— Я уже распаковала его, мэм, и положила ночную сорочку в корзину для грязного белья. Вы не сможете надеть ее, пока не выстирают белье. А мисс Жули не обидится на вас. Она сказала мне и Жозефу, что мы должны давать вам любые вещи, которые могут понадобиться.

Рэчел надела шифоновую, цвета абрикоса, ночную сорочку и пеньюар, а Риетта предложила ей одну из помад Джульет и настояла на том, чтобы Рэчел тонкой щеточкой слегка подкрасила ресницы.

— Теперь вы выглядите именно так, как и должна выглядеть новобрачная, — сказала она, наконец удовлетворенная. Через несколько минут раздался стук в дверь, молодой слуга вкатил в комнату столик и поставил его на ковре перед большим камином, в котором горел огонь. Накрыв столик белоснежной льняной скатертью, слуга достал кастрюлю с супом, поставил блюдо с целым холодным цыпленком и салатом, еще одно блюдо с бисквитом, пропитанным вином и украшенным печеньем — меренгами, тарелку с различными сырами и корзиночку с фруктами. В ведерке со льдом стояла бутылка шампанского, а отдельный поднос был накрыт для кофе. На трехъярусном блюде лежали пирожные.

— Ну, вот и все, мэм, теперь можете отдыхать, — сказала Риетта, когда сервировка стола была закончена. — Мистер Хэррис присоединится к вам через несколько минут. Спокойной ночи, мэм. Приятных сновидений. — Выключив верхний свет, она вышла улыбаясь.

Комната теперь освещалась лишь каминным огнем и лампой на столе. Однако прошло еще немало времени, прежде чем через балконную дверь появился Найл. На гладкую синюю пижаму Найл надел темно-синий шелковый халат, подбородок его был чисто выбрит. Но он еще не сбросил с себя усталость и, совершенно очевидно, с трудом скрывал раздражение.

— Тебя хорошо устроили? — спросил он, даже не улыбнувшись. Увидев, что на ней надето, Найл раздраженно воскликнул: — Боже мой! Где только Риетта сумела раздобыть этот маскарадный костюм? Тон его был столь едким, что Рэчел съежилась.

— Это рубашка твоей сестры, я не хотела ее надевать, но Риетта настояла.

— Она тебе совершенно не подходит. Завтра ты должна купить себе что-то более приемлемое, — сказал Найл холодно. Затем присмотрелся внимательнее: — Скажи Риетте, что воинственная раскраска мне тоже не нужна.

— Извини, Найл, она просто пыталась улучшить… меня. — Рэчел говорила еле слышно, боясь поднять глаза.

— Ты мне нравишься такой, какая есть. Хочешь немного цыпленка?

— Нет, спасибо, я не голодна.

Найл отрезал себе кусок цыпленка, окинул взглядом накрытый столик, увидел шампанское, но не притронулся к бутылке. Не зная, что предпринять, Рэчел, сделав усилие, положила себе немного фруктового салата. Минут через пятнадцать, когда они выпили по чашке кофе, Рэчел, решив, что Найл немного смягчился после сытной трапезы, спросила:

— Найл, почему ты не рассказал мне обо всем этом?

Он поставил чашку с кофе и удивленно посмотрел ей в лицо.

— Это все — что? — спросил он спокойно.

— Этот дом… твое богатство… твоя сестра.

— Почему я не рассказал тебе о Джульет? О, просто я думаю, что описывать людей — большая ошибка. Это могло бы настроить тебя против нее, — сказал он небрежно.

— Ты полагаешь, что я оказалась бы настроенной против тебя, если бы имела представление о настоящем положении дел?

— Могло. Но я думал, что «все это» не особенно важно. Мунгейтс тебе не нравится?

Пока он находится в таком настроении, говорить с ним бессмысленно, подумала Рэчел. Вслух же она произнесла:

— Я не хотела бы, Найл, чтобы ты обращался со мной как с ребенком.

Он допил кофе, встал и позвонил.

— Лучше принимать жизнь такой, какая она есть, Рэчел. Ты склонна задавать слишком много вопросов. Попытайся расслабиться и не беспокойся по мелочам. Сейчас придет Жозеф и все уберет. Ну а когда он все закончит, ложись спать. Ты выглядишь очень усталой.

Когда Найл повернулся к балконным дверям, Рэчел не удержалась от вопроса:

— Найл, почему ты женился на мне?

На лице его ничего нельзя было прочесть:

— Мне кажется, мы уже говорили об этом, — произнес он ровным голосом. — Спокойной ночи.

Когда на следующее утро Рэчел проснулась, Риетта отдергивала занавес со второго огромного окна, находившегося прямо напротив постели. Рэчел, привыкшая и во сне ощущать дуновение морского ветерка, открыла дверь на балкон, перед тем как улечься спать.

— Доброе утро, миссис Хэррис. Вы предпочитаете принять душ до завтрака или после? — поинтересовалась горничная. — Обычно мы не накрываем завтрак в столовой. Я принесу вам его сюда, когда вы скажете.

— Риетта, тогда я сначала приму душ.

— Что вы хотите на завтрак, мэм?

— Что угодно… что есть.

— Вы не соблюдаете никакую особенную диету, как мисс Жули?

— Диету? Что это такое? — спросила Рэчел.

— Ну, чтобы сохранить хорошую фигуру, миссис Хэррис. У мисс Жули очень строгая диета. Ни сахара, ни пирожных, никакого хлеба. Все, что она заказывает утром, — это диетический рулет и чашка черного кофе.

— Но она и так очень тоненькая.

— Мистер Найл о том же ей говорит. Он не очень любит костлявых женщин, по-моему.

— О нет, я не собираюсь морить себя голодом, — сказала Рэчел решительно. — По утрам всегда хочется есть.

— Значит, я скажу повару, чтобы он готовил вам что-нибудь вкусненькое, — произнесла Риетта с одобрением.

— Риетта, подождите.

— Да, мэм?

Рэчел заколебалась, думая, как бы лучше объяснить свою тревогу.

— Риетта, если я иногда затрудняюсь сразу что-то сказать, то лишь потому, что долгие годы жила в маленькой деревушке. Я не привыкла к таким большим домам, к таким местам, как Бермуды. Поэтому если я сделаю какую-нибудь глупость, то поправьте меня, пожалуйста.

— Конечно, миссис Хэррис. Не стоит ни о чем волноваться. Никому до этого и дела нет — лишь бы мистеру Хэррису все нравилось. А уж в этом-то я не сомневаюсь!

Приняв душ и почистив зубы, Рэчел вернулась в спальню и уложила волосы. Затем, все еще одетая в банный халат, потому что ничего иного у нее не было, она вышла на балкон. Прямо под балконом вниз убегала аллея, которая вела к небольшому песчаному пляжу. Куда ни бросишь взгляд, — везде росли цветы. Сладко пахнущая жимолость обвивала колоннаду под балконом, вокруг — живая изгородь из гибискуса и олеандра.

— Доброе утро. Как ты спала?

Рэчел повернулась и оказалась лицом к лицу со своим мужем. Он медленно шел по залитому солнцем балкону, который огибал весь дом вокруг, так что через многочисленные стеклянные двери можно было зайти в другие комнаты.

— О, отлично, спасибо. А ты?

Интересно, подумала она, в каком он сейчас настроении?

— Я слишком устал и спал, как убитый. Ты уже позавтракала?

— Нет, Риетта скоро принесет его сюда.

— Я позавтракаю с тобой. А, вот и она. — Найл пошел к двери. — Риетта, вынеси, пожалуйста, поднос на балкон. Здесь хватит на двоих?

— Если не хватит, я принесу еще, — сказала горничная весело, ставя поднос на низкий плетеный столик. Вся мебель на балконе — несколько столов, различные кресла и шезлонги — была сделана из полированного тростника, а на креслах лежали разноцветные подушки. Завтрак был столь же обилен, как и ужин.

— Риетта спросила меня, не следую ли я какой-нибудь диете. Наверное, скоро мне понадобится диета. Все эти восхитительные лакомства! Я стану такой же толстой, как Октавия.

Найл засмеялся. Джульет, вышедшая на балкон, увидела, что перед ней молодая пара во время медового месяца.

— Доброе утро. Кажется, вам обоим очень весело, — произнесла она, зевая. На ней было ярко-зеленое кимоно с вышитыми драконами, волосы гладко причесаны и перехвачены лентой.

— Дорогой, у тебя нет с собой сигаретки? Танцы у Элленов продолжались до четырех утра. Я совершенно разбита.

Найл угостил ее сигаретой из портсигара, подаренного Рэчел, и сестра его, постанывая, уселась в шезлонг.

— Можно выпить немного кофе? Я могу взять чашку Найла, — сказала она, обращаясь к Рэчел. — Какие у вас яркие глаза и как вы великолепно выглядите. Вы всегда бываете такой оживленной по утрам или это лишь временное явление, связанное с бракосочетанием?