Владимир Ильич не преминул воспользоваться пребыванием сестры в Бельгии. 11 ноября он пишет ей из Шушенского: «Получили мы, Маняша, твое письмо и были ему очень рады. Взялись сейчас за карты и начали разглядывать, где это — черт побери — находится Брюссель. Определили и стали размышлять: рукой подать и до Лондона, и до Парижа, и до Германии, в самом, почитай, центре Европы... Да, завидую тебе. Я в первое время своей ссылки решил даже не брать в руки карт Европейской России и Европы: такая, бывало, горечь возьмет, когда развернешь эти карты и начнешь рассматривать на них разные черные точки. Ну, а теперь ничего, обтерпелся и разглядываю карты более спокойно... Насчет газет и книжек, пожалуйста, добывай, что можно. Каталоги присылай всяческие и букинистов и книжных магазинов на всех языках. Хотел было даже сегодня дать тебе одно порученьице, да решил уже отложить пока до следующего раза. Напомню, что писал тебе или Ане прошлый год, именно, что из газет бывают часто особенно интересны официальные органы, содержащие стенографические отчеты о прениях парламентов. Если ты разузнаешь, где продают эти газеты (есть ли в Брюсселе только бельгийские или и французские и английские?), и будешь присылать интересные номера (ты ведь следишь за газетами, надеюсь?), то это будет очень хорошо. Советую тебе не ограничиваться бельгийскими газетами, а выписать еще какую-нибудь немецкую: и языка не забудешь, и материал для чтения получишь прекрасный; а цены на газеты не высокие»14.
Все эти поручения Мария Ильинична выполнила скрупулезно. В Россию, в далекую Сибирь идут посылки и бандероли, которых там ждут с нетерпением.
Владимир Ильич дарил сестре все написанные им книги, и это была не только дань родственной любви, но и благодарность за помощь, которую она оказывала ему.
В очередном письме из Шушенского Владимир Ильич сообщает: «Получил, Маняша, от тебя каталоги. Большое merci за них... Собираюсь прислать тебе списочек книг, которые желал бы приобрести. Напиши, ознакомилась ли ты с Брюсселем вообще? с книжным и книгопродавческим делом в частности? Интересно бы почитать стенографические отчеты о некоторых интересных прениях и парламентах. В Париже, например, их можно найти в «Journal officiel», который продается, конечно, и отдельными номерами. Не знаю, можно ли его достать в Брюсселе? Вероятно, и в бельгийской правительственной газете печатаются такие же отчеты. Где ты достала английские каталоги? есть ли в Брюсселе книжные английские магазины, или ты выписала из Лондона?..
Если попадется у букинистов литература по экономии сельского хозяйства во Франции, Англии и т.п. (сельскохозяйственная статистика, enquete'ы, отчеты английских комиссий) или по истории форм промышленности (между прочим, Babbage, Ure, — старинные писатели по этому вопросу), то приобрети, буде цены умеренные.
Много ли у тебя работы? Когда думаешь ехать домой?»15
Марию Ильиничну вскоре хорошо узнали продавцы окрестных газетных киосков и книжных магазинов. Ее встречали благожелательными улыбками и неизменно оставляли pour mademoiselle russe (для русской барышни) те газеты и журналы, которые она обычно покупала, приберегали для нее специальные и редкие издания. Подчас она сразу получала целую кипу газет и журналов, отдав за них деньги, предназначенные на питание за неделю.
Мария Ильинична окунулась в бурную общественную жизнь Бельгии.
Мещеряковы, да и сокурсницы помогли ей связаться со студенческими и социал-демократическими кружками, изучающими социологические и политические вопросы. Она нечасто вступает в споры, но всегда внимательно выслушивает разные мнения и делает выводы.
Так непривычны для русских никем не разгоняемые демонстрации, митинги, манифестации. Рабочие открыто выражают свои требования — улучшение экономических условий жизни и труда. Правда, пока это лишь экономические требования, о политических речи нет.
Вместе с подругами Мария Ильинична посещает народные праздники и гулянья с участием народных хоров. Наблюдает жизнь народа. Европейские рабочие производят впечатление более культурных, чем русские, они держатся свободнее. От ее зоркого глаза не ускользает и налет успокоенности, который лежит на многих слоях обеспеченной части бельгийских рабочих. Эти-то слои и питают оппортунизм.
Она все свободнее чувствует себя в Брюсселе, языковой барьер исчез. И именно здесь, в столице Бельгии, родилась в ней тяга к литературному творчеству. Мария Ильинична решила попробовать свои силы в переводах с немецкого и французского языков, тем более что подходящего материала очень много. Для перевода она подбирает хорошо написанные остросоциальные или романтические рассказы. Ей хочется, чтобы переводы понравились читателю и пробудили определенные мысли и настроения. Конечно, она советуется сродными, да и пристроить переводы можно в России только с помощью знакомых — ведь в журналах и газетах к незнакомым молодым авторам относятся с недоверием. Ей важно мнение матери и сестры о качестве проделанной ею работы, она доверяет их литературному вкусу и знанию языков.
Мария Александровна довольна дочерью и всячески поддерживает ее: «Перевод твой получили еще 28 и читали вместе за чаем — и Маруся была у нас — всем понравился, — пишет она. — Прекрасно делаешь, что практикуешься в переводе, хвалю за это и советую продолжать. Эту статейку надеются пристроить где-нибудь. Присылай еще».
Матери вторит Анна Ильинична: «Сказочку твою мне было очень приятно получить; радуюсь твоим успехам во французском языке: ты перевела ее премило, и слог очень хорош, особенно для первого перевода. Я сделала несколько небольших поправок, и мамочка переписывает ее теперь».
В архиве сохранился ряд переводов, сделанных Марией Ильиничной, и среди них древнеегипетская сказка «Перстень Гаруа». Мария Ильинична сумела передать аромат романтического стиля восточного повествования. Первая удачная работа свидетельствует и о хорошем знании иностранных языков, и о незаурядных литературных способностях переводчика.
Так у Марии Ильиничны появилось увлечение, которое сохранится и позднее.
Год, прожитый в Брюсселе, дал ей очень много. Однако ее перестают удовлетворять лекции целого ряда профессоров. Слишком они сухи, академичны. Мария Ильинична делится своими сомнениями со студентами. Многие из них прослушали курс уже в нескольких университетах. Особенно хвалят университет в Льеже. Мария Ильинична просит совета у самого близкого человека — матери. Мария Александровна советует не торопиться, не доверять чужому мнению, а самой съездить в Льеж.
Мария Ильинична поехала в Льеж на несколько дней, прослушала ряд лекций, посмотрела лаборатории. И было решила остаться здесь, но, когда выяснила, что срок обучения в Льежском университете не три года, как в Брюссельском, а четыре, то вопрос о переезде сразу отпал. Прожить лишний год вдали от семьи, родины, от партийной работы Мария Ильинична считает невозможным.
Приближались каникулы. Оба семестра Мария Ильинична закончила успешно. Сдав экзамены и зачеты, она еще несколько дней прожила в Брюсселе — выполняла поручения брата, покупала книги, журналы, газеты и маленькие подарки для родных. Наконец тронулась в обратный путь, домой. Глядя в окно на уплывающий город, она, конечно, не могла и подумать, что никогда больше не вернется в ставшие привычными аудитории и лаборатории Брюссельского университета.
Встреча с матерью, Анютой, Дмитрием и Марком Тимофеевичем была радостной. Семья жила в Подольске, так как Дмитрию Ильичу, участвовавшему в революционном движении, проживание в Москве было запрещено.
Нет конца рассказам и расспросам. Внимательно перечитывает Мария Ильинична письма Владимира Ильича из Шушенского. Отдых в Подольске был недолгим. Через несколько дней она отправилась в Москву по адресу, указанному Аней. Это было началом ее активной работы в Московской социал-демократической организации.
