Он не хотел ехать.

И все же поехал.

Со всех сторон их обступили каменные стены. Кусок стены у входа в тоннель со свистом поднялся, и их машину залило мягким янтарным светом, который лился со светящихся панелей на потолке. Свет включился по приказу, который пришел откуда-то из глубины города. Все устроились на полу. Бампер грузовика издал пронзительный звук, едва коснувшись мерной резиновой дороги, и грузовик остановился. Мгновенно пробудилась к жизни система гигантского конвейера, который понес грузовик к одному из подъемников - достаточно большому, чтобы справиться с его весом. Затем конвейер остановился. Вокруг все замерло, словно теперь наступила их очередь действовать.

Всем выйти, - сказала Белина.

К тому моменту, как они оказались на пешеходной дорожке, марионетки уже повыскакивали из грузовика.

- Теперь что? - спросил принц.

Голос, явно принадлежащий компьютеру, обратился к ним через громкоговорители, вмонтированные в потолок над пешеходной дорожкой:

"Пожалуйста, заполните положенную форму на столе для прибывающих. Ваш транспорт будет возвращен по первому требованию - нам нужно будет только сверить отпечатки ваших пальцев”.

Движущаяся дорожка потащила грузовик к подъемнику. Дверь подъемника закрылась. Машина исчезла, а вместе с ней и все их пожитки и та немногая еда, которую они везли с собой.

- Вы не можете так поступить! - крикнул принц невидимому собеседнику, и рука его легла на рукоять шпаги.

Вечный вызов - такова была судьба принца. Сейчас он бросил, не подумав, вызов противнику, который был сильнее его. У него не было шансов победить в сражении. Вообще все его порывы и угрозы в последнее время приводили к прямо противоположному результату - они делали его все менее значительным в глазах кукол.

Битти Белина только улыбнулась. Всякий раз, как он выставлял себя на посмешище, он давал ей в руки еще один козырь, и возможность того, что принц может составить против нее успешный заговор, становилась все меньше.

- Черт, - огрызнулся принц. Висса тихонько хихикала, прикрывая рот рукой. Белина заполнила форму для прибывающих. Она знала, что, когда они соберутся покинуть этот город, идиота с ними уже не будет. Три раза компьютер просил ее повторить процедуру, снимая отпечатки ее пальцев, словно бы сомневаясь, что природа могла создать настолько миниатюрные пальчики. Наконец он затих - сбитый с толку, но удовлетворенный.

- Что теперь? - спросил ангел.

- Теперь, - ответила Битти Белина, - поглядим, что здесь такое.

Город был похож на дворец, только во много раз больше.

Каждая улица, парк и квартира были созданы для прекрасной, полной комфорта жизни. Деревянные панели были темными, хорошо смотрелись и использовались повсеместно. Ткани были плотными и блестящими, много парчи, богатой по текстуре и рисунку. Камень был отполирован или покрыт резьбой, составляющей сложные орнаменты на тему эскимосских сказок. Глаз отдыхал при виде этой красоты, то изысканной и нежной, то мощной и впечатляющей. Нигде не было и следа пыли или каких-либо признаков разрушения, которые могли бы навредить этой немыслимой роскоши.

Там были движущиеся дорожки и просто дороги, эскалаторы и лифты и летательные аппараты, предоставленные в полное их распоряжение. Хотя город был большим, любой мог пересечь его так быстро - или так медленно, - как сам пожелает. Город был создан для того, чтобы содействовать торговле, и затем, чтобы предложить человеку всевозможные развлечения времен ушедших, менее утонченных эпох цивилизации. Впрочем, толкотня и суматоха современной жизни нравились далеко не всем, для многих они были сущим проклятием. Это была одна из причин, которые гнали людей с Земли - к звездам.

Множество ресторанов были предназначены для самообслуживания, и еда в них доставлялась по механизированным конвейерам в стенах. В некоторых из них все еще сохранились блюда, которые были вполне съедобны, более того, были вкусны и приготовлены с кулинарным изяществом. Во всяком случае, им не придется голодать посреди всего этого великолепия.

Большая часть магазинов была пуста. Те немногие, в которых все еще сохранились товары, были в основном магазинами консервированных продуктов и таких товаров, которые из года в год не выходят из моды. Там были магазины с картриджами книг, в основном классических и тех, что уже имели успех. Там были магазины с записями воспоминаний - тысячами дискет на полках. Одежду можно было обнаружить только в магазинах спортивных товаров, где можно было также приобрести и полноценное арктическое снаряжение.

Единственным видом жизни, который они обнаружили на улицах города, были универсальные роботы, поддерживающие порядок. Они были всевозможных размеров и форм, в соответствии с выполняемой функцией, и были наделены интеллектом в самой малой степени. Если эти металлические прислужники и замечали присутствие в городе живых существ, им до этого не было никакого дела.

Здесь они были в безопасности, здесь они были защищены от преследования властей и от Горна. И хотя принц был не согласен с тем, что самое лучшее решение - это обосноваться здесь, он тем не менее подчинился. Ему просто не оставалось ничего другого. В непродолжительное время они обосновались в самых комфортабельных апартаментах, какие только смогли отыскать.

Под неусыпным присмотром Белины Себастьян перенес Горн из грузовика в ее квартиру, хотя и не понимал, зачем это нужно. Он собрал его секции по привычному образцу и был милостиво отпущен отдыхать.

Он был счастлив. Дни тянулись медленной чередой. Ничего не происходило в городе, который всецело был к его услугам.

Он просыпался, завтракал, одевался и шел гулять. Иногда он видел кукол, а иногда - нет. По вечерам он ужинал либо с третьим женихом, щекастым малым, который был ему симпатичен, либо со всеми куклами в ресторанчике по соседству или в каком-нибудь другом. Он достаточно часто видел Битти Белину, и если со стороны могло показаться, что она просто шпионит за ним во время его бесцельных прогулок по городу, то Себастьян этого не замечал.

Было лишь единственное пятнышко, омрачавшее прекрасную картину его жизни в эти первые две недели. Это случилось вечером, на четырнадцатый день в опустевшем городе. Он просто гулял, что-то высматривал в запертых магазинах, как когда-то высматривал и выискивал в бесчисленных театрах - в те годы, когда был с Пертосом. Он вернулся в свою комнату, глаза его слипались, и тут он услышал громкий спор в комнате Белины. Тонкие голоса становились все громче, в них слышался гнев.

Голоса, перекрывавшие остальной хор, принадлежали Белине и принцу. И хотя идиота не заботила судьба принца, но он ему не доверял и тут же решил, что Битти Белина, возможно, снова попала в беду. Он вспомнил шпагу принца и то, как ловко он вонзил меч в шею Виссы в бесчисленном количестве спектаклей. Где-то в глубине его души также таилось воспоминание о набухшем члене-кинжале из мужской плоти Элвона Руди, который месяцем раньше представлял опасность для Битти Белины. Два воображаемых клинка смешались в его сознании и превратились в один.

- Будь ты проклят! - завизжала Битти Белина.

Он больше не раздумывал. Схватившись за ручку двери, он рванул ее, будучи готов спасти куклу снова - так же, как спасал раньше. Он был полон предвкушения битвы и был готов вновь доказать, насколько он ей необходим.

Но в этом не было нужды.

Себастьян стоял, широко расставив ноги, пытаясь понять, что происходит. Да, пожалуй, тут действительно разгорелся какой-то жаркий спор, но, похоже, в ход шли одни лишь слова, а не кулаки. Никто не был ранен, и, похоже, никто и не собирался драться. Все были одеты. Никаких клинков или лезвий видно не было, кроме разве того клинка, который покоился в ножнах у принца на боку.

Куклы обернулись к Себастьяну с таким гневом, словно именно он был в ответе за их ссору.

- Что, черт побери, ты здесь делаешь? - заорала Битти Белина. Она подбежала к нему и как будто намеревалась побить его своими крошечными кулачками. - Убирайся отсюда! Убирайся!