Когда Женёк (его так прозвали в «Аттике» с первого же дня работы), следуя уже привычным маршрутом, был у перекрестка, где ему следовало повернуть налево, какой-то недоумок, который до этого тихо-мирно изображал из себя гаишника, размахивая самодельным жезлом, вдруг подхватил с земли камень и со всего размаху швырнул в его машину. Это было столь тупо, нелепо и вызывающе, что Женёк едва не захлебнулся от возмущения. Видя, что недоумок кинулся наутек, он резко ударил по педали тормоза, глядя вслед своему обидчику. Но гладкая кожаная подошва ботинка с нее соскользнула и попала на акселератор. Поэтому вместо того, чтобы остановиться, машина резко рванулась вперед, и в тот же миг раздался громкий удар, как если бы с десятого этажа кто-то бросил на асфальт дюжину связанных между собой ведер из оцинкованной жести.

Женёк в полном обалдении смотрел на новенький «Форд», в заднюю дверцу которого так неудачно впечатался. Однако это было лишь началом его злоключений. Прибывшие гаишники объявили, что его «автогражданка» уже дней пять как просрочена… Потом примчался приятель расфуфыренной девицы, хозяйки пострадавшего «Форда», типичный «качок» с золотым «цепком» в палец толщиной, наглый и вызывающий. Тот сразу объявил свое условие: ущерб возместить в недельный срок. При этом назвал такую сумму, что, продав свою побитую «шестерку», Женёк мог погасить не более десятой части долга. Ну можно было бы еще продать аудио– и видеоаппаратуру, компьютер, какие-то вещи… Однако и эти деньги, даже если бы их удалось выручить, выглядели сущими копейками в сравнении с теми, почти тремя сотнями тысяч, назначенными «качком».

Женёк понимал, что претензии к нему завышены в разы. Но его робкую попытку опротестовать аппетиты вымогателя предложением решить дело через суд пресекла угроза разборки с участием «конкретных пацанов». Записав его телефон и адрес, «качок» куда-то свалил. Понимая, что он влип в сквернейшую историю, которая гарантированно очень скоро превратится в нескончаемый кошмар, в какое-то мгновение Женёк вдруг и сам, начав звереть, принял решение срочно найти пистолет и убить их обоих – и эту красотку-стерву, и ее бойфренда. А потом – будь что будет. Но, поразмыслив, решил этот вариант пока отложить.

Созвонившись с приятелем, работающим в рекламном отделе одной из городских газет, он попросил того установить личность «качка» по номеру его машины. Вскоре приятель сообщил, что этот тип, которого зовут Вадим Ежонов, является начальником службы безопасности у местного олигарха Хухминского. Красотка, которую звали Майей Яринцевой (ее имя Женёк узнал во время составления гаишниками протокола), работала помощником управляющего банка «Кредит-экспресс» и, что особо подчеркнул приятель, была не замужем.

– …Женёк, это ж вариант! – кипя к нему сочувствием, «двинул идею» рекламщик. – Ты у нас мажор – хоть куда. Ну и сделай ей предложение… Вопрос с долгом тут же отпадет. Ну и что, что она стерва и б…дь? Знаешь, на твоем месте я бы женился даже на престарелой папуаске с букетом хронических вензаболеваний. Так что думай!

И Коцигаш решил рискнуть. Он позвонил Майе и попытался договориться о встрече. Но та его «обломила», не дав даже толком договорить.

– А для чего нам встречаться-то? – презрительно хмыкнула красотка. – Все разговоры только с моим представителем. Его телефон у тебя есть.

И началась у него жизнь, полная мытарств и тревог. Продав все, что смогло найти своего покупателя, он с трудом уговорил «качка» дать ему отсрочку от «счетчика» хотя бы на месяц. Однако ничего дельного за это время совершить так и не удалось. И вот уже на исходе срока Женьку как будто снова улыбнулась удача. Менеджер по кадрам Чушканов сообщил ему, что завтра в пансионате будет праздноваться день рождения президента банка «Кредит-экспресс», а в числе приглашенных – хозяин и начальник «качка», Аркадий Хухминский.

– Ты к нему подойди, когда он уже подопьет, поплачься в жилетку, – вполголоса объяснял Чушканов, склонившись к его уху. – Поддатым он любит изобразить широкий жест. Вот, может быть, тебе и удастся разжалобить его, чтобы он приструнил своего Вадьку. Глядишь, раза в три-четыре должок-то и убавится…

Выбрать момент и подойти к захмелевшему олигарху для Женька особой проблемы не составило. Тот как раз закончил беседу с губернским министром здравоохранения и, отпивая из фужера, рассеянно смотрел по сторонам. Женёк, стараясь говорить чрезвычайно вежливо, но и не роняя себя, начал излагать Хухминскому свое сокровенное. Немного его послушав, тот взял Женька за рукав и отвел в сторону, где рядом не было лишних ушей. Нацелясь мутноватым взором, олигарх пожелал услышать, чего, собственно, он от него хочет, но потребовал изложить просьбу «без пустого трепа и соплей». Когда Женёк рассказал о наболевшем, подспудно взывая к сочувствию собеседника, тот, закурив, неожиданно чему-то ухмыльнулся и, подмигнув ему как старому приятелю, негромко обронил:

– Все решим. Все… Даже вот так устроим – насчет долга вообще никто не заикнется. Как будто его и не бывало. Пойдет?

– Да, конечно, конечно!.. – не веря собственным ушам, обрадованно закивал Женёк. – Буду вам очень за это благодарен.

– Ну вот и ладушки! – Олигарх благосклонно хлопнул его по плечу. – Но, Жень, ты же сам понимаешь, что просто так ничего не делается. Верно? В общем, давай-ка мы с тобой этот вопрос хорошенько обсудим, скажем, после этого сабантуя… Э-э-э… На пляже, в беседке. Жду тебя там ровно в час ночи. Ну ты мальчик уже большой, и сам все хорошо понимаешь… Да? Так что, смотри, давай без опозданий! – неожиданно придав лицу строгость, Хухминский ткнул Женька указательным пальцем в грудь и направился в глубь банкетного зала.

Осознав, что за «разговор» ожидается в беседке, Женёк совсем пал духом. Его недавние надежды и только что вспыхнувшая бурная радость мгновенно сменились досадой и разочарованием. Вместе с тем, издерганный напоминаниями «качка», он решил, что иных вариантов судьба ему не уготовила.

…Глянув на часы, Женёк обреченно вышел из пристройки для обслуживающего персонала и по выложенной камнем дорожке направился в сторону пляжа. В банкетном зале продолжался пир горой. Через открытые окна далеко разносились веселые голоса гостей и затейливые ритмы в исполнении столичной поп-группы «Эвтаназия». Как и час назад, в небе над островом расцвели разноцветные грозди фейерверков, сопровождаемые громкими хлопками специальных мортир.

Рядом с дорожкой, на просторной садовой скамейке, никого не стесняясь, в тени сексовалась какая-то парочка, сопровождая свое занятие сопением и охами. И если в другое время Женёк с интересом понаблюдал бы за этим бесплатным представлением, то теперь его от подобного зрелища даже передернуло. Его колотила нервная дрожь от ощущения безысходности и собственного ничтожества. Мысленно перебрав все ругательства, он принуждал себя идти в сторону пляжа. Шагах в двадцати от беседки, увитой виноградом, он остановился, не решаясь подойти к ней ближе еще хоть на шаг – при одной только мысли о том, что сейчас будет, Женька начинало тошнить.

Неожиданно сзади кто-то тихо сказал: «Эй!» Женёк удивленно оглянулся, но в тот же миг ему в лицо брызнули чем-то из аэрозольного баллончика, и он мгновенно отключился, повалившись на песок.

«Банкетная» ночь на Золотом Камне затянулась почти до самого рассвета. Около четырех часов – то ли еще ночи, то ли уже утра, когда на востоке еще только чуть забрезжило, – на пляж, тяжело ступая и раскачиваясь, прибежал один из охранников пансионата. Парень крепко перебрал, хотя управляющий запретил им даже нюхать спиртное. Всего через каких-то полчаса он должен был сменить своего приятеля, стоявшего у входа в спальный корпус. А как тут менять, если в голове несмолкаемый колокольный звон, а ноги подгибаются и выписывают кренделя?

И тогда незадачливый сменщик, решив поправить дело немедленным принятием водных процедур, спешно отправился на пляж. Сбрасывая одежду, он корил себя за неумеренную любовь к халявной выпивке. С Волги набегали порывы сыроватого, холодного ветерка. С шелестом на берег катили волны. Таинственная, черная в темноте вода отчего-то выглядела пугающе-фантасмагоричной. Несмотря на обилие выпитого, охранник вдруг немного заробел. Почему-то сразу же вспомнились всякие байки о волжских русалках, которые по ночам околачивались вдоль берегов, утаскивая в воду всякого, кто не вовремя надумал искупаться.