«Ослепительнейшая, прелестнейшая и несравненнейшая красавица», — продекламировал он, и при этом в его черных глазах появились смешливые огоньки. — Видите, я могу цитировать вашего великого поэта. Взгляни, я у твоих ног. Я, Анжело Джованни Себастьяно Витторини, без малого тридцати лет от роду, будущий владелец замка и всех окрестных земель, директор фирмы по производству масла — о да, я удостоился такой чести — мужчина не лучше и не хуже других, получил указание судьбы в лице моего отца взять тебя в жены. Все, что принадлежит мне, станет твоим, включая… гм… и мое сердце. Я полагаю, ты согласна?

Его глаза смотрели прямо на девушку, но, несмотря на его коленопреклоненную позу, в словах не чувствовалось просьбы. Он был уверен в ее согласии.

Встаньте, вы выглядите смешным, — резко сказала она. — Не стоит разыгрывать комедию. — Анжело встал, отряхнув брюки. — Не уверена, что я соглашусь, — продолжала она. — От ваших слов веет равнодушием.

Неподдельное удивление мелькнуло в его глазах, но только на минуту. Очевидно, ее колебания оказались для него неожиданностью.

Уверяю вас, это можно исправить, — заметил он. — Но яркое солнце не способствует романтике. Нам нужен лунный свет и тенистый парк, как при последней нашей встрече; к тому же мне трудно выражать любовь в своем лучшем костюме. — Он с сожалением взглянул на испачканные брюки.

Предпочитаете наряд Мефистофеля? — парировала Франческа, испытывая внутреннее волнение, за которое она себя презирала. Сексуально Анжело был невероятно привлекателен, и он знал это. Он, несомненно, воспользуется этим даром, чтобы добиться своей цели, или скорее цели отца.

Из-под опущенных век Анжело пристально рассматривал девушку, и под его взглядом она густо покраснела.

Думаю, он мне идет, — спокойно произнес он. — Так же как ваш — вам, моя лунная недотрога, но сегодня вы больше похожи на хрупкий цветок на длинном зеленом стебле, нечто необыкновенное… фиалковая хризантема.

Пропустив мимо ушей этот полет фантазии, Франческа обиженно сказала:

Тогда вы знали, кто я, и что у вас намечается?

Конечно, и вы осуждаете меня за то, что я хотел увидеть товар до заключения сделки?

И вы решили, что он того стоит? — Ее губы чуть дрогнули в соблазнительной улыбке.

Глаза Анжело загорелись.

Определенно.

Счастлива слышать. Однако достаточно любезностей. Может быть, вы сядете? — Возвышавшийся над ней Анжело выводил ее из равновесия.

Он подчинился, заняв место рядом с ней, и Франческа туг же пожалела о своем предложении, потому что столь близкое соседство заставляло трепетать ее сердце. Усилием воли заставив себя говорить спокойно, она сказала:

Вы сделали очень заманчивое предложение, и ради моей семьи мне, вероятно, следовало бы принять его, но я не понимаю, какую выгоду из всего этого извлечете вы сами. Вашему отцу нужна «Беллависта», но я не думаю, что имение интересует и вас. Я — обыкновенная девушка, к тому же иностранка. Я вас не люблю; мое сердце принадлежит другому. — Его губы скривились в ироничной улыбке; Анжело не верил в правдивость ее заявления. — Для вас я совершенно невыгодная сделка, — закончила она.

Вы недооцениваете себя, — возразил он. — Я нахожу вас очаровательной, а уж если мне предстоит жениться, то я могу считать, что мне повезло. Я мог бы оказаться женатым на какой-нибудь заурядной итальянской девушке, которая вскоре бы растолстела. — Он помедлил и заговорил уже серьезнее, пристально глядя ей в лицо. — А этот человек, которому принадлежит ваше сердце… он занимался с вами любовью?

Франческа отвернулась, чтобы он не видел, что она покраснела.

Всерьез нет.

Анжело взял ее за подбородок и заставил повернуться к нему. Ее чистые искренние глаза спокойно встретили его недоуменный взгляд.

Это очевидно; ваша душа еще спит, — неторопливо произнес он, и когда краска смущения опять залила ее щеки, добавил: — Ваша невинность — одна из немаловажных составляющих вашей привлекательности.

Он, должно быть, считает ее совсем наивной, с раздражением подумала девушка и язвительно заметила:

В вас говорит ревнивый итальянец?

Витторини очень ревниво относятся к чести своих женщин, — с гордостью произнес он и чуть слышно добавил: — Мужчина должен быть уверен, что его дети — от него.

Он, видимо, не рассчитывал, что она услышит его слова, но Франческа уловила намек и еще больше покраснела.

Синьор Витторини, — начала она.

Анжело, — напомнил он ей.

Синьор Витторини, — твердо повторила она. — Вы забегаете вперед. Мне кажется, я не смогу принять это… эту сделку.

Черные глаза сверкнули и стали холодными как лед.

Вы шутите со мной? Любая девушка в здравом уме не колеблясь согласилась бы с таким предложением! Или вы пытаетесь сильнее разжечь мою страсть?

Она оттолкнула его протянутую руку, рассерженная тем, что он считал ее согласие само собой разумеющимся.

Мне не нужна ваша страсть, — холодно сказала она, и он нахмурился. — Вы — совершенно чужой мне человек, между нами нет любви, и все же вы ждете, что я соглашусь связать себя узами, которые в вашей стране длятся до конца жизни.

Ах, любовь! — Анжело презрительно посмотрел на статую Эроса. — Вы хотите дождаться, пока Купидон поразит вас своей стрелой? Как все юные синьорины вы мечтаете о возвышенной любви? Поверьте мне, любви напрасно придают слишком большое значение; материальная сторона гораздо важнее. К тому же вы уже испытали на себе действие стрел Купидона, не так ли? — Франческа отвернулась, чтобы он не увидел, как дрожат ее губы. Внезапное исчезновение Десмонда больно ранило ее; его любовь оказалась обманом.

Он ведь покинул вас, верно? — мягко произнес Анжело.

Ему пришлось срочно уехать, — пробормотала она, стараясь скрыть от него свою боль. — Он еще может вернуться.

Он не вернется. Он испугался, что ему придется заботиться о вашей семье, к тому же… — Он замолчал. Ей не нужно было знать, что он пригрозил молодому человеку, чтобы тот больше не показывался в «Беллависте».

Франческа вздрогнула от его слов; она подозревала, что Анжело был прав, но он не мог этого знать наверняка, это была лишь догадка. Девушка взглянула ему прямо в лицо и увидела упрямо сжатые губы. Этот человек так легко от своей цели не откажется.

Пожалуйста, оставьте его в покое, — попросила она. — Я вижу, что вы готовы обеспечить мою семью, и я должна быть признательна вам за это. Только ради них я согласилась обдумать возможность нашего… союза, и если, зная все, вы все же хотите пойти на это, вы должны понять, что я никогда не смогу полюбить вас… — нервно сжав руки, она замолчала.

«Никогда» — очень безнадежное слово, — мрачно заметил он. — В моей стране браки часто заключаются без любви; она может прийти потом.

Значит, он надеется, что она не сможет устоять перед его чарами, что она в конце концов сдастся.

Не рассчитывайте, что так будет и между нами, — предупредила его Франческа. — Я… я буду, конечно, исполнять свои обязанности. — Девушка побледнела, представив себе, что эти обязанности будут в себя включать. — Но я никогда не смогу забыть, что меня купили.

Во многих странах мужчины по-прежнему покупают себе жен, как скот и верблюдов, — беспечно напомнил он. — Как вы думаете, сколько голов скота стоите вы? — Его глаза снова смеялись. — Я думаю, целое стадо.

О, вы еще смеетесь! — воскликнула Франческа, возмущенная тем, что он не отнесся серьезно к ее словам.

Это лучше, чем плакать, что вы, кажется, собираетесь сделать. Это не комплимент для мужчины, если у женщины возникает желание заплакать при мысли о его объятиях.

В его словах был почти жестокий смысл, и Франческа поежилась.

Боюсь, что такова природа мужчин, и я не исключение, — продолжал Анжело. — Это плата, которую вам придется заплатить за спасение вашей семьи, но вам она кажется слишком высокой.

Девушка наклонила голову и закусила губу. Он был достаточно наблюдательным, чтобы не заметить ее реакцию, и это его задело.