Обнаружив приближение англичан, Брюес велел как можно быстрее доставить людей с берега на корабли. Но было уже поздно, большинство из них так и не смогли до конца боя попасть на свои боевые посты и стали лишь свидетелями грандиозного сражения. Чтобы хоть как-то пополнить команды линейных кораблей, пришлось передавать часть команд с фрегатов. Это внесло гораздо больше неразберихи, чем принесло пользы.

Навстречу английской эскадре устремились два брига — "Алерт" и "Райлер". Они должны были ложным манёвром навести передовые английские линкоры на мель. Капитан "Алерта" действовал особенно отчаянно: он почти вплотную приблизился к "Голиафу", затем дерзко развернулся прямо перед ним и, поставив все паруса, помчался прямо на каменный риф. "Алерту" повезло, и он, благодаря своей малой осадке, чудом проскочил через риф невредимым. На французском флоте затаив дыхание смотрели: клюнут англичане или нет. Англичане не клюнули! Нельсон быстро разгадал эту незамысловатую хитрость и приказал своим капитанам не отвлекаться на подобные штучки.

А день уже медленно клонился к закату. И снова надежда! Заметив, что английские корабли ложатся в дрейф, Брюес решил, что свою атаку Нельсон, по-видимому, отложил до следующего утра: кто же нападает в сумерках! Если все будет обстоять именно так, то в течение ночи он вполне поспеет подготовить свой флот к обороне и уж тогда утром англичанам не поздоровится!

— Впрочем, — советовался со своим начальником штаба Брюес, — ночи здесь весьма темные, а потому мы вполне можем попытаться выскользнуть из бухты и уйти на Корфу!

— Думаю, это верный шанс еще раз оставить одноглазого героя в дураках! — кивнул контр-адмирал Гантом.

На французских кораблях дружно заскрипели блоки — начали поднимать тяжелые брам-реи, верный признак того, что флот готовится вступить под паруса.

Однако то, что было понятно французским адмиралам, было столь же очевидно и для Нельсона, а потому он своей атаки откладывать никак не желал, и в шестом часу вечера движение английской эскадры было продолжено. Первым, как и прежде, резали форштевнями волну "Голиаф" с "Зилиесом", за ними следовали "Орион", "Одасьез", "Тезей", "Вэнгард", "Минотавр", "Дефенс", "Беллерофонт", "Меджестик" и "Леандр". Несколько севернее продвигался "Куллоден", а далее на значительном удалении к западу "Александер" и "Свифтшур", посланные Нельсоном в свое время для разведки александрийского порта и теперь отчаянно догонявшие своих ушедших вперед товарищей. Быстрота, с какой англичане сумели выстроить боевую линию, была поразительная. Это не укрылось от глаз французских офицеров и особого оптимизма им не прибавило.

Теперь вице-адмиралу Брюесу стало окончательно ясно, что сражение последует незамедлительно, как только английские корабли приблизятся на расстояние залпа. Никаких отсрочек до завтра быть уже не может! Теперь из последних сил, торопясь, французы выправляли свою боевую линию, заводили дополнительные якоря, чтобы была хоть какая-то возможность разворачиваться бортом к противнику во время боя. Однако в спешке и при всеобщей неразберихе успели сделать далеко не всё.

Тем временем передовые "Голиаф" и "Зилиес" уже проследовали мимо французской береговой батареи на острове Абукир. С берега по англичанам палили, но без особого успеха. Затем, сблизившись с передовым французским линкором "Геррье", английские корабли убрали все паруса, кроме крюйселя [14].

Итак, сражение началось. "Конкеран" и "Спартанец" разрядили по англичанам орудия своего правого борта, но ядра их легли на воду. "Голиаф" уже успел проскочить зону поражения, а "Зилиес" до нее еще не дошел. Пока же французы перезаряжали пушки, мимо них благополучно проскочил и "Зилиес". "Геррье" же вообще не сделал ни одного выстрела. Как оказалось, столь безграмотная стрельба передовых французских линкоров объяснялась отсутствием на своем месте командира авангарда. Контр-адмирал Бланке-Дюшайла в это время спешил к своим кораблям на катере с "Ориента", где получал последние указания на сражение. Прибудь французский адмирал на свой корабль на каких-то десять минут раньше или же хоть немного задержись с атакой Нельсон, Абукирское сражение началось бы с больших потерь для англичан, но Бог в тот день был явно на их стороне!

За двумя передовыми английскими кораблями тем временем подтянулась вся остальная эскадра, и сразу же несколько кораблей обрушили шквал своего огня на несчастный передовой "Геррье".

Наконец французы опомнились. Свою первую порцию ядер получил от них "Голиаф". На нем сразу же был перебит такелаж. Пришлось отдавать якорь и, расположившись со стороны берега между вторым и третьим французскими линкорами, вступать с ними в бой. Неподалеку от "Голиафа" бросил якорь и "Зилиес": вдвоем драться с французами было легче. И снова англичане не могли нарадоваться тому, что французский огонь был так слаб. "Такое быстрое исполнение манёвра надобно приписать отчасти тихой погоде и отчасти неготовности неприятеля встретить нас с левой стороны. На "Геррье" пушки нижнего дека с этой стороны не были выдвинуты за борт и порта других деков были завалены кисáми [15]и разными вещами!" — писал позднее один из участников сражения.

Именно поэтому на один залп "Зилиеса" "Геррье" мог отвечать только одним. Результат такого поединка не замедлил сказаться. В тот момент, когда заходящее солнце коснулось горизонта, фок-мачта "Геррье" упала за борт. Первое серьезное повреждение противника вызвало бурю ликования на английской эскадре. В честь героев "Зилиеса" на всех кораблях трижды прокричали "ура!". Спустя каких-то пять минут с "Геррье" упали грот- и бизань-мачты. Почти одновременно рухнула в волны и грот-мачта "Конкерана", перебитая артиллеристами "Голиафа".

К этому времени основная часть английской эскадры уже приблизилась к французской линии вплотную и стала обходить ее со стороны моря, беря тем самым противника в два огня. В шесть часов сорок минут вечера флагман Нельсона "Вэнгард", бросив якорь напротив "Спартанца" и "Аквилона", открыл по обоим кораблям яростный огонь. По кратчайшему пути достигли своих мест боя "Одасьез" и "Тезей".

"Одасьез" расположился между изувеченным "Геррье" и "Конкераном" и сразу же начал палить по ним почти в упор.

Тем временем со стороны моря французов уже обходил третий корабль — это был "Орион". Разрядив мимоходом свои орудия в многострадальный "Геррье", Сомарец двинулся дальше, чтобы завершить окружение французского авангарда. Описав большой круг, он прошел по правому борту "Тезея", который к тому времени уже вовсю дрался с французским "Спартанцем". В ходе этого маневра "Орион" подвергся храброй атаке маленького фрегата "Сэрьез", капитан которого отважно бросился спасать свои линейные корабли.

Старший лейтенант "Ориона" подошел к Сомарецу:

— Сэр! Давайте отгоним этого наглеца!

— Ни в коем случае! — повернулся к нему Сомарец. — Пусть наш маленький друг подойдет как можно ближе. Прикажите убавить парусов и зарядить орудия правого борта!

Когда фрегат сошелся с "Орионом" почти вплотную, последовала команда "Огонь!" и десятки ядер устремились к цели. Минута — и на месте храброго "Сэрьеза" плавала лишь куча обломков.

Впрочем, впоследствии честь уничтожения фрегата оспаривала команда "Голиафа", утверждая, что это именно она нанесла "Сэрьезу" серьезные повреждения, а "Орион" только добил обреченное судно.