Удобная, лишенная всяких признаков элегантности карета свернула на подъездную аллею, и миссис Найт с облегчением выдохнула:

– О, наконец-то мы вернулись!

Ее дочь, восемнадцатилетняя мисс Филлис Найт, недоуменно пожала округлыми плечами.

– Кажется, еще недавно вы находили наше путешествие премилым, матушка.

– Я не отказываюсь от своих слов, дорогая. – Миссис Найт нетерпеливо постукивала сложенным веером по ладони. – Но после долгого отсутствия так приятно вновь оказаться дома! Твой отец, должно быть, приготовил нам немало сюрпризов. Если помнишь, к нашему возвращению он обещал поднять стеклянный потолок в оранжерее не меньше, чем на десять футов!

– Я бы предпочла, чтобы этим сюрпризом он и ограничился! – Филлис раздраженно наблюдала в окно за суетящейся на парадном крыльце прислугой, готовившейся встречать свою хозяйку после полугодового отсутствия.

– Мы еще поговорим об этом, – холодно ответила миссис Найт и приготовила самую радушную из своих улыбок, предназначенных добросовестной челяди.

Филлис промолчала. Настроение юной леди ухудшалось с каждой милей, приближающей ее к дому. Европа с ее развлечениями, модными магазинами и обожающими мисс Найт поклонниками осталась позади, и теперь девушку ждала помолвка с человеком, которого выбрали для нее родители.

Мистер Найт встретил жену и дочь в гостиной, куда в отсутствие обеих дам заглядывал не чаще двух раз в месяц, предпочитая свой кабинет и курительную комнату. Высокий привлекательный джентльмен с холодным лицом гордеца обнял супругу, затем запечатлел отеческий поцелуй на лбу Филлис.

– Эйрел полагал, что вы приедете намного позже, и отправился вместе с женой навестить ее дядю. Старик едва ли протянет до рождества, и Дорис считает необходимым проводить с ним по несколько часов каждую неделю.

– Надеюсь, он не станет изменять свое завещание, – озабоченно нахмурилась миссис Найт и тут же обратилась к дочери: – Филлис, дитя мое, позвони, пусть принесут чай. После поездки по пыльным дорогам мне всегда так сильно хочется пить!

Мисс Найт исполнила приказание и села на диван, по давней привычке держа спину прямо, хотя вышитые подушки так и манили откинуться на них и сладко вздремнуть. Отец и мать наблюдали за ней несколько мгновений, переглянулись, и мистер Найт решительно опустился в кресло напротив дочери.

– Твоя матушка написала мне, что помолвка с сэром Джоном тебе не по душе. Признаться, я всегда считал, что ты не только очень красивая, но и весьма благоразумная юная леди.

– Я тоже на это надеюсь, отец. – Скромно потупленный взгляд девушки не обманул ни ее мать, неодобрительно поджавшую тонкие губы, ни мистера Найта, склонного пока еще проявлять терпение.

– В таком случае я уверен, ты понимаешь все выгоды, которые принесет этот брак, и навряд ли сможешь назвать хотя бы один довод, говорящий не в пользу Ризинга.

– Он мне не нравится, – коротко ответила Филлис.

– В твоем возрасте уже пора перестать быть легкомысленной и капризной! – вмешалась миссис Найт. – Ни твой отец, ни я никогда не ограничивали тебя и позволяли вести себя подчас излишне вольно, принимать ухаживания поклонников, совсем не годящихся тебе в мужья…

– О да, не ограничивали! – фыркнула, не сдержавшись, Филлис. – Не считая того, что мне пришлось провести еще один год в этом отвратительном пансионе!

– Ну, тут уж тебе некого винить, кроме себя самой! – по-настоящему рассердилась миссис Найт. – Я могла еще стерпеть присутствие рядом с тобой младших сыновей бедных сквайров и даже помощник викария, раз уж он происходил из хорошей семьи, оказался терпим, но сын хозяина гостиницы – это уже слишком!

Мистер Найт жестом призвал жену успокоиться – две горничные внесли подносы с чайными приборами и всевозможными печеньями, кексами и даже замороженным фруктовым желе – любимым десертом мисс Найт, специально приготовленным кухаркой к возвращению юной леди.

Филлис покраснела – упрек был справедлив. Если мисс Найт и признавала за собой какие-то недостатки, то склонность к привлекательным молодым джентльменам был одним из них. Филлис ни разу еще не любила и затруднилась бы объяснить, какие чувства подразумеваются под этим привычным благодаря книгам словом, но она почти постоянно была увлечена тем или другим своим поклонником.

Еще одна ее слабость – театр – прельщал девушку страстями, ежедневно бурлящими на сцене, и Филлис даже завидовала актрисам, переживающим эти страсти.

– Как удобно – три часа кряду ты сгораешь от любви или ненависти, умираешь, выходишь замуж, соблазняешь или позволяешь соблазнить себя, а потом меняешь яркое платье на привычный туалет и едешь домой, позабыв о том, что только что сходила с ума от ревности или тоски, – говорила мисс Найт своей самой близкой подруге, мисс Розамунде Тиллард. – Ах, если бы и в жизни было так! Сегодня у тебя одна роль, а завтра другая!

– Увы, дорогая моя, родители навряд ли позволят тебе не обращать внимания на приличия! За один вечер ты можешь навсегда погубить свою репутацию, если тебе придет охота сыграть в жизни какую-нибудь Джульетту! – расхохоталась Розамунда. – Тебя ждет брак с каким-нибудь состоятельным лордом, приемы, семейные обеды и трое черноглазых отпрысков!

Филлис поморщилась, и Розамунда перестала смеяться. В их дружбе не было равенства, мисс Найт главенствовала среди своих подруг, и горе той, кто осмелился бы подвергать сомнению ее право властвовать! Но кое в чем мисс Тиллард оказалась права – в положенное время Филлис должна превратиться в послушную дочь, а уж ее матушка позаботится о том, чтобы найти для дочери подходящую партию. Вот только время это наступило слишком быстро…

За чаем мистер Найт расспрашивал жену и дочь о поездке, но говорила больше миссис Найт. Филлис, не страдающая отсутствием аппетита, даже в дурном настроении могла оценить труд кухарки. Мать нередко упрекала девушку в том, что она не заботится о своей фигуре, но Филлис, к счастью, была сложена пропорционально, и присущая ее формам округлость скрадывалась высоким ростом и прямой осанкой. Многие ровесницы мисс Найт казались на ее фоне бледными и невзрачными, и Филлис не собиралась отказывать себе в удовольствии попробовать новое блюдо ради того, чтобы выглядеть стройнее.

– В июне мы приглашены к Грейстоунам, – сообщил мистер Найт после того, как убедился, что его деньги, выделенные на путешествие, были потрачены не напрасно. – У Имоджин появился поклонник, и моя сестра надеется, что до конца лета он сделает предложение.

Филлис положила ложечку и с удивлением посмотрела на отца. Возможно ли, чтобы блеклая, скучная мисс Грейстоун нашла себе жениха?

Кузина Имоджин неизменно раздражала Филлис еще с тех пор, когда обеим девочкам не исполнилось и пяти лет. Вернее, мисс Найт, бывшая на два года моложе кузины, невзлюбила тихую светловолосую Имоджин едва ли не с самого рождения. Причина этой нелюбви крылась в том, что недогадливая кузина не склонна была восхищаться умом и красотой маленькой мисс Найт. Мисс Грейстоун хотя и принимала участие во всех затеях Филлис, охотнее проводила время со своими куклами, щенками и котятами.

Слабое здоровье Имоджин не позволило матери отдать девушку в пансион Святой Маргарет, где провела семь долгих лет ее кузина, и этого Филлис тоже не могла простить мисс Грейстоун. Имоджин не стала выдающейся красавицей, и если ей приходилось проводить время в обществе незнакомых людей, из-за своей застенчивости иногда даже казалась неловкой и угловатой. В марте мисс Грейстоун исполнилось двадцать лет, и миссис Найт нередко получала от матери девушки письма с жалобами на неумение дочери привлечь внимание джентльменов и сетования на то, что Имоджин никогда не найдет приличную партию. И вот бедняжке, кажется, наконец повезло!

– И кто же ее избранник? – спросила миссис Найт, испытывавшая такое же любопытство, как и ее дочь.