Разные отрасли исторического знания, например история математики, история астрономии, или какой либо иной из индуктивных наук, для всестороннего разъяснения которых требуется и знание различных восточных языков, — доныне оставались недостаточно обработанными; потому что у большей части ориенталистов недостает специальных знаний, у специалистов же весьма редко встречается знание восточных языков. Но так как с одной стороны, на основания упомянутого обстоятельства, не следует откладывать на неопределенное время решение ученых вопросов, а с другой стороны имеющийся в литературах восточных народов материал для знакомства с историческим развитием человеческих знаний не должен оставаться без употребления: то задача филологов, знакомых с языками восточных народов, должна, между прочим, состоять в сообщении этого материала специалистам, насколько это позволяют им их сведения, специалисты - же воспользуются этими сообщениями, не относясь к филологам с той требовательностью, с которой они в праве относиться к своим собратьям специалистам.

Находясь на этой точке зрения, я приступил к разработке предлагаемого здесь нового источника для отечественной истории. Последняя до настоящего случая не составляла предмета моей научной деятельности, которая была посвящена разъяснению других вопросов. Патриотические чувства заставили меня приступить к настоящему труду, которой для меня не мог быть легок; и я, поэтому, считаю себя в праве надеяться на благосклонную снисходительность знатоков отечественной истории.

В своем труде я ограничился очищением текстов от ошибок и искажений, и присовокуплением к ним возможно - точного перевода. Вместе с тем я старался отыскать первоначальные источники и восстановить в их первобытном и настоящем виде искаженные позднейшими могамметанскими историками и географами известия, давшая повод к неверным заключениям со стороны новейших историков. На сколько мне удалось достигнуть своей цели, о том предоставляю судить нашим отечественным ориенталистам.

По - возможности я старался сличить известия могамметан о народах, о которых говорят сообщаемые мною арабские источники, с известиями о них европейских писателей и объяснить одни другими. Касательно этой части моего труда прошу только о признании моей доброй воли.

Особенное внимание обратил я на известия могамметанских писателей о торговых сношениях древних Руссов и других приволжских народов со среднеазиатскими странами, которые после славных побед нашего оружия получили возможность пользоваться плодами европейской цивилизацией и христианской образованности.

Кроме настоящего издания, мой труд издан еще, без арабского подлинника, в несколько сокращенном виде, в Журнале Министерства Народного Просвещения, в декабрьской книжке за 1868 год; цель моя при этом была сделать его доступным и читающей публике, интересующейся отечественною историею. Кроме арабских текстов, заимствованных, за немногими исключениями, из рукописей, в настоящем издании сделаны и другие, весьма существенные прибавления и поправки, которые, вероятно, будут встречены специалистами с удовольствием.

Текст воспроизведен по изданию: Известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста, неизвестного доселе арабского писателя начала X века, по рукописи Британского музея. СПб. 1869

Предлагаемые здесь известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Русских я нашел во время моего пребывания в Лондоне, летом 1866 года, в арабской рукописи Британского музея (add. № 23,378), принадлежащей к столь богатому восточными рукописями собранию Тэлора (Тауlоr-Соllесtiоn). Эта рукопись содержит в себе седьмую часть большого сочинения, которое, кажется, есть ничто в роде историко-географической энциклопедии. Заглавие этого сочинения (***) Китaб эль-А'лак эн-Нафиса, т. е., «Книга драгоценных драгоценностей»; автором же называют (***), Абу-Али Ахмед бен-Омар Ибн-Даста ¹ . Ни книга, ни автор её не были известны до сих пор.

Рукопись эта, сколько я знаю, есть единственная; сочинение, в ней заключающееся, не упоминается ни в одном каталоге восточных рукописей, хранящихся в европейских библиотеках, ни в каталогах восточных библиотек, изданных профессором Флюгелем. Арабские библиографы, как-то: [2] эн-Недим, автор книги Фихрист эль-Улум ² , и Хаджи Халфа, не знают этого сочинения. Равным образом и автор его, Ибн-Даста, вполне не известен, и я могу утверждать с некоторою достоверностью, что о нем не упоминается ни в одном из более или менее известных арабских сочинений. Книга же его, подобно многим другим древним, объемистым арабским сочинениям, по-видимому, была забыта в течении веков, так что почти ни один арабский писатель не знал и, сколько мне известно, не цитировал её. Один только арабский географ, эль-Бекри, писавший во второй половине XI века, по всей вероятности, знал это сочинение, так как у него мы находим почти буквальные извлечения из Ибн-Даста. Позднейшие писатели, например, Абульфеда и др., пользовались уже сочинением эль-Бекри, что можно и доказать, по крайней мере, отчасти. Якут также не знал об Ибн-Даста, хотя он сообщает одно известие о Русских, которое мы находим почти буквально у последнего; но Якут приводит это известие не от имени Ибн-Даста, а от имени Мукаддеси; тут ошибся или сам Якут, или же его источник, как это доказывается ниже. Другое известие Ибн-Даста, касательно названия Савада (южной Месопотамии) именем (***), Дил Иран-шехр, приводит также Якут, но не от имени Ибн-Даста, а от имени малоизвестного писателя Язид бен-Омар эль-Фареси, который кажется, в своем сочинении подробно трактует о Саваде ³ .

К счастью, мы находим в самом сочинении Ибн-Даста два точных указания на время его жизни и несколько намеков на его родину. Далее мы видим из его сочинения, что он был человеком многосторонней образованности. Он описывает [3] подробно Мекку и Медину и храмы, находящееся в них. Эти описания так подробны, что могли быть сделаны только очевидцем. Описывая храм в Медине, сообщает (лист 83, а) надпись, которую он видел (так говорит он) во время пилигримства 290-го года (= 903 г.) ⁴ . В другом месте (л. 85, b) он говорит, что эта мечеть имела двадцать две ворот и продолжает: «Мы сосчитали их во время пилигримства 290-го года» ⁵ . Следовательно, Ибн-Даста совершил свое пилигримство в святые места мусульман в 903 г. и, стало быть, не мог писать свое сочинение позже первых десятилетий X века. И действительно, Ибн-Даста приводит арабских писателей только IX века, как, например, Философа и астронома Ахмед Ибн-эт-Тайиба ⁶ , астрономов Аль-Фаргани ⁷ , Абу-Машара ⁸ , Абу-Джафар Мухаммед Ибн-Муса Ибн-Шакира ⁹ , старшего своего современника, географа Ибн-Хордадбэха и других писателей IX века. Но мы попытаемся еще точнее определить время составления книги Ибн-Даста.