— Ты не должен питать отвращение ко всей стране только из-за своей непутевой матери, — сказала Анни и положила свою ладонь на его руку.

Ее поразила печаль, сквозившая в его рассказ, ей захотелось успокоить его, уменьшить боль, пережитую им, когда он был маленьким мальчиком.

Рука Мигеля соединилась с ее, и несколько минут он молча смотрел на их переплетенные пальцы. Затем поднял голову.

— Мне не нравятся англичане не только из-за моей матери. По моему опыту, все англичане холодные, резкие, не умеющие прощать люди, их интересует только их собственная выгода.

— Это неверно! — Анни выпрямилась и попыталась вырвать свои пальцы, но они были крепко сжаты его рукой. — Тебе просто не повезло на общение с хорошими людьми. Может быть, круг знакомых, в котором общалась твоя мать, и был таким, но стричь всех людей под одну гребенку! Разве я такая, например? Кроме того, ты смотрел на все глазами ребенка и наверняка многое не понял. Безусловно, с тех пор ты встречал и других британцев и обнаружил, что они так же симпатичны, как и испанцы. Тебе следовало бы познакомиться с моим отцом: он самый добрый, самый милый человек на всем свете… И он англичанин. — Она откинула голову, ее глаза сверкали. Да как он осмеливается обвинять всех ее соотечественников из-за необдуманных поступков своей матери!

На мгновение на губах Мигеля промелькнула улыбка, он пожал плечами.

— К чему так нервничать, Анни? Может быть, мне действительно познакомиться с твоим отцом? — Он смотрел прямо ей в глаза.

У нее замерло сердце. Она чувствовала, как теплая рука гладит ее пальцы. Замечание Мигеля было с подтекстом: как если бы он хотел познакомиться с ее отцом не потому, что тот англичанин, а по другой причине.

Она вздохнула. Нет, нет! Только спокойно. Этот мужчина помолвлен, она в Испании находится ради дела и скоро покинет эту страну. О каких знакомствах может идти речь?

Она чуть сильнее потянула свою руку, и он отпустил ее как раз в тот момент, когда официант принес заказ. Он поставил перед ними две стеклянные чашечки кофе с кремом. И все же любопытство ее не было удовлетворено. Мигель рассказал ей лишь малую часть о себе: будет ли продолжение? Не глядя на него, она потянулась за своей чашкой, небрежно спросив:

— А когда умерла твоя мать?

— Когда мне было двенадцать лет. Погибла в автомобильной катастрофе, она была сильно пьяна.

— И затем отец приехал за тобой? — спросила она, желая, чтобы вопрос звучал не очень настырно. Хотя, наверное, неприятное чувство притупилось, но было видно, что вспоминать прошлое доставляло ему особой радости.

— Да, как только он услышал о случившемся. Я вернулся в свой дом и никогда в жизни не покину его больше. Годом позже отец женился на Марии, и у них появилась Лучия.

Анни с сожалением смотрела на него, но он, не видя ее взгляда, помешивал свой кофе. Его глаза потеплели, а лицо не было уже сердитым.

— Вот почему ты не доверяешь Тони, потому что он англичанин, как твоя мать? — уточнила она.

Он кивнул.

— Тут такой же случай, ты не находишь?

— Но он не знал, что у Лучии есть деньги. Она же не сказала ему об этом.

— Не будь дурочкой. Он мог выяснить это другим путем. Еще ничего не доказано, и после свадьбы он может использовать ее в своих корыстных интересах. Я не переживу этого.

— Ты циник, Мигель. Ужасно существовать с таким отношением к жизни. Почему бы не подумать, что, может быть, он любит ее, и они просто желают не разлучаться до конца своих дней? Что в этом противоестественного? Мужчины и женщины мечтали об этом во все времена.

Тут она чуть было не упомянула о его собственной предстоящей свадьбе, но сделала паузу. С его стороны это было более деловое соглашение, чем брак по любви. Вероятно, он не может понять, как между двумя людьми возникает любовь, и они хотят соединить свои жизни и быть вместе до самой смерти. Он не видел этого в жизни своих родителей и теперь отказывает себе в том же.

— Может быть, к этому и стремились во все времена, но, будучи различными во всех отношениях, имеешь малый шанс на удачу. Важны совместные интересы.

— А каковы совместные интересы между тобой и Кончитой?

Он поднял бровь и внимательно посмотрел на нее.

— Мы говорим сейчас обо мне? Кончита тебя не касается.

Она почувствовала себя так, как будто бы ее ударили. Сморгнув внезапно выступившие слезы, Анни сделала последний глоток кофе. Он был прав: все, что относилось к нему, ее не касалось, и ей не помешало бы запомнить это на будущее.

Она поглядела на площадь, пытаясь подавить в себе неприятное чувство.

— Вы закончили пить кофе? — Ее голос был как лед.

— Да, благодарю вас.

В молчании они вернулись к автомобилю. Как только он завел мотор, Анни отвернулась и стала смотреть в боковое стекло и не поворачивалась на протяжении всей дороги к дому.

— Анни…

Он остановил машину в нескольких шагах от дома и выключил двигатель. Она молча отстегнул привязной ремень. Теплая ладонь легла ей на плечо, другая повернула ее лицо.

— Анни, — повторил он снова мягко.

— Вы очень четко разъяснили мне свою позицию, сеньор. Пожалуйста, отпустите меня. Будьте добры, не прикасайтесь ко мне снова, не разговаривайте со мной и не ищите со мной больше встреч!

Она с силой вырвала руку и распахнула дверь автомобиля. Молясь, чтобы входная дверь в дом была открыта, девушка легко взбежала по ступенькам и надавила на ручку. Дверь распахнулась, Анни вбежала в прихожую.

— Анни!

Повелительный тон почти остановил ее, но она качнула головой и побежала по лестнице, ища убежища в своей комнате. Захлопнув за собой дверь, Анни прислонилась к ней на минуту, тяжело дыша.

Стук в дверь не заставил себя ждать.

— Анни, впусти меня. Я хочу поговорить с тобой.

— Нет, уйди прочь, Мигель, просто уйди прочь.

— Мне надо поговорить… — Его голос был низким, трогающим ее сердце.

— Тем не менее, уходи!

Она нащупала на двери замок и повернула ключ, поставив точку в их разговоре. Несколько минут продолжалось молчание. Затем удаляющийся скрип половиц дал ей знать, что он ушел.

Когда пришла пора обеда, Анни сделала все, чтобы не встретиться с Мигелем по дороге в столовую. Перед тем как спуститься, она подождала до тех пор, пока не услышала, что Лучия болтает с кем-то внизу. Увидев, что сеньора Донварес и ее дочь уже находится в гостиной, Анни подсела на софу к старой женщине.

Мигель и Тони вскоре присоединились к ним и перед обедом предложили напитки. Анни отказалась, не желая, чтобы у Мигеля был какой-нибудь предлог приблизиться к ней.

Он делал вид, что не обращает на нее никакого внимания, но его глаза неотступно преследовали Анни. Она ежесекундно чувствовала его взгляд, который становился просто неприличным. Она занервничала от такого повышенного внимания к своей особе. Не дай Бог, кто-нибудь заметит этот странный взгляд и прокомментирует его. Она не желала, чтобы мачеха Мигеля задавала вопросы, на которые ей было бы затруднительно ответить.

Когда они пошли в столовую, Анни задержалась, зная что Мигель тоже не спешит. Как только остальные покинули комнату, девушка повернулась к нему.

— Прекратите это! — прошипела она. Веселые искры зажглись в его темных глазах, но выражение лица осталось серьезным.

— Прекратить что? Чем я обидел тебя, дорогая?

— Прекратите смотреть на меня. Иначе другие заметят эти ваши странные взгляды!

— Сначала ты требуешь, чтобы я держался в стороне от тебя, теперь хочешь, чтобы я выколол себе глаза? Вы не перебарщиваете, сеньорита? Ну право, не стоит так сердиться!

— Вы помолвлены и скоро вступите в брак. Вам следует помнить об ответственности, которую это обстоятельство налагает на вас.

— Я не забываю об этом. Но ты очень интересуешь меня. Знаешь, ты более соблазнительна, чем Кончита, можешь мне поверить. Почему ты решила разорвать со мной отношения?

— У меня нет охоты обсуждать здесь этот вопрос. Я не желаю иметь с вами ничего общего. — Анни почувствовала, что ей стоит большого труда не закричать на него. — Кроме того, вам следу помнить, что я ненавистная для вас англичанка. Надеюсь, это удержит вас от меня на расстоянии.