Исключением стало нападение на РQ-17 — операция «Россельшпрунг» ("Ход конем"). Объединенный отряд в составе «Тирпица», обоих «карманников» и тяжелого крейсера «Хиппер» попытался выйти в море, однако еще находясь в фьорде был обнаружен сначала советской подводной лодкой К-21, а затем и британской субмариной. Кроме того, как мы уже знаем, «Лютцов» пропорол себе днище. Командование операцию отменило, и «Шеер» вернулся в залив Боген. Конвоем занялись подводные лодки и авиация.
Перерыв в регулярном движении союзных конвоев, наступивший после разгрома РQ-17, по сути оставил не у дел мощную германскую группировку надводных кораблей, находившуюся в Норвегии, в том числе и "карманные линкоры". Руководство Кригсмарине предполагало использовать их для очередного рейда в Атлантике, однако лето и ранняя осень мало подходили для прорыва через британские дозоры в Датском проливе: погода оставалась слишком хорошей для скрытности. Кроме того, для дальнего похода требовалось провести капитальный ремонт энергетики на «Лютцове», что по общим планам исключало этот корабль из "большой игры" как минимум до марта 1943 года. «Шеер» уже прошел эту стадию, но перед атлантическим рейдерством на нем все равно следовало осуществить плановые работы, которые заняли бы 1,5 месяца. В результате появлялась возможность без ущерба для далеко идущих проектов задействовать обоих «бездельников» непосредственно на Севере.
Разработка операции против союзных и советских коммуникаций в Арктике (последние, как считали немцы, проходили главным образом по Северному морскому пути) началась в мае 1942 года, еще до несчастья с РQ-17. В частности, предполагалось создать из «Лютцова» и «Шеера» оперативную группу, которая могла бы атаковать конвой с совершенно неожиданного направления — с востока, на подходе к горлу Белого моря. Идея опиралась на большую дальность и автономность «карманников» и, если бы она осуществилась, от многострадального конвоя вряд ли уцелели даже жалкие остатки. Однако операция в таком виде не состоялась. Тогда центр тяжести командования «Норд» был перенесен на действия против чисто советских транспортных путей, в основном в глубоком тылу — в Карском море.
Авария «Лютцова» оставила «Шеера» в одиночестве. Теперь его выход намечался на середину августа. Главным побудительным мотивом послужили данные, полученные от союзника — Японии. Они гласили, что 1 августа через Берингов пролив проследовал караван в составе 4 ледоколов и 19 торговых судов. Данные не соответствовали действительности, но на самом деле, цель являлась не менее лакомой. Конвой представлял собой особо секретную "Экспедицию особого назначения" ЭОН-18 и включал 2 ледокола, проводившие с Дальнего Востока лидер «Баку» и эскадренные миноносцы «Разумный» и «Разъяренный», а также 6 транспортов. Понятно, что при встрече во льдах специально обшитые "ледовой шубой" и частично разоруженные эсминцы не смогли бы оказать "карманному линкору" большого сопротивления.
Однако немцы просто просчитались. О ни ожидали подхода "лакомого кусочка" к проливу Вилькицкого (крайней точке возможного продвижения рейдера) к концу августа, а реально ЭОН-18 запоздала почти на месяц! Германские адмиралы не вполне представляли тех трудностей, которые ожидали корабли и суда в Арктике.
Старт операции «Вундерланд» ("Страна чудес") был дан 8 августа, когда в поход вышла подводная лодка обеспечения U-601. Вообще план похода "карманного линкора" продумывался очень и очень тщательно. Многие вспомогательные действия выглядели красиво, даже несколько вычурно. Именно такие "тонкие места", в которых план начал рваться и стали во многом причиной неудачи рейда "Адмирала Шеера".
Всего в «Вундерланде» помимо «карманника» непосредственно участвовали 4 субмарины, а еще 2 выполняли вспомогательные задачи по метеорологическому обеспечению. U-255 стала плавбазой для главных разведчиков погоды — летающих лодок "Блом унд Фосс" ВV-138, которых было выделено целых 5 штук. Однако дело не заладилось с самого начала: первый же из них вышел из строя после единственного вылета, а второй даже не смог долететь до лодки, потерпев аварию. Остальных «притормозили». Теперь «Шееру» оставалось рассчитывать на собственную бортовую авиацию. Однако для похода выделили только единственный «Арадо», и малейшие неприятности с ним сделали бы «броненосец» столь же слепым, как и его цели.
Тем не менее, "карманный линкор" в сопровождении 3 эсминцев 16 августа вышел в море. Через сутки он достиг о. Медвежий, после чего эскорт отправился обратно на базу. «Шеер» остался в гордом одиночестве. И тут его поход едва не закончился, так и не начавшись. 18 августа в густом тумане на расстоянии пары миль внезапно показался силуэт транспорта. Топить «одиночника» — значит с большой вероятностью обнаружить себя. Для этого хватило бы радиограммы с гибнущего судна. Командир «Шеера», капитан цур зее Вильгельм Меендсен-Болькен, быстро прикинув возможные выгоды и преимущества, приказал отвернуть в сторону. Так по совершенно уникальному стечению обстоятельств, советский транспорт "Фридрих Энгельс", совершавший первый пробный самостоятельный переход из Исландии в Диксон, уцелел и благополучно прибыл по назначению. Вряд ли в случае его потопления такие рейсы продолжились бы.
Достигнув без дальнейших приключений Карского моря, бывший «броненосец» провел воздушную разведку с помощью своего «Арадо». А поздно вечером того же дня состоялось рандеву с U-601, сообщившей данные о ледовой обстановке. На следующее утро началась охота.
Несмотря на то, что палубный гидросамолет весь день совершал вылеты, сообщая о наличии сплошного льда, поход не клеился. «Шеер» забрался далеко к северу, собираясь спуститься от самой дальней точки Новой Земли — мыса Желания — вдоль западного побережья архипелага. Это показывает, насколько плохо знали немцы реальную обстановку. Судоходства в этом районе просто не было. Не взирая на работу летчиков, рейдер пару раз наткнулся на сплошные ледяные поля, напрасно теряя время и топливо. Северные широты преподнесли еще один сюрприз: компас «Арадо» "сошел с ума", и самолету пришлось не залетать дальше прямой видимости своего корабля.
В течение 20 и 21 августа "карманный линкор" продолжал выписывать довольно хаотичные зигзаги на карте. Меендсен-Болькен наконец полностью осознал отсутствие «дичи», и взял курс прямо на Таймыр, к проливу Вилькицкого. По его расчетам, миновать это «горлышко» русский караван просто не мог.
Однако цель оказалась куда ближе. Пополудни 21 августа с гидросамолета (на котором удалось-таки наладить компас) последовало важнейшее сообщение. Всего в 60 милях — трех часах хода — находился караван из 10 судов! Более того, он следовал практически встречным курсом! Это был 3-й арктический конвой, следовавший по Северному морскому пути на Дальний Восток и вышедший из Архангельска еще за неделю до «Шеера». Он включал 2 ледокола, 3 танкера и 8 сухогрузных судов и не имел никакого охранения. Жирная добыча для корсара! Казалось, осталось только снять урожай.
Однако экипаж «Арадо» совершил непростительную ошибку. Видимо боясь обнаружить себя, он не проследил курс медленно плетущегося во льдах каравана. Раз он должен идти на запад, он идет на запад! А 3-й арктический конвой, на его счастье, двигался в прямо противоположном направлении. В результате командир «Шеера» несколько часов напрасно выжидал в районе банки Ермака, пока дичь сама вылезет на охотника.
Нашим судам повезло вторично: как раз над караваном туман сгустился настолько, что гидросамолет был вынужден прекратить поиск. Командир рейдера потерял весь вечер 21 августа и часть ночи на 22-е прежде чем понял, что его дичь идет другим курсом. «Броненосец» повернул на восток. Началась самая странная и мистическая гонка. Впереди восточным курсом медленно полз ничего не подозревающий конвой. Настолько уверенный в безопасности, что непрерывно обменивался радиограммами и даже стал на якорь в проливе Вилькицкого! За ним следовал хищник, формально легко способный развить втрое-вчетверо большую скорость. Периодически он выпускал свой гидросамолет, теперь уже легко обнаруживающий цель. Казалось — никаких проблем для немцев.
