"Дойчланд" следовал на северо-восток, старательно избегая контактов с отдельными судами. В этом он преуспел: в частности, 8 октября ему удалось обнаружить и обойти американский корабль Береговой охраны «Кэмпбелл», причем последний так и не заметил карманника". За "примерное поведение" последовала награда, хотя и весьма сомнительного свойства. На следующий день рейдер остановил американское судно "Сити зф Флинт" (4963 брт), перевозившее грузы для Британии. Венникер не решился топить нейтральный транспорт. На него была пересажена команда «Стоунгейта» и призовая партия, после чего «американец» направился в Германию через Норвегию. Командир «Дойчланда» хотел использовать его в качестве "пробного камня", разведав доступность дороги на родину через Датский пролив. "Сити оф Флинт" проделал долгий путь, достиг Мурманска, но затем, попав в Норвегию, был интернирован на том основании, что использовался в качестве "транспорта для перевозки пленных". Ни судно, ни его груз не достигли берегов Третьего Рейха, так что вторая победа «Дойчланда» остается боле чем сомнительным успехом.
Нельзя сказать, что "большая дорога" оставалась совсем пустынной, но «Дойчланду» попадались только нейтральные суда. 10 октября он остановил норвежский транспорт "Якоб Кристенсен", везший уголь в Осло. Характер груза и плохая погода как бы побуждали отпустить нейтрального «купца», что и было сделано. Но следующий «норвежец», "Лоренц В.Хансен", расплатился за свой груз. Остановленное 12 октября небольшое судно (1918 брт) перевозило около 2000 т древесины в Англию. Его экипаж, и не помышлявший дать сигнал об атаке, поскольку считал себя в безопасности, перешел на рейдер, а «Хансен» был пущен ко дну примерно в 400 милях к востоку от Ньюфаундленда. На следующий день «Дойчланд» остановил еще один норвежский транспорт — небольшой танкер «Конгсдаль», шедший в Данию. На него пересадили экипаж потопленного «контрабандиста» и отправили с миром. Капитан «Конгсдаля» сторицей отплатил Венникеру, не сообщив о встрече с рейдером до 21 октября, когда норвежский танкер прибыл на Оркнейские острова. Но даже это запоздалое сведение оказалось важным для Адмиралтейства, которое теперь могло быть твердо уверено, что в Атлантике орудуют два "карманных линкора", поскольку 10 и 22 октября «Шпее» потопил два судна далеко к югу от экватора. Было ясно, что один и тот же корабль просто не мог физически совершать столь быстрые скачки. Однако предпринятые меры выглядят довольно сомнительными. Отряд «F» получил приказание сопровождать конвои из Галифакса в Англию, причем «Бервик» и «Йорк» чаще всего действовали поодиночке, подвергаясь риску встречи с «Дойчландом» один на один.
Однако осторожный Венникер решил покинуть наиболее перспективный район и уйти на север, в знакомую точку у берегов Гренландии. Хотя в танках «Дойчланда» оставался более чем половинный запас горючего, он хотел дозаправиться с «Вестервальда», тем более, что ожидалась плохая погода, и осмотр судов мог вызвать значительные затруднения. Но найти свое судно снабжения в таких условиях оказалось едва ли проще, чем транспорты противника. Отчаявшись, командир «Дойчланда» 22 октября послал в Берлин сообщение о том, что «Вестервальд» скорее всего потерян навсегда. Почти тут же последовала радиограмма от пропавшего танкера, который рискнул нарушить радиомолчание, чтобы помочь опекаемому рейдеру. 25 октября состоялась встреча, затянувшаяся на 5 суток. В условиях плохой погоды и сильного волнения прием топлива был сильно затруднен и занял много времени. Кроме того, опять начали шалить дизели, и Венникер не решался продолжить крейсерство, не приведя их в порядок. Между тем руководство Кригсмарине решило, что пора прекратить затянувшийся неуспех корабля, носившего гордое имя Германии. 28 октября штаб сообщил, что ждет возвращения рейдера и его снабжения между 11 и 19 ноября. Однако прошло еще 2 дня, прежде чем на «Дойчланде» смогли поймать сигнал и подтвердить его получение. Это ограничивало последний выход на путь следования вражеских конвоев всего 2–3 днями. 2 ноября корабль вновь вышел на прямую Лабрадор — Шотландия, но ввиду кратковременности «визита» единственным попавшимся ему судном опять стал «норвежец» — 3080-тонный «Тиртфьорд», отпущенный после досмотра. Погода становилась все хуже и хуже. Отчаявшийся в успехе Венникер предложил командованию оставить в море «Вестервальд» в качестве вспомогательного крейсера, но получил отказ. Командир «Дойчланда» решил не повторять истории двухнедельной давности, когда он с таким трудом нашел свое судно снабжения, и сделал попытку форсировать Датский пролив на полной скорости, использовав имевшееся горючее. 5 ноября он взял курс на север, а 7-го изменил его на северо-восточный. Погода сорвала все планы: ветер был настолько сильным, а волны настолько большими, что скорость пришлось уменьшить до 10 узлов. 9 ноября 8-балльный ветер перешел в шторм. "Карманный линкор" стал почти полностью небоеспособным: оптика всех дальномеров и визиров, кроме КДП подветренного борта, полностью обледенела, к торпедным аппаратам просто нельзя было подойти из-за огромных волн, переливающихся по корме, а механизмы вращения задней башни то и дело выходили из строя. К счастью для немцев, отвратительная погода препятствовала и их обнаружению. Когда на следующий день небо немного просветлело, а ветер утих, команда вышла на палубу и мостики скалывать огромные наросты льда. 11 ноября рейдер резко повернул на юг, и через 2 дня благополучно проследовал вдоль побережья Норвегии, не замеченный английской авиацией. 14 ноября на параллели Кристансанна его встретили эсминцы «Экольдт» и «Инн», сопроводившие корабль до Киля, куда «Дойчланд» прибыл 15 ноября.
Возвращение неудачника не было особо радостным. Два с половиной месяца нахождения в море сильного боевого корабля дало в итоге менее 7000 т уничтоженного тоннажа и один захваченный нейтральный транспорт, не достигший Германии. Результат совершенно обескураживающий, тем более, что «Дойчланд» оперировал на оживленных морских путях. Потопление двух судов не окупало даже стоимости израсходованного топлива.
Предпочитавшее не выносить сор из избы руководство Кригсмарине резюмировало, что Веннекер сделал все что мог, учитывая, что из столь продолжительного срока он реально находился в активном крейсерстве всего чуть более двух недель. Однако, несмотря на незначительные прямые потери, рейдерство «Дойчланда» все же доставило союзникам заметные хлопоты, заставив их создать мощную англо-французскую группировку, предназначенную для его перехвата и конвоирования судов. Только французы выделили для этой цели линейный крейсер (быстроходный линкор) «Дюнкерк», 3 легких крейсера и 8 эсминцев. Ввиду уже известных нам перемещений немецкого корабля ясно, что никаких шансов на его перехват эти силы не имели, хотя старательно жгли топливо и отвлекались от других дел. В общем, пожалуй, только это (и недолгое прекращение движения судов между Вест-Индией и Британией) можно отнести на тощий счет успехов головного "карманного линкора", которому более не было суждено угрожать трансатлантическим морским путям.
Неудачный рейд сыграл свою роль в переименовании корабля. Руководство Кригсмарине хотело как можно дольше скрыть сам факт его возвращения и вообще спутать карты союзникам в определении численности и дислокации своих тяжелых крейсеров и "карманных линкоров". Другим (обычно указываемым в качестве основного) мотивом для превращения «Дойчланда» в «Лютцов» стала боязнь Гитлера за судьбу судна, носящего имя "тысячелетнего рейха" ("Германия" не может погибнуть!). Наконец, третьим стало само «освобождение» нового имени: строившийся тяжелый крейсер «Лютцов» предполагалось продать СССР, что руководству Германии тоже хотелось бы скрывать как можно дольше. В общем, доводов хватало. Однако есть поверье, что изменение названия корабля плохо сказывается на его судьбе. И без того не слишком удачливый «Дойчланд», побитый в Испании и совершивший почти безрезультатный рейд, к тому же получил имя славного, но также неудачливого линейного крейсера, единственного немецкого дредноута, не вернувшегося из Ютландского боя. Дальнейшая карьера головного "карманного линкора" вполне может служить подтверждением старой приметы. Неудачи подстерегали его на каждом шагу, хотя корабль отличался неимоверной живучестью и просуществовал до самых последних дней войны.
