1

Зеленоглазая девушка положила телефонную трубку и взглянула на часы. Ничего себе, она потратила на эту капризную даму почти час и все равно ни в чем ее не убедила.

От раздражения и злости она тихо застонала, посидела минутку и выбежала из кабинета, направившись через пустую приемную к двойным дверям босса.

Она уже протянула руки к тяжелым створкам, чтобы посильнее толкнуть их, но вдруг остановилась.

— Нет! — сердито произнесла она вслух.— Я не позволю делать из себя дуру!

На этот раз она выяснит все до конца, неважно, как потом обернется дело!

Девушка глубоко вздохнула, решительно распахнула двери и замерла. Она не верила своим глазам: на что стал похож кабинет главы фирмы! Зеленый ковер был завален горой рисунков, слева от огромного стола громоздился мольберт. Да, брат босса, художник карикатурист, сделал кабинет неузнаваемым.

— Проклятье! И никого! — проговорила она, резко повернувшись на каблуках.

— Я здесь, но занят,— неторопливо возразил бестелесный голос.

Девушка замерла

— Где вы?

Темная растрепанная голова высунулась из-под стола, злое выражение, к удивлению, не портило лицо поразительной красоты.

Голубые глаза с пушистыми ресницами враждебно сверкали. Она уже знала, как переменчивы бывают эти глаза.

— Ну что? — спросил мужчина, поднимаясь. Макс Брэдли — высокий, хорошо сложенный мужчина, вопросительно смотрел на нее. Широкие плечи, узкие бедра — такая фигура больше подошла бы профессиональному атлету, чем преуспевающему карикатуристу.

— Я хочу знать, что здесь происходит!

— Об этом надо спрашивать не меня,— небрежно пожал плечами Макс и снова скрылся за столом.— Поинтересуйся у Джули, или как там зовут вашу управляющую.

— У Джули Моор и так дел по горло! — воскликнула девушка, обходя стол. Она увидела, что Макс устроился на четвереньках над серией скетчей на полу.— И, честно говоря, я сомневаюсь, что ей известно, какой кавардак тут творится,— добавила она, пытаясь не сорваться на визг, вынужденная беседовать с широкой спиной, обтянутой шелковой рубашкой.— Ваша сестра Дженнифер — второй человек по всей стране в сфере дизайна.— Эбби попыталась прибегнуть к другой тактике.

Да, именно по этой причине она, Эбби Грэнтхэм, только что закончившая курс дизайна, чувствовала себя на седьмом небе, когда получила здесь работу. И, вспомнив об этом, девушка ощутила сожаление: как недолго пробыла она в эйфории от своей удачи.

— И вас не беспокоит, что репутация сестры может оказаться под угрозой? Только не говорите мне, что это не имеет к вам никакого отношения.— Эбби решилась, наконец, высказать все, что хотела.— Вы ведь не думаете, будто кто-то поверит, что по чистому совпадению вы оказались здесь сразу, как только Дженнифер ушла в отпуск?

Макс сел на пятки, повернулся и изучающе посмотрел ей в лицо:

— Ну, и в чем твои проблемы, зеленоглазая?

— Меня, кстати, зовут Эбби,— проговорила она почти сквозь стиснутые зубы.

— Но это не меняет цвета твоих глаз — они очаровательно зеленые,— насмешливо пробормотал он,— как не меняет и цвета волос — они словно осенние листья. Медь, золото и...

— Ради Бога! Ну, это же смешно! — завизжала Эбби, почувствовав, что сильные пальцы вцепились в ее щиколотку.

— Смешно то, что я сравниваю цвет твоих волос с осенними листьями? — спокойно поинтересовался он.— Знаешь ли, я склонен к романтическому восприятию действительности. Или ты еще не поняла?— добавил Макс и посмотрел на нее с выражением, которое, как она подумала, годится разве что для спальни, а рука заскользила вверх по ее ноге.

Остолбенев, Эбби, как загипнотизированная, следила за изящной загорелой рукой, заползающей под ее юбку.

— Черт побери! Что вы себе позволяете! — негодующе закричала она, возбужденная реакцией собственного тела, которое охватило жаром.

Похотливый взгляд Макса внезапно сменился игривым, мальчишеским. Он убрал руку и ухмыльнулся.

— Извини, это простое любопытство.

— Любопытство? — ехидно спросила Эбби и тотчас отступила назад, а он проворно поднялся на ноги.

— Да, любопытство,— пробормотал он, невинно хлопая глазами и подходя к ней.— Чулки или колготки?

— Прошу прощения? — прохрипела Эбби, уверенная, что ослышалась.

— Что ты носишь? Чулки или колготки?

— Черт побери! Это не ваше дело!

— Точно так же, как и бизнес моей сестры.— Он небрежно протянул руку и запустил пальцы в длинные густые волосы Эбби, цвет которых только что описывал.

Злясь на себя за дрожь возбуждения, невольно пробежавшую по всему телу от того прикосновения, Эбби сердито отбросила его руку:

— Ясно. Я зря трачу время, пытаясь достучаться до того лучшего, что в вас есть. Похоже, там пусто.

Она попыталась было уйти, но руки Макса опустились ей на плечи.

— Зато в тебе есть. Ты это хочешь сказать?— ласково спросил он.— Да, это, несомненно, хорошее качество — так заботиться о бизнесе моей сестры.

Эбби почувствовала, что щеки у нее покраснели.

— Почему вы не можете выслушать то, что я хочу сказать?— спросила девушка, и ей стало неловко, когда она уловила в своем голосе жалобную нотку.— Ну почему вы постоянно мне дерзите?

— Может быть, дело в том, что ты пытаешься говорить неправду? — Огонь желания загорелся в его глазах, а руки медленно заскользили вниз по телу девушки.

— Неужели? — воскликнула Эбби, почувствовав, как по телу разливается приятное тепло, а сердце бьется быстро-быстро.— Например, что вы для женщины большой подарок? Такую правду вы хотите услышать?

— Ага,— кивнул он и улыбнулся.— Но лучше эту мысль выразить поласковей, а то я начну сомневаться в твоей искренности.

— Об этом незачем говорить. Вы легко флиртуете со всеми женщинами. Но они не сомневаются в вашей искренности.

— Они прекрасно понимают, что такое флирт,— ответил Макс с мягким укором, продолжая гипнотизировать ее взглядом.— По большей части, это ничего не значащий взаимный обмен вниманием между полами, ничего не предполагающий и не требующий ни от одной из сторон.

— Я бы так не сказала! — негодующе воскликнула Эбби, сразу же почувствовав, что лучше было промолчать.

И она тотчас в этом убедилась, услышав его смех, подействовавший на нее, как физическая ласка.

— Я рад, что ты заметила,— хихикнул он и лениво, неуверенно стал притягивать ее к себе.— Потому что с тобой я буду очень требователен,— хрипло добавил он, и сальный взгляд из-под тяжелых век пригвоздил Эбби к месту, когда он, прижав ее к себе, склонился к ее губам

Эбби почувствовала, что у нее перехватило дыхание. В голове гудело, и среди этого хаоса одна мысль оставалась холодной и ясной, как зерно здравого смысла, пока еще целое и невредимое, заставившее ее отвернуться, чтобы избежать упругих горячих губ, уверенно искавших ее губы. Потом последнее зерно куда-то пропало, она услышала смех. Макс взял ее за затылок, твердо и ласково повернул лицом к себе, к своим ожидающим смеющимся губам.

Когда Эбби было семнадцать лет, она почти убедила себя, что влюбилась. Но радость от первого поцелуя исчезла внезапно и необъяснимо. Девушка поняла, что чем больше привлекала того молодого человека, тем лучше понимала, что он не тот, кого она готова впустить в свое сердце. Так было с ней и потом, хотя, чтобы понять это, требовалось уже несколько поцелуев, а не один...

Но когда ее целовал Макс Брэдли, она в полном смятении ощутила, что сейчас все по-другому. Губы Макса, словно легким пламенем коснувшиеся ее губ, зажгли в ней пожар своей неотступной требовательностью и заразили безрассудной страстью.

Эбби не могла понять, его ли руки так крепко обнимают ее или ее руки — его. Их тела сблизились и таяли одно в другом. Она почувствовала, что растворяется в сладости новых ощущений, и разрешила им выйти из каких-то тайных уголков ее существа, о которых она даже не подозревала. Ее губы, еще секунду назад стремившиеся избежать поцелуя, уже раскрылись навстречу его губам с желанием и пылом страсти.