Златорукий двигался по узкой тропинке уже два дня, все дальше углубляясь в лесное царство князя эльфов Лиутасила. Почему-то Тунгдилу вспомнилось, как играли на солнце волосы князя, отливая темно-красным, словно крепкое вино.
Казалось, его мысли были услышаны. Тропинка вывела гнома на поляну, на которой высился огромный шатер, чьи стены были обшиты изумрудного цвета шелком. Перед входом на часах застыли четверо стражников. Из шатра навстречу Тунгдилу выступил одетый в праздничный наряд Лиутасил. Приветливо улыбнувшись, он подошел к гному и пожал ему руку.
— Поздравляю тебя, Тунгдил Златорукий. Весть о твоем грандиозном подвиге опережает тебя. — Князь провел гостя в шатер. — Мы узнали о твоем прибытии и решили предложить немного отдохнуть здесь.
— Благодарю вас. — Гном поклонился.
Войдя в шатер, Тунгдил поразился красоте обстановки. Если люди и гномы в подобных шатрах устанавливали простые деревянные балки и подпорки, эльфы использовали резные колонны из ароматной древесины, покрытые гравюрами и символами. Златорукому показалось, что это не временное жилище, возведенное для встречи с ним, а постройка на века… Под потолочной балкой висели изящные масляные лампады, заливавшие комнату мягким светом, но не пахло ни жиром, ни копотью. Две печи распространяли приятное тепло.
В центре шатра Лиутасил накрыл стол, приставив к нему два стула. Над аппетитными блюдами поднимался легкий пар.
— Присаживайся. Тебе нужно подкрепиться после долгого перехода. — Князь усадил гостя за стол. — Ты пришел сюда, чтобы упрекнуть меня в том, что мы не помогли вам в бою?
Сбросив тяжелую накидку, Тунгдил поправил доспех, спасший ему жизнь в бою с аватарами, и налил в бокал горячего пива, смешанного с еловой настойкой. Видимо, эльфы сварили это пиво специально для него — оно было слишком крепким, а народ лесов не жаловал такие напитки.
— Скорее мной двигало любопытство. Никто не станет упрекать вас, ведь в этом бою вам пришлось бы сражаться плечом к плечу с альвами, а для твоего народа это просто немыслимо, — спокойно ответил гном. — По крайней мере так объясняют ваше отсутствие люди. Мой народ предполагает, что вы не пришли нам на помощь из-за раздора, усилившегося после битвы у Дзон-Бальзура. Для гномов так даже легче, ведь любой из нас мог пасть духом, окажись он между эльфом и альвом. — Тунгдил положил себе на тарелку какое-то странного вида кушанье. — Если вдуматься, даже хорошо, что эльфы Аландура не участвовали в битве у Пористы. — Гном сунул в рот какой-то подозрительный кусочек. Златорукий предположил, что это мясо, и, к его облегчению, вкус у кусочка был мясной.
Князь тоже приступил к еде.
— А ты? — Эльф заметил, что Тунгдил еще не договорил. — Ты считаешь иначе?
— Да, именно так. — Златорукий посмотрел князю в глаза. — Я полагаю, что мне известны истинные причины, по которым вы не принимали участия в бою. Вы не вмешивались, так как вам было кое-что известно об эоиле. Мы с Родарио решили никому не говорить об эльфийке, командовавшей так называемыми аватарами, ведь это привело бы к усилению вражды между народами Потаенной страны. — По выражению лица Лиутасила гном понял, что его догадка верна. — Но мне, князь, вы должны сказать правду. Кем была эта эоил?
Эльф опустил вилку с уже насаженным на нее кусочком мяса.
— Да, Тунгдил, ты прав. Мои воины никогда бы не подняли оружие на эоил, и видит Ситалия, чего мне стоило удержать их от того, чтобы не ринуться ей на помощь. Убедило эльфов лишь то, что аватары и их солдаты принесли столько горя в Потаенную Страну.
— Так, значит, это действительно была эльфийка? Она родом из Аландура?
Отодвинув тарелку, князь налил себе душистого вина.
— Нет. Нельзя сказать, что эоилы откуда-то родом. Они миф, Тунгдил, часть наших легенд.
Отпив вина, Лиутасил начал рассказ.
Ситалия, дочь Паландиэль, создала наших предков из света, чистой земли и утренней росы. Она научила первых эльфов понимать природу и сущность жизни и наделила их даром целительства. Ситалия велела с уважением относиться ко всему живому и не допускать бессмысленных разрушений. Мы стали мастерами в том, что касалось музыки, танцев, стихосложения и литературы, изобразительного искусства, и не знали ни войн, ни лишений.
Но люди и гномы не понимали наших устремлений. Ситалия увидела, что наши предки несчастны, и создала земли, в которых им жилось хорошо. Старейшие из эльфов, те, кто были созданы первыми, испытали особую милость Ситалии — богиня дважды коснулась их, сделав этих избранных нашими наставниками. Они превосходили других эльфов во всем.
Но Тиону Двуполому было скучно. Так как его братья и сестры создавали лишь мирных и прекрасных существ, он решил посвятить себя всему омерзительному. Тион бросил семена Зла в землю, чтобы во тьме взошел его урожай. Так родились орки, огры, тролли, кобольды, богглины, великаны и многие другие, еще худшие создания. Некоторые семена не взошли и так и остались в земле, и иногда гномы, золотоискатели и горняки находят их.
Тион одарил Зло крыльями и бросил его на ветер, чтобы оно разнеслось по всем землям.
Но этого ему показалось мало.
Бог Зла отравил источники, и те, кто пил из них, забывали свою сущность, в их сердца проникали ненависть, жадность и похоть. А еще Тион всадил в тела всех созданий отравленный шип, имя которому — старость, так что порождения богов утратили дар бессмертия.
Ситалия заметила этот шип и успела выдернуть его из тел тех эльфов, что были созданы первыми. Так появились эоилы.
Лиутасил допил вино.
— Теперь ты понимаешь, почему никто из эльфов не пошел бы против воли эоил? Эоилы бессмертны, они живут с момента творения, созданные богиней Ситалией. Они наши наставники, и они сражаются с любыми порождениями бога Тиона. Они священны для нас, и мы поклоняемся им, — благоговейно произнес он. — Ситалия бы прокляла нас, если бы мы пошли войной на эоил.
Тунгдил кивнул, хотя ответ князя не до конца его удовлетворил.
— Но заслуживала ли эта эоил такого поклонения? Она была не очень-то высокого мнения об эльфах и сказала мне, будто вы низшие существа.
Эльф улыбнулся.
— С ее точки зрения, смертность делает нас ничтожными. Эоилы живут столько, сколько захотят.
— Или пока их не убьют, — вырвалось у гнома. Впрочем, он не желал обидеть собеседника. — Все эоилы такие, как она? И почему в Потаенной Стране о них ничего не слышали?
— А почему кто-то должен был слышать о них? — возразил Лиутасил. — Эоилам нет дела до гномов и людей, а мы обычно не говорим на эту тему с посторонними. Да и зачем? — Он подлил себе вина. — Нет, не все эоилы такие, как та, с которой ты повстречался. Я знаком с двумя из них. Они обучали лучших художников и певцов Аландура, открыв им не познанные ранее глубины мастерства. Их мысли были невинны, и эти эоилы были чужды насилия.
Тунгдил не рассчитывал на прямой ответ и порадовался открытости князя.
— Эта эоил владела магией лучше любого волшебника, когда-либо жившего в Потаенной Стране, — продолжил он. — Теперь магический источник в Пористе запечатан, и я хотел спросить, могут ли эльфы пользоваться искусством магии, князь. Кто знает, что еще будет угрожать Потаенной Стране. И, возможно, среди вашего народа отыщется тот, кто…
— Нет. — Лиутасил покачал головой. — Нет, Тунгдил. Это я могу сказать тебе с уверенностью — в Аландуре нет эльфов, обладающих способностями к магии. Ситалия не наделила нас этим даром, хотя когда-то все было иначе.
— Вы уверены?
— Я уже давно надеюсь, что в Аландуре родится ребенок, наделенный магическим талантом, — признался князь. — Я приказал докладывать мне обо всех новорожденных, которые будут себя странно вести, но мы так никого и не нашли. Ни один маг не рождался в Аландуре вот уже четыре сотни солнечных циклов. Теперь, когда альвы уничтожены, нам и вовсе не нужна помощь волшебника. — Эльф улыбнулся. — Теперь я понимаю, почему тебя называют книгочеем. Читая книги, ты хочешь все познать. И не только читая…
