюдая за последствиями произнесения магических слов. Автомобиль озарила золотистая вспышка, он начал стремительно таять в воздухе, и вот уже потрепанной легковушки остался только листок бумаги с ее изображением. Члены делегации охнули и, как по команде, шарахнулись назад. На их лицах застыли страх и изумление. Впрочем, следовало отдать должное профессионализму рыжей Лады – она опомнилась первой , еще не понимая, что именно случилось, отчаянно крикнула своему оператору:

- Снимай! Снимай, Игорь, черт тебя побери!

- Уалпага- Асмагааа! – вновь выкрикнула Аннушка, которая вовсе не собиралась становиться героиней «Новостей», и указала на телекамеру.

В тот же миг сложная техника превратилась в чертех на листе кальки, который медленно спланировал к ногам обалдевшего Игоря. Рассерженная Хранительница в упор посмотрела на Ладу. Светлые глаза девочки были почти прозрачны, но в них сверкала огромная неукротимая энергия:

- Следующей будете вы! Я же велела уезжать!

Ладу Мартынову, прославившуюся серией скандальных репортажей, разоблачавших коррумпированных чиновников, трудно было испугать или удивить, однако чейчас ее нервы не выдержали. Она побледнела, в один миг осунулась и постарела лет на десять, ее губы задрожали:

- Ты ведьма… ведьма… Верни мою камеру…

- Уезжайте.

Археологи и журналисты уже разбежались по уцелевшим машинам, с ужасом глядя на маленькую, но грозную колдунью. Вскоре процессия скрылась в клубах поднятой колесами пыли. Аннушка даже не посмотрела им вслед и, сорвавшись с места, со всех ног помчалась к лагерю археологов, где в эти мгновенья должно было происходить самое главное.

Как и три тысячи лет назад, Кемма бросила вызов грозному Синухету, и как тогда, тридцать столетий назад, все складывалось против нее. Во время их первого столкновения Кемма была маленькой, не умеющей колдовать девочкой, а теперь она в совершенстве владела магическим искусством, зато растратила внушительную часть своей чудесной внутренней силы, стала слабее и уязвимее. И все же жрица Тота вышла на бой, решив любой ценой остановить Черного Колдуна. Кемма любила жизнь, но знала, что в некоторых случаях надо быть готовым к тому, чтобы пожертвовать ею ради достижения главной цели.