Я не хотела садиться. Я мечтала уйти прочь от всего, особенно из этой деревни, от этой шумной гульбы. Я ощущала верные симптомы надвигавшегося приступа и знала, к чему это приведет. Сердце начнет замирать, затем учащенно забьется. Потом задрожат руки и ноги, и все завершится жутким предчувствием приближающейся смерти. Но может быть, именно этого я и хотела — умереть? Да, но только не скоропостижно и не в столь юном возрасте. Все мои доктора в один голос твердили: надо бороться, преодолевать любой ценой страх смерти; иначе это наваждение сломит меня.

— Я не знала! Я не знала, что вы ждете в магазине. Понимаете, у нас свадьба. Я была на заднем дворе, смотрела через ограду. Оттуда хорошо видно дорожку к церкви.

Низкорослая худая женщина с жидкими прямыми волосами и блестящими бусинками маленьких глаз смотрела то на меня, то на тетю Мэгги. Ее пристальный взгляд остановился на мне, и она запричитала. В ее прерывающемся голосе слышалось искреннее сострадание:

— Вы хотите чего-нибудь выпить? Вам необходимо прохладительное. Вы очень бледны, словно больничная марля. Все из-за этой тропической жары. Вы когда-нибудь наблюдали что-нибудь подобное? Ведь сентябрь на носу. Но для свадьбы, может, лучшего и не надо?

— У вас есть содовая вода?

— Содовая? — испуганно переспросила коротышка тетю Мэгги. — Именно ее-то у нас и нет. Почти все, что Бог послал на эту землю, у нас есть, — она развела свои короткие ручки, — но содовой — ни капли. Нужны сифоны. Я говорила об этом Тэлботу. А он спросил: «Кто же это, интересно, заплатит четыре шиллинга за сифон?» Но ведь деньги надо платить только первый раз, а потом вы будете заправлять сифон по существу бесплатно. А он даже слышать не хочет. В общем, содовой воды у нас нет. Зато есть лимонад, посмотрите, — показала она на ряд красочных бутылок. — Не хотите?

— Да, я бы выпила любой из вашей коллекции, — пошутила тетя Мэгги.

— А вы, мисс? — Глазки-бусинки воззрились на меня.

— Я бы хотела чашечку чая.

— Ой! — Словно заводные, глазки беспомощно забегали. Коротышка дала нам понять, что приготовление чая сопряжено с непреодолимыми трудностями. Я поняла, что горячий чай, как и злосчастная содовая, недосягаем.

— Не стоит беспокоиться, я возьму бутылку лимонада.

— Поймите, дело не в том, что я не могу вам подать чай. Если бы Тэлбот был здесь, я бы все мигом приготовила; и я приготовлю, если вы настаиваете. Но мне так хочется посмотреть свадьбу, а я не могу бросить магазин, даже ненадолго. Если все-таки вы хотите, я поставлю чайник и через несколько минут вернусь.

— Успокойтесь, я выпью лимонада.

— Это правда?! — Хозяйка магазинчика, казалось, не верила своему счастью.

В этот момент дверь лавки внезапно распахнулась. Появилась новая посетительница. Судя по тяжелому дыханию и пунцовой физиономии, незнакомка была сильно разгневана.

— Она на полу, с другой стороны. — Коротышка заметалась, схватила корзину и сунула ее разозленной толстухе. — Леди захотелось посидеть… Она уже приехала?

Отдышавшись, толстуха ответила:

— Нет, еще не приехала. Я бежала всю дорогу.

Корзина и круглое багровое лицо мгновенно исчезли, а коротышка обратилась к тете Мэгги:

— Это Элис Миэли. Она всю жизнь трудится на семью Маквеев, как до нее работали и ее мать и отец. Свадьба тоже связана с Маквеями, хотя и не совсем. Мисс Дорис из Слейтеров. Она и маленькая Дженни — дети младшей сестры старого Маквея. Они живут у Маквеев после смерти их матери. А мисс Дорис сегодня выходит замуж. — Коротышка вдруг запнулась и, по-детски шлепая губами, воскликнула: — Ой! Я не дала стаканы.

Когда она бросилась за стаканами, тетя Мэгги состроила комичную гримаску.

— Принесла! Будьте осторожны, лимонад газированный, может вылиться на платье… Вы не из этих мест? — спросила хозяйка, наклоняя бутылку над стаканом.

— Нет. Я здесь первый раз.

— Я так и думала, а вот вы наверняка отсюда, — сказала она, глянув на тетю Мэгги. — Что-то есть в вашем голосе знакомое, вы говорите как в нашей местности.

— Вы угадали, миссис Тэлбот. Я родилась в этих местах в Ивенвуде, неподалеку от Окленда.

— Так вы знаете Маквеев? Вы приехали на свадьбу?

Лимонадная пена полилась на мой серый шерстяной костюм. Я мягко отвела руку хлопотуньи в сторону и взяла стакан с лимонадом.

— Нет, я не знаю Маквеев. Окленд ведь расположен несколько в стороне от Борнкута, — возразила тетя Мэгги.

— Уверяю вас, я все прекрасно понимаю. — Маленькая женщина начинала сердиться. — Но ведь Маквеев знают почти все. Если вы когда-нибудь жили в этом графстве, то вы не могли не слышать о сумасшедших Маквеях. Конечно, фамилию прославили старый мушкетер Маквей и его отец. Братья, которые обитают в имении, не такие беспокойные, хотя мистер Дэви тоже сумасшедший. Каждый в графстве знает Маквеев.

— Прошло более тридцати лет с тех пор, как я последний раз посещала родные места. Вы должны простить меня. — В голосе тети Мэгги появились саркастические нотки.

Это был опасный сигнал, и я предпочла поскорее удалиться. У моей добрейшей тетушки язык иногда бывал острее рапиры. Я не хотела обижать это несуразное существо, как, впрочем, и никого другого. Какая-то часть моего «я» всегда ждала чуда, избавившего бы человечество от незаслуженных обид и оскорблений.

— Сколько я вам должна?

— Одну минуту, бутылки вы не забираете… — Глазки-пуговки перепрыгивали с одной бутылки на другую. — Одиннадцать пенсов бутылка. Вы не выпили и половины, но это не моя вина. Значит, так. Одиннадцать пенсов.

Мы уже выходили из дверей, когда миссис Тэлбот, чуть не наступая мне на пятки, спросила:

— Вы, мисс, собираетесь здесь остановиться или только проездом?

Я не успела и рта открыть, как тетя Мэгги поспешила ответить:

— Мы здесь проездом.

Когда автомобиль тронулся, тетя Мэгги не вытерпела:

— Болтливая сорока! Такое впечатление, что в этих захудалых деревнях их нарочно разводят.

— Надо было спросить у нее дорогу.

— Что же ты не спросила? Держу пари, она знает здесь каждый камень. Посмотри-ка, впереди останавливается машина. Похоже, это такси. Я спрошу у них.

Мы снова остановились. Тетя Мэгги высунулась из окна и, обращаясь к мужчине, выходящему из величественного довоенного «бентли», крикнула:

— Вы не подскажете нам дорогу к усадьбе Лаутербек в Роджерс-Кросс?

Джентльмен направился к тете. Он был высок, худощав, с седыми усами и мрачным лицом.

— Вы приехали на свадьбу?

Хотя я видела только затылок тети Мэгги, но знала: в этот момент она закрыла глаза.

— Мы — не — едем — на — свадьбу, — ответила она, делая ударение на каждом слове. — Мы хотели бы только узнать дорогу в Лаутербек, если вы не возражаете.

— Я — не — возражаю, — медленно произнес он, словно подражая чопорной манере изъясняться, свойственной пожилой леди.

В былые времена, когда я была здорова, меня рассмешил бы этот светский диалог.

— Вам надо обогнуть этот каменный крест и ехать до развилки трех дорог. Если хотите добраться побыстрее, то поезжайте налево по склону лощины. Дорога крутая и узкая, но приведет вас прямо к усадьбе. А если вы не торопитесь, тогда лучше ехать по средней дороге. Хотя она пролегает по самому солнцепеку, и на подъемах машина будет глохнуть, зато у этого шоссе хорошее покрытие и ровно через пять миль перед вами возникнет поместье Лаутербек. У вас есть ко мне еще какие-нибудь вопросы?

Тетя Мэгги откинулась на сиденье, не отрывая глаз от сухопарого незнакомца.

— Благодарю вас. Вы были очень любезны. Теперь мы с легкостью доберемся в Роджерс-Кросс.

— Мадам, я тоже очень рад.

Боже мой! Если бы я только могла так же беззаботно смеяться, как раньше. Объезжая каменный крест, я посмотрела направо. Высокий мужчина стоял перед магазином рядом с его маленькой хозяйкой, внимательно наблюдавшей за нами.

— Это Тэлбот, даю голову на отсечение, — ликовала тетя Мэгги. Ее охватил безудержный смех.