Опасаясь, как бы дедушка не отказался уничтожить аппарат под предлогом того, что такие действия можно охарактеризовать как антипатриотические, она поспешила вмешаться:

— Нам нужно поторапливаться и поскорее разбирать это твое инженерное чудо!

Что-то цедя сквозь зубы, старик загасил горевший под каким-то большим котелком огонь и приступил к демонтажу хитросплетенных трубок.

— Боже, какой позор!

— Далеко отсюда до свалки?

— Около мили. Слышишь карканье ворон на ней? Придется сделать не менее трех-четырех ходок. На вот, держи, — сказал старик Лоретт, вручая ей раструб и несколько консервных банок.

Было совсем не так просто преодолеть оставшееся расстояние до вершины холма, продраться через заросли кустарника и бурьяна и выйти наконец к свалке. Колючие ветки рвали блузку, царапали по джинсам, но она упрямо шла вслед да дедом.

Он тем временем думал о другом.

— Никак не могу понять, почему ты решила уехать из города. Мне все казалось, что ты втюрилась в этого парня, в Мюррея. Так что же между вами произошло?

Лоретт шла, продираясь через густые ветви плакучих ив. Вопрос деда вернул ее к проблеме, о которой она старалась не думать.

— Мы не созданы друг для друга, — пробормотала Лоретт. И чтобы предупредить все другие расспросы, сказала:

— Давай лучше не будем говорить об этом!

— Ладно, не будем, если не хочешь, но разве не странно, что ты ни с того ни с сего собираешься уезжать? Мне кажется, для этого должна быть какая-то серьезная причина, и очень хотелось бы знать, не связана ли она с тем парнем.

Обернувшись к ней, старик бросил на Лоретт проницательный взгляд.

— Ты скорее всего решила бежать потому, что между вами не все в порядке, скажешь нет?

— Дедушка, прошу тебя! Мне не хочется это обсуждать.

— Я и не заставляю тебя обсуждать это! — возразил старик. — Я просто говорю о том, что мне кажется очень странным.

Лоретт поудобнее прижала под мышкой консервные банки. «И никуда я не убегаю! — убеждала она себя. — Я просто уезжаю, и это самое разумное решение». Но, признавая мудрость своего выбора, она не могла не осознать, что в груди у нее все изнывает и слезы снова вот-вот покатятся из глаз.

— Эй, люди, привет!

Лоретт вздрогнула от мужского голоса, раздавшегося у нее за спиной. На мгновение ей показалось, что это Джефф, и она вся затрепетала от возбуждения и дурных предчувствий. Повернувшись, она увидела перед собой Джови.

— Может, вам помочь? — спросил он.

— А, привет, Джови! Слава Богу, что это только ты!

Во всяком случае, он не станет задавать глупых вопросов типа «что ты здесь делаешь?»: он знал о существовании подпольной винокурни и пока никому не сказал об этом ни слова.

Говард, улыбнувшись, кивнул в сторону дедушки.

— Может, помочь ему донести этот хлам?

Старик передал ему несколько змеевиков.

— Несем на свалку, — коротко бросил он.

Джови понимающе кивнул и пошел рядом с Лоретт, стараясь идти с ней в ногу.

— Ну, а как вообще у тебя дела? — осведомилась она.

Он как-то странно посмотрел на нее:

— Почему ты об этом спрашиваешь?

Сбитая с толку, она подыскивала нужные слова:

— Просто так... Пыталась завязать разговор.

Они продолжали идти молча. Лоретт ничего не было известно об экспансивном характере Джови, но она знала, что у большинства художников пылкая натура. Сегодня он казался каким-то особенно взвинченным, все время оглядывался через плечо, постоянно бросал на нее странные, раздражающие ее взгляды. Она обрадовалась, когда они наконец дошли до свалки.

Говард бросил медные трубки на кучу битого стекла.

— Спасибо, Джови! — весело сказала она. — Ты оказал нам огромную услугу.

Как же ей хотелось, чтобы он поскорее ушел! Он все больше действовал Лоретт на нервы.

— Но у нас еще куча хлама, который нужно принести сюда! — вмешался в разговор дедушка. — Он мог бы нам помочь перетащить и остальное.

Джови вновь уставился на нее. Под его сверлящим взглядом она чувствовала себя неловко и сильно нервничала.

— Думаю, у него и без нас полно других, не менее важных дел, — возразила Лоретт. — Я ведь права, Джови?

— Меня зовут Говард, — резко поправил ее он.

— Разумеется... — прошептала Лоретт.

— Я, конечно, вам помогу... — Но это предложение получилось у него каким-то неискренним, вымученным.

Троица молча отправилась в обратный путь по склону холма.

Джефф, стоя возле своей патрульной машины, издали наблюдал за дюжиной полицейских штата, шерифом и его заместителями, которые мелкими букашками рассыпались по холмам. Все они выполняли полученное от него задание прочесать отмеченную на карте жирной линией территорию, чтобы отыскать Говарда. Он предупредил коллег, что тот может быть вооружен.

Реджи остался в конторе вместе с ворчливо выражающими свое недовольство местными полицейскими: им явно не нравилось, что их освободили от охоты на преступника. Джефф, однако, не мог рисковать и позволить кому-либо из своих находящихся на подозрении сотрудников оповестить обо всем Говарда. Вместо этого он поручил всем им заниматься «координацией действий», хотя был стопроцентно уверен, что после этого некоторые из них, обидевшись, перестанут с ним разговаривать.

Но в данный момент все это было неважно. Самое главное — обеспечить полную безопасность Лоретт. Когда он вместе с другими отправился в горы, он все время отгонял от себя мысль о том, что с ней может что-то случиться. Было уже два часа дня, а они все еще не могли нигде обнаружить ни Лоретт, ни ее деда.

Джефф вытащил пистолет и, продолжая поиск, углубился в густые заросли кустарника. Он старался действовать осмотрительно, не поддаваясь панике, как истинный профессионал, но все же нервы у него были на пределе.

А что если с Лоретт что-то случилось? Что если...

— Ты ничего там не видишь, Джефф? — крикнул один из полицейских штата.

Джефф вышел из кустов и наконец разогнулся.

— Нет, я... — Он осекся, увидев рядом с полицейским другого человека. — Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Уолли? — резко спросил Джефф.

— Я пришел вам помочь.

— С таким же успехом можешь повернуться и шлепать домой.

Даже если бы сегодня Уолли все еще числился в управлении полиции, Джефф никогда бы не позволил ему участвовать в поисках преступника: он, как и все другие, находился под подозрением и был одним из кандидатов на роль предателя, а тот факт, что он каким-то образом пробрался сюда, вызывал еще большие подозрения.

— Что ты здесь делаешь? Ладно бы еще служил в управлении, а ты ведь, насколько я понимаю, уволен!

Уолли холодно оглядел его с ног до головы:

— Может, я и погорел на конторской работе, но вообще-то я вполне подготовленный полицейский и могу действовать при самых сложных обстоятельствах не хуже любого другого.

Джефф хотел было приказать ему немедленно уйти, но вдруг передумал: если Уолли в сговоре с Говардом, то, вероятно, знает, где его можно найти, и скорее выведет на него.

— Хорошо, оставайся, если хочешь, только никому здесь не мешай.

Не говоря больше ни слова, Джефф повернулся к нему спиной и стал спускаться по крутому склону. Уолли пошел в другую сторону, ближе к востоку, и Джефф начал незаметно маневрировать, идя за ним по пятам: он никогда не упустит этого парня из поля своего зрения. Во всяком случае, только не тогда, когда существует вполне оправданная уверенность в том, что Лоретт где-то рядом с Говардом! Вдруг ему показалось, что он услышал женский смех — легкий, слабый, плывущий, подгоняемый ветром словно нежная птичья песенка. Он резко остановился и прислушался, но звук уже растворился где-то вдали. Скорее всего, Джефф стал жертвой собственного воображения, но когда смех прекратился, он вдруг с сожалением ощутил всю горечь этой утраты.

18

Когда они завершили вторую ходку к свалке, Лоретт почувствовала, что устала. К тому же ее раздражали странные взгляды Говарда, которые он постоянно бросал на нее. Она все сильнее, все явственнее ощущала, насколько они далеки от остального мира в этих лесистых горах, и ей это все меньше и меньше нравилось.