Только медсестра Ллойд сказала, что я не сумасшедшая. Она говорит, что у каждого свой предел прочности, и я дошла до своего преде shy;ла, когда, получив еще одну четверку по анг shy;лийскому, вышла в коридор и увидела там свою бабушку, которая стояла в тиаре и горностае shy;вой мантии и вручала каждому, кто проходит мимо, ручку с надписью «Собственность коро shy;левского дворца Дженовии».

Медсестра Ллойд говорит, что я не виновата в том, что сошла с ума, выхватила у бабушки коробку с ручками и запустила ею в камеру наблюдения, которая висит перед дверью в ка shy;бинет директрисы Гупты. Камера даже не раз shy;билась. Это я к тому, что ручки-то разлетелись во все стороны. Но камере ничегошеньки не сде shy;лалось.

Не знаю, зачем им понадобилось звонить моим родителям.

Медсестра Ллойд говорит, что до их приез shy;да мне нужно просто полежать спокойно. По моей просьбе она не пускает ко мне бабушку. На самом деле бабушка тут не виновата. Я хочу сказать, она просто пыталась помочь. Наверное, ей позвонила Лилли и рассказала про Ланины помпоны. Вот бабушка и сочла своим долгом примчаться в школу с чем-нибудь, что, по ее мнению, могла бы раздавать я. Конечно, кто же откажется от ручки, на которой написано «Соб shy;ственность королевского дворца Дженовии»?

На самом деле в этой истории никто не вино shy;ват. Кроме меня. Мне вообще не надо было от shy;давать мисс Мартинез то сочинение. О чем я только думала? Как я могла ХОТЯ БЫ НА МИ shy;НУТУ ПОДУМАТЬ, что ей понравится сочине shy;ние, в котором запретная любовь Ромео и Джу shy;льетты сравнивается с любовью Бритни Спирс и Джейсона Аллена Александера? Я хочу ска shy;зать, да, я вложила в это сочинение свою душу и сердце. Я хотела, чтобы читатель почувство shy;вал, как больно было Бритни, когда менедже shy;ры, пресса и звукозаписывающие компании разлучили ее с Джейсоном. Мне было абсолют shy;но ясно, что эти двое, которые любили друг дру shy;га с детства, были предназначены друг для дру shy;га… Надо было догадаться, что мисс Мартинез не разделит мои переживания за Бритни. Ясно же, что она никогда по-настоящему не вслуши shy;валась в песню «Токсик».

Только этого не хватало. КТО-ТО ИДЕТ!!! НАДО СРОЧНО ВЕРНУТЬ НА ЛОБ КОМП shy;РЕСС!!!

11 сентября, пятница, кабинет медсестры, позже

Это был всего лишь папа. Я спросила, как он смог так быстро добраться, и он объяснил, что был на пути во французское посольство, где собирался возражать против исключения Дженовии из Евросоюза. От этого мне еще хуже ста shy;ло. Папины слова мне сразу напомнили, что своей затеей с улитками я очень сильно подве shy;ла мой народ. Папа сказал, чтобы я не пережи shy;вала, и что если кого-то и надо исключить из Евросоюза, так это Монако, которое позволило Жаку Кусто сбросить в Средиземное море южноамериканские водоросли. Или Францию, которая целых десять лет после этого сидела сложа руки. Впрочем, как заметила папа, Фран shy;ция обычно только этим и занимается.

Я извинилась перед папой за то, что нару shy;шила его серьезные политические планы на этот день, но он похлопал меня по руке и ска shy;зал, что каждый имеет право иногда впадать в истерику. Я спросила, мол, это медсестра Ллойд поставила мне такой врачебный диагноз, а он сказал, что нет, не совсем так, просто в свое время он повидал немало истерик. Но они все shy;гда были вызваны тем, что кое-кому досталось больше переживаний, чем она могла выдер shy;жать.

Мне было ужасно неловко реветь, как боль shy;шой ребенок, перед всей школой, не говоря уже о том, чтобы позже делать то же самое при папе. Особенно когда под рукой нет бумажных носо shy;вых платков, потому что все их запасы я уже израсходовала. В результате мне пришлось сморкаться в папин шикарный шелковый но shy;совой платок. Правда, мне не показалось, что папа сильно возражал. Наверное, он его просто выбросит и купит себе новый, как Бритни Спирс поступает с нижним бельем. Все-таки хорошо быть принцем. Или поп-звездой.

В общем, пала был вроде как озабочен и все спрашивал меня, что не так.

Что не так? Папа, ты издеваешься? Да аб shy;солютно все!

Естественно, рассказать я могла ему только о мисс Мартинез. Я точно знала, что если по shy;пытаюсь рассказать, как меня достали эти дурацкие выборы, он не поймет и скажет что-нибудь отеческое тина «Ах, Миа, не падай духом, ты знаешь, что отлично справишься». Ясное дело, я не могла рассказать ему про Май shy;кла. Я хочу сказать, я люблю своего папу, мне совсем не хочется, чтобы у него голова лопну shy;ла. Сначала папа мне просто не поверил. Ну, вы понимаете, он не поверил, что я могу получить по английскому четверку. Мне пришлось дос shy;тать свое сочинение и показать ему. Потом он грозно так прищурился – правда, думаю, он сделал это в основном потому, что его очки для чтения остались в лимузине – и несколько раз кашлянул. Потом он сказал что-то насчет того, что, дескать, этоон получает за двадцать тысяч долларов в год, которые платит за мою учебу, и куда, мол, катится мир, если девичью мечту могут так запросто растоптать как козявку, и что если мисс Мартинез думает, что ей это сой shy;дет с рук, то она глубоко ошибается.

Ну вот, кажется, все. Поначалу было даже интересно наблюдать за папой, как он кипятит shy;ся, весь такой возмущенный. В конце концов медсестра услышала, зашла к нам и велела ему не шуметь и выйти. Но пока медсестра Ллойд выпроваживала моего папу, в кабинет ухитри shy;лась просочиться мама. Она была вся такая взъерошенная, с Рокки на перевязи. Я села и понюхала его головку, от головки Рокки все shy;гда так хорошо пахнет, почти так же хорошо, как от шеи Майкла, хотя, конечно, совсем по-другому. Только запах головки Рокки не дей shy;ствует на меня так же успокаивающе, как за shy;пах шеи Майкла. Пока я вдыхала запах Рокки, мама сказала:

– Миа, твой нервный срыв случился на ред shy;кость не вовремя. Наш самолет в Индиану уле shy;тает через два часа.

Я ее заверила, что никакого срыва у меня нет, что у меня просто истерика. Я не стала объяснять, что ее вызвало. Ну, вы понимаете, это я про то, что Дана мне говорила про ребят из колледжа. И про то, как потом мисс Марти shy;нез растоптала мою мечту стать писательницей. Вместо этого я сказала, что, наверное, я еще не адаптировалась к смене часовых поясов после того, как провела лето в Дженовии и все такое. – Разница во времени тут ни при чем, – заявила мама презрительно. – Во всей этой истории виновата Кларисса Ренальдо.

Что ж, я не хотела говорить об этом вслух. Во всяком случае маме, у которой и так хватает причин не любить бабушку. Но это правда, что последней соломинкой, переломившей спину верблюда, стало то, что я увидела бабушку, раз shy;дающую в коридоре ручки.

– Она хотела как лучше, – сказала я маме. Мама, похоже, не была в этом уверена.

– Неужели?

Но я маму заверила, что на этот раз на сердце у бабушки было только добро. В конце концов, если моя избирательная кампания поможет от shy;влечь внимание прессы от истории с исключе shy;нием Дженовии из Евросоюза, дело того стоит. В некотором роде. Но мама, кажется, все равно не поверила в мою версию.

– Миа, если ты хочешь отказаться от выбо shy;ров, только скажи, я об этом позабочусь.

При желании мама может выглядеть очень устрашающе, даже если на ее груди висит на перевязи такой очаровательный малыш, как Рокки. Честно, если бы мне пришлось выбирать между дебатами с Ланой и дебатами на какую-нибудь тему с мамой, я бы не раздумывая вы shy;брала Лану.

– Не надо. Мама, все в порядке, – сказала я. – Я в полном порядке. Правда. Так что… Ты собираешься разыскать Венделла, когда вернешься в Версаль?

Мама была занята тем, что освобождала нож shy;ку Рокки, запутавшуюся в тибетских молит shy;венных флагах, которые она повесила к его пе shy;ревязи.

– Кого? – переспросила она.

– Венделла Дженкинса.

Поверить не могу! Она даже не помнит муж shy;чину, которому подарила цветок своей невин shy;ности!