– Стивен? – послышалось со стороны двери.

Я обернулся. Это был Тобиас, еще одна галлюцинация – или «аспект», как я их иной раз называю. Долговязый, с кожей цвета эбенового дерева, с морщинистыми щеками, покрытыми возрастными пятнами. Он коротко стриг седеющие волосы и носил деловой костюм свободного, неформального покроя без галстука.

– Я лишь хотел узнать, – сказал Тобиас, – как долго ты собираешься заставлять этого беднягу ждать.

– Пока он не уйдет, – сказал я, присоединяясь к Тобиасу в коридоре.

Мы вдвоем пошли прочь от комнаты Джей Си.

– Он был очень вежлив, Стивен.

Позади нас Джей Си снова начал стрелять. Я застонал.

– Я пойду поговорю с Джей Си, – сказал Тобиас успокаивающим голосом. – Он просто пытается сохранить свои навыки. Он хочет быть полезен тебе.

– Ладно, как хочешь.

Я оставил Тобиаса и завернул за угол. В моем роскошном особняке было сорок семь комнат. Почти все они были заполнены. В конце коридора я вошел в одну из них, маленькую, украшенную персидским ковром и деревянными панелями. Бросился на черный кожаный диван, стоявший посередине.

Айви сидела в кресле рядом.

– Ты намерен продолжать в таких условиях?! – спросила она, перекрикивая звуки выстрелов.

– Тобиас собирается поговорить с ним.

– Понятно, – сказала Айви, делая пометку в блокноте.

Этот аспект – женщина чуть за сорок, в темном деловом брючном костюме, с собранными в пучок светлыми волосами – был из тех, с кем мне приходилось иметь дело дольше всего.

– Как ты себя чувствуешь, когда твои проекции перестают тебе подчиняться?

– Большинство все-таки подчиняется, – возразил я. – Джей Си и раньше не обращал внимания на то, что я ему говорю. Это не изменилось.

– То есть ты отрицаешь, что положение ухудшается?

Я ничего не сказал.

Она сделала пометку и спросила:

– Ты прогнал еще одного просителя, не так ли? Они приходят к тебе за помощью.

– Я занят.

– И чем же? Слушаешь выстрелы? Сходишь с ума пуще прежнего?

– Ничего подобного, – парировал я. – Мое состояние стабилизировалось. Я практически нормальный. Даже мой психиатр – тот, который не галлюцинация, – с этим согласен.

Айви промолчала. Вдалеке наконец-то прекратились выстрелы, и я, вздохнув с облегчением, потер виски кончиками пальцев.

– Формальное определение безумия, – сказал я, – на самом-то деле довольно расплывчато. У двух людей может быть одинаковый недуг с одинаковой степенью тяжести, но одного по официальным стандартам будут считать нормальным, а другого – сумасшедшим. Черту безумия переходишь, когда твое психическое состояние начинает мешать тебе функционировать и вести нормальную жизнь. По этим стандартам я ни капельки не безумен.

– Ты называешь это нормальной жизнью? – поинтересовалась она.

– Вполне.

Я покосился в сторону. Айви, как обычно, прикрыла мусорное ведро для бумаг планшетом со скрепкой.

Через несколько минут вошел Тобиас.

– Этот проситель все еще там, Стивен.

– Что?! – Айви вперила в меня сердитый взгляд. – Ты заставил беднягу ждать? Прошло уже четыре часа.

– Ну ладно, ладно! Отошлю его прочь.

Я вскочил с дивана, вышел из комнаты и спустился по ступенькам на первый этаж, в большой вестибюль у парадной двери особняка.

Уилсон, мой дворецкий, – настоящий человек, а не галлюцинация – стоял подле закрытой двери гостиной. Он посмотрел на меня поверх бифокальных очков.

– И ты туда же? – раздраженно спросил я.

– Четыре часа, хозяин.

– Мне нужно было взять себя в руки, Уилсон.

– Вы часто прибегаете к этому оправданию, мастер Лидс. Только и остается, что задаваться вопросом, какова главная причина – проблемы с самообладанием или лень.

– Я плачу тебе не за то, чтобы ты задавался такими вопросами.

Он поднял бровь, и мне стало стыдно. Уилсон не заслуживал колкостей; он был превосходным слугой и замечательным человеком. Нелегко найти прислугу, готовую мириться с моими… особенностями.

– Извини, – сказал я. – В последнее время чувствую себя немного измотанным.

– Принесу вам лимонад, мастер Лидс, – сказал он. – Для…

– Троих, – сказал я, кивая Тобиасу и Айви, которых Уилсон, конечно же, не видел. – Плюс проситель.

– Мне безо льда, пожалуйста, – попросил Тобиас.

– Я бы выпила стакан воды, – добавила Айви.

– Для Тобиаса безо льда, – сказал я, рассеянно открывая дверь. – Воду для Айви.

Уилсон кивнул и пошел выполнять просьбу. Он был действительно хорошим дворецким. Без него я бы сошел с ума.

В гостиной дожидался молодой человек в рубашке поло и брюках. Он вскочил с кресла:

– Господин Легион?

Я поморщился от этого прозвища. Его выбрал один особенно одаренный психолог. Одаренный, если быть точнее, по театральной части. С психологией у него как раз было не очень хорошо.

– Зовите меня Стивен, – сказал я, придерживая дверь для Айви и Тобиаса. – Чем мы можем вам помочь?

– Мы? – переспросил парень.

– Фигура речи.

Я вошел в комнату и сел в одно из кресел напротив него.

– Я… э-э… Я слышал, вы помогаете людям, когда никто другой не в силах этого сделать. – Парень сглотнул. – Я принес две тысячи. Наличными. – Он бросил на стол конверт с моим именем и адресом.

– Этого хватит для консультации, – сказал я, открыв его и быстро пересчитав содержимое.

Тобиас бросил на меня укоризненный взгляд. Он терпеть не может, когда я беру с людей деньги, но невозможно содержать особняк с достаточным количеством комнат, чтобы вместить все свои галлюцинации, работая бесплатно. Кроме того, судя по одежде, парень мог себе такое позволить.

– В чем проблема? – спросил я.

– Моя невеста… – Молодой человек достал что-то из кармана. – Она мне изменяет.

– Мои соболезнования. Но мы не частные детективы. Мы не занимаемся слежкой.

Айви пересекла комнату не садясь. Неторопливо обошла вокруг кресла молодого человека, изучая его.

– Знаю, – быстро сказал парень. – Я просто… Видите ли, она исчезла.

Тобиас оживился. Он любит интересные загадки.

– Он не все нам рассказывает, – проговорила Айви, скрестив руки на груди и постукивая пальцем одной руки по другой.

– Это точно?

– О да, – поспешил заверить парень, думая, что я разговариваю с ним. – Она исчезла, но оставила вот эту записку. – Он развернул листок, который достал из кармана, и положил на стол. – Это очень странно, но мне кажется, что в ней скрыт какой-то шифр. Только взгляните на эти слова. Они не имеют смысла.

Я взял листок. Слова были написаны на оборотной стороне небрежным почерком, словно кто-то просто нацарапал несколько заметок. Тот же кусок бумаги позже использовала его невеста для прощального письма. Я показал его Тобиасу.

– Это Платон, – сказал он, указывая на заметки на обороте. – Каждая запись – цитата из «Федра». Ах, Платон! Замечательный был человек, знаешь ли. Мало кто в курсе, что в какой-то момент он угодил в рабство: его продал на рынке тиран, который был не согласен с его убеждениями – а еще с тем, что он сделал брата этого тирана своим учеником. К счастью, Платона купил человек, знакомый с его творчеством, – можно сказать, поклонник, – который его освободил. Неплохо иметь любящих фанатов, даже в Древней Греции…

Тобиас продолжил говорить. У него был глубокий, успокаивающий голос, который мне нравилось слушать. Я изучил записку, затем посмотрел на Айви, которая пожала плечами.

Дверь открылась, и вошел Уилсон с лимонадом и водой для Айви. Я заметил, что Джей Си стоит снаружи с пистолетом наготове, заглядывает в комнату и присматривается к молодому человеку, сузив глаза.

– Уилсон, – сказал я, беря свой лимонад, – будь любезен, пошли за Одри.

– Конечно, хозяин, – ответил дворецкий.

Где-то в глубине души мне было известно, что на самом деле он ничего не принес для Айви и Тобиаса, хотя и сделал вид, что передает стаканы пустым креслам. Разум дорисовал остальное: вообразил напитки и Айви, которая подошла к Уилсону и выхватила свой стакан из руки дворецкого, когда он попытался поднести его к тому месту, где, как ему казалось, она сидела. Моя галлюцинация нежно улыбнулась ему.