Дорога от Волынского к указанной точке – Марьино, улица Перерва, двор жилого дома в двух кварталах от станции метро «Братиславская» – отняла даже меньше времени, чем можно было ожидать в это время суток, вечером, в час пик.

За рулем черного BMW-Х5 сидит Сотник. Старший по возрасту и званию коллега расположился в кресле пассажира. Из включенной рации периодически доносятся обрывки переговоров оператора Центральной и экипажей других транспортов Спецотдела, находящихся в это время суток на дежурстве. Извне в салон прорываются привычные звуки огромного городского организма, чьи артерии в этой вечерний час с трудом проталкивают вяло текущие по жилам, порой застревающие тромбами, потоки.

Зимин, определенно, был сегодня не в духе. Валерий, в свою очередь, переживал, вспоминая в деталях, тот разговор, который у него состоялся с главой Спецотдела и консультантом, неким Михаилом Андреевичем, человеком вероятно заслуженным, но и засекреченным (Сотник про него ранее ничего не слышал)…

Черный внедорожник свернул с Люблинской на указанную диспетчером «Центральной» улицу. Движение здесь было тоже интенсивным, но Сотник находил прогалы, удачно маневрировал и вообще вел машину весьма уверенно.

Включать проблеск или «крякалку» нет необходимости; они поспевают в указанный им адрес точно в тот срок, в тот временной промежуток, что означен в поданной ВГРТК через коммуникационный центр заявке…

– Вот они! Впереди!..

Зимин указал пальцем через лобовое стекло на сворачивающий к многоэтажному жилому дому синий микроавтобус.

– Вижу.

– Поворачивай за ними! Только давай без этих твоих фокусов!

«Фольксваген», за которым им предстоит сегодня наблюдать, чьи передвижения они обязаны фиксировать вплоть до момента, пока «Центральная» не даст других инструкций, припарковался у самого дальнего подъезда этого вытянутого двенадцатиэтажного дома.

Сотник поставил машину у другого подъезда, ближнего (но так, чтобы был хорошо виден микроавтобус с аббревиатурой ВГРТК на бортах).

– Если бы ты не записал в журнале дежурства измышленную тобой хрень, мы сейчас, Сотник, отдыхали бы, как люди.

Зимин широко зевнул.

– О-хо-хо… Ну, чего молчишь? Это ведь из-за тебя, сказочник, мы получили, можно сказать, «наряд вне очереди»!

– Так мне что, нужно было соврать? – повернув к нему голову, спросил Сотник. – Скрыть то, что я видел собственными глазами: Так получается?

– Да ни хрена ты не видел! Тебе поблазнилось, Валерий! Привиделось! С новичками такое случается.

– Может, и так. – Сотник пожал плечами. – В должностной инструкции сказано, что в Журнал надо записывать…

– Я знаю, что там сказано! – перебил его напарник. – Но сначала нужно думать головой, а потом уже делать запись! Если ты не можешь доказать факт или событие решительно ничем, а приборные показания, съемка и все прочее не подтверждают виденного или слышанного тобой, то… То держи все это при себе! И не морочь голову серьезным, занятым важными делами людям!..

Зимин включил камеру Canon XL-H1. Закрепил ее в имеющемся на приборной панели гнезде. Подправил, подкорректировал, направив на припаркованный почти у самой двери подъезда синий микроавтобус с тонированными стеклами.

Водитель «Фольксвагена» развернулся. Микроавтобус стоял теперь кормой к ближнему торцу этого длинного многоэтажного дома. И передком к выезду на Перерву, носовой частью к тому углу здания, где на первом этаже функционирует небольшой супермаркет.

Сотник не стал глушить двигатель. Как-то вдруг резко – очень заметно! – стемнело. Огни уличного освещения, так же, как и горящие во многих окнах электрические огни потускнели, но не выключились полностью, не исчезли.

– Зимин… ты не замечаешь ничего необычного?

– Например? – сердито отозвался напарник.

– Что-то с видимостью! Темнеет как-то быстро… и необычно! Тебе не кажется?

– Когда кажется, креститься надо. – Зимин откинулся лопатками на спинку кресла. – Ну да, темнеет… Так вечер же, а не утро!

– Вечер?! – Сотник, глянув на часы, покачал головой. – Ох… ничего себе! Когда мы выехали… я как раз смотрел на часы… времени было без четверти пять.

– Не понял, что конкретно тебя напрягает?

– А сейчас уже… – Сотник, глянув на часы, покачал головой. – Девятый час вечера!..

Зимин, мельком глянув на часы, пожал плечами.

– Обычное дело, – сказал он. – Нас по маршруту вела «Центральная». Иногда, чтобы точно навести на объект, уходит какое-то время.

– Но не столько же?!

– А чему ты так удивляешься? – Зимин протяжно зевнул в кулак. – Вспомни курсантские годы. Когда стоишь дневальным или дежурным по роте, особенно, ночью в «час собаки», время… иногда так кажется… вообще стоит на месте. А вот когда начинается какой-нибудь кипиш, вроде учебной или боевой тревоги, оно, наоборот, ускоряется. Ты понял, что именно я хочу до тебя донести?

– Евгений, мне кажется иногда, что мы говорим на разных языках… Я могу выйти из машины?

– Зачем? По нужде приспичило?

Сотник увидел, как в опустившихся сумерках, слегка разбавленных падающими из окон бликами, из парадного показался некто. Или нечто, поскольку это был зеленовато-серый силуэт, напоминающий очертания человеческой фигуры, но лишенный, как ему казалось, плоти.

И вот он, этот силуэт, это странное облачко в форме человеческой фигуры, на глазах у наблюдающего за ним из салона черного внедорожника человека, переместился к припаркованной неподалеку от парадного машине. Затем обогнул ее спереди, после чего вплыл в салон микроавтобуса…

– Евгений!? – не поворачивая головы к напарнику, полушепотом произнес Сотник. – Глянь-ка! Кажется, кто-то из подъезда выбрался!

– Нет, не вижу, – недовольным и каким-то сонным голосом сказал Зимин. – Ну, что там еще тебе привиделось?

Сотник, продолжая наблюдать через лобовое стекло за стоящим в полусотне шагов впереди «вэном», облизнул пересохшие губы.

– Какой-то силуэт…

– Силуэт? Тебе что, дом моды тут?! Ну и на что он похож, этот «силуэт»?

– На что похож? – Сотник замялся, подбирая нужное слово. – Смахивает на призрака!

– Ну все, приехали!.. – процедил Зимин. – Теперь ему же призраки мерещатся!!

– Кстати… тебе не кажется, что в салоне появился сильный запах мяты?

– Наверное, технарь в гараже поменял ароматизатор в нашей машине на новый!..

Сотник подался чуть вперед, налегая грудью на баранку – он всматривался в то, что происходило в пространстве, на которое надвинулись эти странные сумерки. Ага! Вот еще один «силуэт» показался из двери парадного! Этот направился прямо к машине… К тому месту, где находится люковая дверь.

– Еще один призрак!

– Ты чего куришь, Сотник?

– Я?.. Вообще-то «Кэмел» курю? А что?

– А мне кажется – травку! Завязывай с этим делом!

– Оп-па! – пробормотал Сотник. – Этот… второй призрак… побежал?! Вот это да! Что будем делать? Какие наши действия, Евгений?

– У тебя глюки, братец! Лично я ничего не вижу, – Зимин потер костяшками пальцев глаза. – Не выспался из-за тебя!..

Сотник, хотя и был весь внимание, хотя и следил за происходящим в оба глаза, все же едва не проморгал момент, когда стартовал – с места в карьер! – стоявший у парадного крайнего подъезда синий «фольксваген»!..

Валерий тоже утопил педаль газа, отчаянно выкручивая, выворачивая баранку руля!

В глаза ударил сноп света! Валерий инстинктивно прикрыл веки; странный этот свет был настолько ярок, настолько проникающий, что превратился, кажется, в свою противоположность, во мрак.

– Сотник… мать твою?!

Напарник, прикрываясь от слепящего света правой рукой, левой попытался выкрутить баранку.

– К-куда?! – голос у Зимина был какой-то странный, дребезжащий, расколотый, как эхо в горах. – Т-тачка в лоб!! Уб-бьемся!!!

И в самом деле, что-то неслось прямо на них! Это нечто надвигалось с большой скоростью, слепя их фарами! Фыркнуло над ухом; раздался какой-то хлопок! Разминулись? Разъехались?! Фухх… пронесло!