— И вовсе не дикость. Вы меня поцеловали, и не можете отрицать этого. Значит, я вам уже не чужой человек.

— Это вы меня поцеловали, мисс Гейбл!

— Что-то мне не показалось, будто вы возражали, мистер Барлоу.

— А вы не боитесь, что я вас уволю?

— Но вы этого не сделаете, сэр!

— Почему вы в этом так уверены? — удивился Грей.

— Потому что вы старомодный, порядочный, тонкий и добрый человек. А весь ваш гнев — это не более чем маска. Вы знаете, что в этом поцелуе мы оба виноваты в одинаковой степени, и не станете наказывать за него одну лишь меня.

— Мисс Гейбл... Соф... Вы не забыли, что нам пора бы отправляться в Мельбурн?

Позавтракав и одевшись, София спустилась в холл с дорожной сумкой и все с той же таинственной корзинкой, с которой она предстала перед ним в первый раз.

— Вы всегда ее с собой таскаете?

— Только когда отлучаюсь куда-нибудь надолго! — охотно ответила София, воспользовавшись возможностью обсудить наболевшую тему. — Надеюсь, вы не сочтете проблемой присутствие моего дорогого друга Альфреда?

— Это зависит от того, что вы имеете в виду, — насторожился Грей.

— Альфред, покажитесь, пожалуйста, мистеру Барлоу, — проговорила София, поставив корзинку на пол, отбросив плетеные створки крышки и запустив в нее обе руки.

Некоторое мгновение спустя она извлекла мохнатый глазастый объект, с дергающимся носом и висячими ушами. Было заметно, как мохнатому не хочется показываться перед недоумевающим и даже негодующим взглядом незнакомца. Осторожный Альфи старался вести себя в высшей степени благопристойно. В его взгляде и вислых ушах было столько пиетета, что не к чему было придраться. Однако Грей Барлоу повод нашел.

Он выдержал длительную паузу вовсе не для того, чтобы установить зрительный контакт с безобидным подопечным мисс Гейбл. Он словно выжидал момента, когда его гнев достигнет точки кипения, после чего подчеркнуто сдержанно проговорил:

— И эта гигантская крыса жила в моем доме все то время, что вы были здесь?

— Но... Позвольте, зачем же вы так; мистер Барлоу? Это не крыса. Это Альфред. Он кролик. И он мой близкий друг. Я в ответе за него. И какие у вас могут быть к нам претензии, если вы даже не догадывались о присутствии Альфреда в вашем доме?

— И вы собираетесь вести его в Мельбурн в моей машине, держать его в моей квартире, а потом вернуться с ним сюда?!

— Поверьте, сэр, Альфреду еще меньше, чем вам, нравится эта кочевая жизнь. Кролики не приспособлены к миграциям. И пожалуйста, не кричите так. Альфред очень тяжело переносит стрессовые ситуации.

— Мисс Гейбл, это переходит все границы! Я в своем доме и буду вести себя так, как пожелаю. И реакция гигантской крысы меня совершенно не волнует, даже если вы назовете ее генерал-губернатором.

— То есть вы хотите, чтобы я оставила моего друга Альфи совсем одного в чужом доме более чем на сутки? — со слезами в голосе спросила она. — Вы действительно хотите этого, сэр?!

Грей гневно посмотрел на Софию, которая вновь приподняла Альфреда, чтобы суровому бизнесмену очевиднее была беззащитность этого невинного существа. Тот лишь поморщился от одного вида черного носика и коротких передних лап, не понимая, почему это безмозглое создание так испуганно уставилось на него и из каких таких соображений трусливо прячет голову.

Грей отвернулся.

— Простите меня, Альфред, я сделала, что смогла, но мы, увы, зависим от господина Барлоу. Он не хочет видеть вас в своей квартире в Мельбурне, и поэтому...

— Прекратите, мисс Гейбл! — перебил ее Грей. — Просто постарайтесь, чтобы я не замечал эту крысу.

— Уверяю вас, Альфред растворится в воздухе! — радостно воскликнула София, определив кролика обратно на дно корзины, где он сразу почувствовал себя в безопасности.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В продолжение всей дороги до Мельбурна София Гейбл сделала над собой усилие и целиком посвятила себя только ведению машины. То есть она совершенно не болтала, что было для девушки настоящим подвигом. Принеся эту жертву, она надеялась показать боссу высокий уровень своего профессионализма.

Зато в тишине было отчетливо слышно, как на заднем сиденье роскошного автомобиля мерно хрупает Альфред, спрятавшийся от неблагожелательных взглядов в спасительной корзинке. Альфреду было чем заесть свой стресс, этим он и занимался всю дорогу.

Грей Барлоу делал вид, что не замечает ни кроличьего жевания, ни его присутствия вообще. Он вел себя так, словно кроликов и вовсе нет в природе. Хотя всем известно, что на Зеленом континенте их больше, чем съестных припасов.

София не болтала, и, как оказалось, это было не так уж сложно, если тебе есть над чем задуматься.

А задуматься было над чем. Девушка размышляла над их поцелуем. Конечно, было бы предпочтительнее, если бы Грей сам изъявил желание соединиться с ней в страстном порыве. Но этого можно было ждать до скончания времен. Уже хорошо то, что он не отверг ее попытки сблизиться. Он даже добровольно обнял ее, и то, как вели себя его горячие и влажные губы, позволяло думать, что поцелуй доставил ему наслаждения не меньше, чем ей.

София глянула вверх на зеркальце и с неудовольствием заметила, что ее фантастически насыщенный малиновый тон стремительно блекнет после каждого мытья волос, а отросшие у корней волосы, не тронутые этой чудо-тонировкой, смотрятся бледно и невзрачно, то есть банально.

Сколько себя помнила, София Гейбл разделяла расхожее пренебрежение к блондинкам, поэтому, как только у нее в кармане завелись монетки, она принялась регулярно тратить их на средства, способные побороть ненавистный блонд. Как правило, девушка выбирала оттеночные шампуни всех цветов радуги. Это позволяло ей меняться чуть ли не каждый месяц. Иногда она позволяла себе экспериментировать и с помощью гаммы средств создавала на своей голове настоящую клумбу цветов и оттенков. Но чаще всего не морочилась и покрывала всю шевелюру единым пронзительным и неотразимым тоном. Результат был налицо — София редко оставалась недовольной собой. Но ее принцип «никогда не повторяться» грозил сойти на нет, поскольку были перепробованы уже все цвета спектра, вплоть до самых нетривиальных их версий.

И эта проблема тоже занимала сознание девушки на пути в Мельбурн.

— Следующий поворот направо — моя улица, — тихо сказал ей человек в гипсе с соседнего сиденья.

— Угу, — отозвалась она с трудом, поскольку после небывало долгого молчания ей показалось, что ее язык приклеился к небу.

— Мой дом в этом ряду. Голубой фасад. Когда увидите, придется остановиться. Он за оградой и на сигнализации.

София Гейбл помогла боссу выбраться из машины, когда, отключив сигнализацию, они подъехали к парадному входу. Оглядевшись, девушка призадумалась: такая громада наверняка стоила несколько чемоданов долларов. Мысль эта ее впечатлила, но ненадолго.

Она потянулась за Альфи, что фанатично грыз зелень на заднем сиденье. София наконец разлепила губы и проговорила:

— Я только устрою Альфреда, а затем мы отправимся к вашему терапевту.

— Именно для этого мы и приехали сюда, Соф, — с ангельским терпением ответил ей Грей Барлоу.

София могла поклясться, что этот чопорный мужчина переменился к ней после того поцелуя. Она лишь боялась вспугнуть эту робкую пташку удачи, поэтому делала вид, что не замечает никаких перемен. Но они были, были!

София Гейбл ликовала в глубине души.

— Напротив есть суши-бар. Вы могли бы дождаться меня там. Счет я оплачу, — сказал Грей Барлоу, когда она остановилась напротив клиники.

— Я провожу вас и подожду в комнате ожидания, — строго сказала София Гейбл.

— Отлично, — не стал разубеждать ее мужчина. — Тогда мы вместе перекусим после визита к доктору Куперу, поскольку до посещения других специалистов у меня останется предостаточно времени.

Ожидание не показалось Софии утомительным. Она все еще находилась под впечатлением поцелуя и перемен, вызванных им.

Мысленно она рисовала портрет Грея Барлоу — без костылей, гипса и повязок. И он был так красив! Но Грей был не только красив, поскольку София Гейбл с недоверием относилась ко всяким красавчикам и смазливым мальчикам. Грей имел главное положительное, на ее взгляд, качество — он был своеобразен.