Вообще, описать Юру Хоя на концерте — непросто. Это надо увидеть. Он мотается взад и вперёд, падает на сцену, показывает жестами всё то, что делают его герои. (Поднимает окурок вместе со своим «Бомжом», хватает воображаемый камень и швыряет его яростно в воображаемого «Голубя».) Телосложение у Юры не вполне атлетическое, проделывать это ему явно непросто. Неверное, всё компенсирует та неподдельная энергия, что заложена в его песнях. Энергия простого парня с рабочей окраины Воронежа, вдруг получившего возможность рассказать громко на всю страну, что он думает, и как он чувствует.
После концерта Юра выглядел выжатым, замученным. Он снял свою панковскую куртку и в атмосфере гримёрки смотрелся вполне обыденно. (Тогдашний сценический имидж Юры Хоя отличался от нынешнего: порванные джинсы, куртка с цепями, бравые ковбойские сапожки, кольцо в ухе.) В гримёрке собрались поклонники. Замечу, что в России это — явление редкое. Публика ни под каким видом не допускается за кулисы, а эстрадных «звёзд» как правило стережёт отряд телохранителей. На концерте Киркорова, например, я видел бригаду молодых людей с рациями — с одинаковыми причёсками и в одинаковых пижонских костюмчиках. Но самый мрачный ажиотаж я наблюдал на концерте Бориса Гребенщикова. Сюда не то, что публику — журналистов пускали по заранее составленному списку. И это смотрелось тем более странно, что совсем небольшой зал театра «Екатеринодар» в посёлке Пашковском (окраина Краснодара) был еле-еле заполнен. Кстати, откровенно колхозное помещение с ужасной акустикой.
Но это — в сторону. Юра охотно надписывал кассеты и фото, просто общался с публикой. «Ну, чё, Юра, как жизнь?» «Да, ничё так». «Ещё к нам приедешь?» «Да как нибудь». Следом за публикой подошло несколько солдат-«срочников», из тех, что охраняли концерт. Тоже — за автографами.
Говоря о самом интервью, замечу, что от редакторской правки оно почти не пострадало. Выпало место, где Юра рассказывал о песне «Бомж». «Я написал эту песню, чтобы люди подавали нищим на улице. Сам я всегда подаю.» Ещё тогдашний редактор «Комсомольца Кубани» Юрий Зайцев убрал слова Юры о В. Цое: «Мы были с ним чуть-чуть знакомы. Раз встретились в рок-клубе, бутылку вина распили.»Ю. Зайцев (кстати, один из соавторов книги о Викторе Цое, что вышла в Москве несколько лет назад) посчитал, видимо, эти слова оскорбительными для памяти барда. (Помню, как он лично спустил в корзину мою заметку «Жизнь за Цоя», где речь шла о молодом человеке, записавшемся добровольцем в абхазскую гвардию (дело было во время войны в Абхазии). «Пусть меня убьют, — заявил тот абхазским пограничникам. — Раз Виктор Цой умер, больше жить незачем.») Видимо всё это же, личное отношение к Цою проявилось у Зайцева, когда он своею рукой вставил группу «Кино» в перечень любимых команд Юры Хоя. (Как раз эту группу Юра не называл.) Но редакторы газет (не только российских) и степень их добросовестности — особая тема. Об этом можно говорить много.
Уроки юродства — урок панка
«Пасха — а — а, я достану из серванта банку с самогоном на три литра;
Пасха — а — а, я покрашу яйца, хоть их в брюках и не видно»
Из того, что поет человек можно безошибочно догадаться о его состоянии. Группа «Сектор Газа» находится на устойчивом плаву добрый десяток лет. Все больные темы, о которых говорят или думают, получили своеобразное освещение в творчестве этой группы. Люди покупали кассеты, значит хотели это услышать. Характерной особенностью стиля группы является «стеб» — то есть безотказный прием эпатажа, демонстративного нарушения общественных приличий. Хотя использование мата и не является редкостью в современных произведениях искусства, «Сектор Газа» является застрельщиком и рекордсменом ненормированной лексической коммуникации.
Песня «Пасха» с диска «Колхозный панк» (1994) единственная, отражающая религиозную тематику в творчестве группы. В ней нет брани, но шаржированно приблатненный стиль остается узнаваемым. Перезвон церковных колоколов переходит в жесткий гитарный ритмический рисунок, на фоне которого разухабистый голос надрывается:
«Пасха — а — а, сяду я в свою машину марки «орленок»,
Пасха — а, — а, память всех родных я чтить привык с пеленок.»
Гнусная, мерзкая, хульная песня. Слушая, испытываешь брезгливость. Впрочем именно к этому и стремится группа, но важно другое. Нельзя отказать автору (Ю.Хой) в умении уловить настроение, или, как принято говорить, менталитет. Скупым штрихом высвечено беспросветное убожество, плоскостной пошлый юмор, обозленность.
Воскресение Христово для героя песни лишь повод для вскрытия банки с самогоном. И после этого он отправляется на кладбище: «Выйду с самогоном весной на цветущий погост. В память всех родных произнесу я тост. Пусть волком смотрит на меня в умотину пьяный жандарм. Я родным своим поставлю, а ему и грамма не дам».
Единственная светлая деталь — цветущий погост. В этом можно усмотреть известную символичность. Для очень многих церковная духовность исчерпывается обязательством по отношению к мертвым. Люди приходят в храм не молиться, а поставить свечку или написать записку о поминании. Так вот стоит ли «на зеркало пенять, коли рожа крива»? И не может ли «стеб» группы оказаться полезным, хотя бы в осознании степени нашего падения, подобно тому, как издавна юродивые обличали заносчивых? Может быть панк — это промыслительная форма юродства нашего времени?
Среди благочестивых православных распространено мнение о том, что вся рок-культура — порождение дьявола. А даже если и так, ведь «и бесы верют и трепещут»( Иак.2:19). А мы не веруем и не трепещем, мы коснеем в безрадостном зле и пьем на могилах своих мертвых. Хуже бесов, а еще осуждаем и надмеваемся. Не из воздуха берутся такие песни, не по наущению дьявола. Из «нашего родного, исконного». Как не вспомнить лесковское «Русь была крещена, но не просвещена».
А что до дьявола... В мудрой книге «Беседы старого священника» о.Константин советует «обходиться с дьяволом корректно». Не следует его дразнить. Ему ничем так не угодишь, как само-превозношением, пусть даже осуждая громко все силы зла. А еще древние говорили — «Дьявол — обезьяна Бога». взглянем издали на ужимки и извлечем урок — как рано нам считать себя полпредами Святой Руси.
Cамозванец
Это было летом 1991 года в парке Горького (Зеленый театр), когда выступали много групп и «Сектор газа» должен был играть.
Большинство играли металлисты и рокеры, а музыкантов охраняли «Ночные волки». Когда объявили «Сектор газа» на сцену вышел какой-то идиот похожий на Юру и начал петь под фонограмму «Сектора газа». Никто конечно из металлистов и «Ночных волков» не знал Юру в лицо, и все думали, что это и есть настоящий «Сектор газа»... Вдруг... на сцену вышел сам Юра (настоящий) и был настолько зол, что начал ронять микрофоны, выключать фонограмму и избивать самозванца. «Ночные волки» вышли на сцену и избили Юру, он упал. Они конечно не знали, что он настоящий Юра Клинских...
Разобрался ли Юра с самозванцем или нет я не знаю. К сожалению, идиот продолжил петь под фонограмму, а народ уже не танцевал... Потом на сцену вышла другая группа.
13 лет рок-карьеры, 13 альбом последних песен
Буквально три дня назад я доделал две песни, теперь их ровно тринадцать. 2000 год, 13 лет группе, 13-й альбом, и в нем — 13 песен», так начал свою беседу с «Зведной дорожкой» Юрий Хой, бессменный лидер «Сектора Газа». Беседа состоялась три недели назад, а 4 июля Юрий Хой умер от сердечного приступа..
В память о нем остались только что дописанный альбом «Воставший Из Ада» и история группы «Сектор Газа» — коллектива, который смело можно назвать одним из самых одиозных на територии бывшего СССР. За 13 лет активного функционирования к Хою и Ко прилипили десятки самых разнообразных ярлыков, среди которых — « кабацкий рок», «русский народный панк», «пьяный попс» и другие, очень часто взаимоисключающие друг друга характеристики. Кроме этого, коллектив заработал репутацию самых отъявленных музыкальных скандалистов и подтверждал ее каждым своим альбомом, где мата было иногда больше, чем обычных слов. Что ни говори, но с «Сектором Газа» никогда небыло скучно. Одно из своих последних выступлений — на фестивале «ЗД-Трилениум» 25 июня — парни тоже превратили в сплошную буффонаду, чем очень развеселили публику, несмотря на то, что по техническим причинам Юрий так и не смог завершить своего выступления. «ЗД» выражает искренние соболезнования всем, кто знал и любил Юрия Хоя, и публикует последнее интерьвью музыканта, которое волею судеб он дал именно «Звуковой дорожке»...
