Ее голос срывался. Грей ободряюще обнял девушку за плечи.

— А вы кто такой? — пренебрежительно обратился к нему отец.

— Я ее близкий друг. А еще я человек, который никогда не сумеет понять, как можно бросить собственных детей. Мне это кажется недопустимым и непростительным, — спокойно рассудил Грей Барлоу.

— Нас совершенно не интересует ваше мнение, — надменно произнесла мать девушек. — Я также не понимаю, что вы тут делаете. Мы приехали в Мельбурн для того, чтобы говорить с Арабеллой и Кристиной. К ним у нас конкретное дело. Если они не имеют возможности увидеться с нами сегодня, то передайте, что мы придем в другой подходящий день. Нам стоило труда разыскать их, потому что в телефонном справочнике под фамилией Гейбл значишься только ты, София.

София еще раз посмотрела на этих чужих людей. И все-таки между ними было что-то общее: какие-то черты лица, цвет и форма глаз, отцовский нос у Крисси, фигура Беллы, очень напоминающая материнскую...

Но эти люди, заметно постаревшие, были ей даже менее дороги, чем друг Альфред. Они не вызывали в Софии никаких сколько-нибудь примечательных чувств. Все эти чувства остались в ее далеком прошлом. Казалось, что если она моргнет и эти двое бесследно исчезнут, то она и не вспомнит, как они выглядели.

Однако София догадывалась, что у ее старших сестер к этим женщине и мужчине будет другое отношение. Крисси и Белла глубже, чем она, переживали их предательство.

— О чем вы хотели говорить с ними? — громко и четко спросила София, чувствуя за своей спиной поддержку Грея Барлоу.

— Сейчас мы не готовы озвучивать это. Нам нужно видеть Арабеллу и Кристину, — произнес отец.

— Оставьте ваш телефон. Я справлюсь у сестер, хотят ли они видеть вас. Но сделаю это, когда сочту нужным, — дерзко объявила София.

— Так не годится, — возразила мать.

— Мне все равно. Я ставлю свои условия. Я не обязываю вас принимать их, но и содействовать вашей встрече с сестрами не стану.

— Успокойся, у нас нет выбора, — разумно остановил супругу мужчина и передал Софии свою визитную карточку.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Сестры ждали Софию в доме Беллы. Грей твердо объявил, что всюду будет сопровождать ее. София старалась сделать вид, что внезапное появление родителей ранит ее ровно настолько, насколько угрожает спокойствию обожаемых сестер. Но это была только часть правды. Дело в том, что себя София тоже чувствовала несправедливо обделенной. Она так и не смогла забыть их предательства, когда вмиг стала сиротой при живых родителях.

— Соф, если тебя тянет поплакать, это же нормально, — сказал ей Грей, когда они вернулись в его машину. — Лучше выплакать свою обиду сейчас, здесь, когда они этого не видят, чем после сорваться и продемонстрировать им свою слабость, — наставлял он, дружески потрепав девушку по плечу.

— Я никогда не видела Беллу плачущей, — невольно всхлипнув, проговорила София.

— Просто она не показывала тебе своих слез, — предположил Грей.

— Теперь настала моя очередь позаботиться о сестрах! — решительно объявила она, утерев слезы.

— Ты можешь всецело рассчитывать на меня, дорогая, — заверил ее Грей Барлоу.

— Когда они оставили нас, Белла и Крисси взяли на себя все заботы по дому. Они опекали меня так, как немногие родители могут опекать своих детей. Только благодаря им я росла и не ведала, что значит быть настоящей сиротой. А ведь я бы стала настоящей сиротой, если бы Белла официально не взяла на себя заботу обо мне и Крисси. Но Кристина уже оканчивала школу, а мне еще предстояло учиться. Белла пошла работать, она полностью содержала дом. Через год и Крисси присоединилась к ней. Сестры обеспечивали меня до самого последнего времени, я стольким им обязана! Когда у Беллы появились собственные дети, я, как могла, старалась ей помочь. Но это не сравнить с тем, что она сделала для меня в ущерб своим амбициям, своему образованию, — рассуждала София, ведя машину.

— Не ставь свой возраст себе в вину, Соф, — остановил ее от напрасных сетований Грей Барлоу.

Белла и Крисси приняли их с распростертыми объятьями. Грей чувствовал себя уже совсем привычно в радушном доме старшей сестры Софии.

Белла усадила их пить чай с изумительной выпечкой.

— Этот страх преследовал меня все годы, — со смущенной улыбкой сообщила хозяйка дома. — Я сознавала, что в очередной раз заставлю взять себя в руки и снести все, что только нам ни готовило их возвращение. Но я всегда терялась в догадках, как отреагируете на это вы, девочки. И это пугало меня больше всего...

— Я думаю, единственное, что мы должны всегда помнить, — это то, что их предательство не лишило нас способности быть счастливыми. Нам было тяжело, особенно в первое время. Но мы справились! И теперь все, что я помню, — это счастье. Возле меня были только те люди, которым я могу безоговорочно доверять! — объявила Кристина.

— Но что делать теперь? Они настаивают на встрече, — напомнила сестрам София.

— Главное, что тебе необходимо сейчас, дорогая моя сестренка, — мягко проговорила Белла, — так это успокоиться. Ты все правильно им сказала. Теперь решать нам. Если мы не пожелаем их видеть, никто не волен нас к этому принудить. Мне лишь жаль, что тебе пришлось пережить такую тяжелую встречу. К счастью, с тобой был друг...

— Я уже говорил Соф, что она может всецело рассчитывать на меня. То же самое хочу сказать и вам, — вступил Грей Барлоу.

— Я вам очень признательна, Грей, — отозвалась старшая сестра.

— Признаюсь, еще совсем недавно я размышляла, почему они нас бросили, — робко заговорила Кристина, — вернее, фантазировала на этот счет. Мне приятно было думать, что какие-то высокие мотивы вынудили их пойти на столь сомнительный поступок. А может, это были чьи-то козни, и мама с папой таким образом защищали нас? Но когда у меня родилась Анастасия, все стало на свои места. О человеке можно судить только по его поступкам. И моя дочь будет судить меня по ним, а не по моим намерениям.

— Предлагаю выпить по бокалу, чтобы снять напряжение, — предложила хозяйка дома и направилась к бару.

Никто не стал возражать.

— Я более чем заинтригован, — признался Грей, пригубив скотча.

— Согласна, их появление очень неожиданно, — отозвалась Белла.

— София держалась молодцом! — похвалил свою спутницу мужчина. — Хотел бы я, чтобы мои прорабы были бы столь же суровы с халтурщиками, — пошутил он, чтобы разрядить обстановку.

— Несчастные люди, — грустно произнесла Крисси. — Мне кажется, они даже не способны понять, чего себя лишили.

— Не спеши сочувствовать им, — сказала София. — Насколько я успела понять, мною и моей судьбой они не интересуются. Им нужна ты и Белла. Если решитесь на встречу с ними, будьте настороже. Как бы они не вздумали вас использовать, — осторожно предостерегла она старших сестер. — Все-таки ваши мужья — не последние люди в этом мире. Наши бывшие родители могли и притвориться, что не знают ни ваших новых фамилий, ни ваших адресов...

— Безумие, конечно, но исключать такое нельзя, — нехотя согласилась с младшей сестренкой Крисси.

— Знаете что, девочки? — обратилась к сестрам Белла. — На случай, если мы решим встретиться с ними... У меня нет ни малейшего желания обсуждать с матерью и отцом дела давно минувших лет. Если бы они этого хотели, могли бы найти способ объяснить свой поступок еще тогда. Мне ведь было уже восемнадцать. Но они буквально хлопнули дверью... Если я о чем-то и стану с ними говорить, то только с позиции сегодняшнего дня, в котором все мы взрослые, независимые люди. У меня и Крисси семьи, Соф уже сама обеспечивает себя. И с этой точки зрения у нас не может быть никаких счетов. Но и ни о каких обязательствах с нашей стороны речи тоже вестись не может! — подчеркнула Белла. — Вы согласны, девочки?

— Я не согласна только с тем, что нам стоит принимать их у себя! — непримиримо возразила София.

— Не позволяй эмоциям главенствовать! — назидательно произнесла Белла, которую София безоговорочно слушалась.