— Ну что, вы готовы?

— Меня ждет автомобиль. Поедем на нем.

Нил взял Грейс под локоток, и от того места, к которому прикасались его пальцы — даже сквозь рукав — разошлись пронзительные импульсы.

— Куда мы поедем? — пролепетала она. — Можно отправиться в какой-нибудь бар, только достаточно освещенный — чтобы я видела, что делаю.

— Нет, — небрежно обронил Нил. — Поедем в мою гостиницу. Я временно поселился в отеле «Баркли», пока у меня дома идет ремонт. В номере нас никто не потревожит.

— Я просто хочу сделать с вас зарисовку, только и всего!

— Да? В самом деле, Тина?

Они покинули зал. В пустынном коридоре Нил на минутку остановился и провел кончиками пальцев по губам Грейс, затем прикоснулся к ее щеке.

Глаза Грейс расширились, каждая клеточка тела как будто начала пробуждаться к жизни. Оглушенная собственным сердцебиением, она непроизвольно потянулась к Нилу.

Тот тихо произнес:

— Несмотря на весь твой боевой камуфляж, ты удивительно красива.

Грейс поняла, что он говорит искренне. Его слова выходили за рамки обычного флирта. Нил хотел ее.

Нил Хелнер, миллионер, желал ее, Грейс Кэмпбелл, семнадцатилетнюю девственницу.

— Ой, я забыла в зале этюдник! — воскликнула Грейс. — Одну минутку, я...

Нил рассмеялся.

— Должен заметить, это что-то новенькое!

Выходит, он не верит, что я просто хочу нарисовать его портрет? — пронеслось в мозгу Грейс. Вот негодяй! Как он смеет?

Возмущение ее было так велико, что она не сразу сумела сосредоточиться на том, что продолжал говорить Нил.

— Расскажи немного о себе, Тина, — попросил он. — Что привело тебя в школу искусств? Наверное, ты очень талантлива и спустя несколько лет твои картины станут мечтой любого коллекционера живописи?

Со страстью, удивившей ее саму, Грейс произнесла:

— Мне не хочется идти проторенными путями. Если я поплыву по течению, мои работы всегда будут вторичны. Я же собираюсь рисовать то, что соответствует моему личному мироощущению. До сих пор я подчинялась лишь своей интуиции. Возможно, мои картины не идут в ногу с модой, ну и что? Меня это не заботит.

Она неожиданно умолкла, плотно сжав губы.

— Интересно, — протянул Нил. — А твоя интимная жизнь тоже подчинена подобным принципам?

У Грейс не было интимной жизни. И Она никогда всерьез не пыталась ее начать... до того как встретила лучшего друга своего брата.

Пока они спускались по лестнице, она остро ощущала близкое присутствие Нила и невольно задавалась вопросом: верными ли мотивами она руководствуется? И правильно ли их понимает? Действительно ли ей хочется нарисовать портрет этого человека, или она просто желает избавиться от своего невежества в области близких отношений между мужчиной и женщиной?

Проще говоря, откуда проистекает порыв, заставивший ее подойти к Нилу, — из сферы искусства или из области сексуальных инстинктов? А может, это смесь того и другого?

Ощущая сильную сухость во рту, Грейс сказала правду:

— Я захотела вас в ту самую минуту, когда увидела вашу фотографию на объявлении о предстоящей лекции.

Последовала короткая пауза, потом Нил заметил:

— Я состоятельный человек.

Грейс ахнула и отшатнулась от него, потрясенная намеком, содержащимся в этих словах.

— Я не охочусь за вашими деньгами! Они меня вообще не интересуют.

Несколько мгновений Нил пристально смотрел ей в глаза.

— Ты в самом деле так думаешь, верно?

— Разумеется!

Он усмехнулся.

— Ты бы удивилась, если бы узнала, какое количество женщин смотрит на меня, а видит мои банковские счета.

— Я не из их числа. — Грейс пожала плечами.

— В таком случае я приношу извинения.

Она слегка покраснела.

— Правда? Или вы говорите это из вежливости?

— Почему мы здесь стоим? — слегка раздраженно произнес Нил. — Если нас ожидает... э-э... мимолетное романтическое приключение, то нечего обсуждать любые другие вопросы... Какая разница, интересуют тебя мои деньги или нет?

«Мимолетное приключение»! Пусть даже «романтическое» — все равно звучит унизительно.

— Я никуда с вами не поеду! — запальчиво заявила Грейс. — Мне действительно хотелось нарисовать ваш портрет, а вовсе не переспать с вами.

— Послушай, я ведь извинился. — Нил крепко взял ее за руку. — Чего еще ты хочешь?

Его стиснутые зубы выдавали плохо сдерживаемое нетерпение, которое взывало к чему-то тайному и древнему в организме Грейс... и находило у нее отклик!

— Не люблю, когда меня обвиняют во лжи, — буркнула она.

— Но я поверил тебе на слово. Ты сказала, что не охотишься за моими деньгами, и я принял твое заявление. Разве этого не достаточно?

— Думаю, да. — На щеках Грейс алели пунцовые пятна.

Неожиданно Нил обнял ее, плотно прижал к себе во всю длину тела и прильнул к ее губам. Этот его страстный порыв мгновенно вытеснил из сердца Грейс все остатки злости. Взамен она испытала чрезвычайно сильный прилив чувственности, что стало для нее совершенно новым ощущением.

Окунувшись с головой в волнующие эмоции, Грейс прильнула к Нилу, изо всех сил обняла его за плечи, а тот еще крепче стиснул ее. Затем она ощутила первое движение его языка — как будто ее губы лизнуло пламя. И тогда Грейс непроизвольно раскрыла их. В ту же минуту ее словно подхватил смешанный поток изумления и удовольствия. Грейс вдруг поняла: Нил требует того, что она и так готова и рада дать.

Так же внезапно, как только что обнял, он отпустил ее и глухо произнес:

— Автомобиль ждет перед входом. Идем!

Грейс последовала за ним на ослабевших ногах, думая о том, что за время этого короткого поцелуя узнала о власти над ней мужского тела больше, чем прежде способна была вообразить.

Нил очаровал ее, выбил почву из-под ног, заворожил. Ничего подобного Грейс не ожидала еще хотя бы десять минут назад.

Нил усадил ее на пассажирское место золотистого «порше» и молча ввел автомобиль в транспортный поток. Спустя некоторое время, словно разговор и не прерывался, он сказал:

— Ты должна кое-что знать обо мне. Завтра мне предстоит отправиться в аэропорт и вылететь в Хельсинки. И еще... я не признаю длительных отношений и всегда пользуюсь презервативом.

Его тон вновь разозлил Грейс.

— Вы... ты нарочно так говоришь? Чтобы не показаться романтичным?

— Нет, просто ввожу тебя в курс дела. Если тебе что-то не нравится, еще не поздно отказаться. Я угощу тебя в баре, и мы расстанемся без взаимных обид.

Так, легко и небрежно, Нил предоставил Грейс возможность выпутаться из ситуации, к которой та явно не была готова. Ей бы воспользоваться этим и бежать — потому что стало уже совершенно ясно, что не следовало даже садиться в этот автомобиль, не то что ехать в гостиницу, — но она вдруг вспомнила сказочные ощущения недавнего поцелуя, который в считанные мгновения, казалось, превратил ее из девушки в женщину. Разве от такого убежишь?

С едва заметной дрожью в голосе Грейс ответила:

— Использование презервативов — мое первое правило.

— Замечательно. А каково второе?

На этот раз она сказала чистую правду:

— Я не позволяю никому, кроме себя самой, контролировать мою жизнь.

— В таком случае у нас одинаковые принципы, — кивнул Нил.

Грейс откинулась на спинку сиденья, стараясь унять дрожь во всем теле. В данный момент ею владело сомнение, что она сможет контролировать события, которые вскоре должны произойти в номере Нила.

Но если так, что же ее ожидает?

Движущийся в соседнем транспортном ряду таксист нажал на клаксон, и Грейс нервно вздрогнула. К этому моменту она окончательно уверилась в том, что несколько следующих часов совершенно изменят ее жизнь, — и дело тут не только в потере невинности.

У Грейс не было иллюзий относительно собственных действий: она собиралась лечь в постель с лучшим другом своего брата. Это был сумасшедший план. Безумный. Но еще никогда в ее крови не кипело столько страсти. Позволю Нилу лишить меня девственности и уйду, размышляла Грейс. Если даже он когда-нибудь узнает, кто я, то вряд ли расскажет обо всем Берни.