Вскоре послышался тихий плеск воды, и компания принялась устраивать место для костра. Лешка притащил туристический коврик, на который тут же усадили обеих девчонок. А парни взяли на себя мужскую работу по сбору дров и добыванию огня с помощью зажигалки.

Костер все никак не хотел разгораться. Аня с удовольствием наблюдала, как ребята, строя из себя заядлых путешественников, покорителей джунглей и прерий, дают каждый свои советы по разведению огня, и все – примерно с одним результатом.

Наконец труды увенчались успехом. Несмотря на жаркий день, ночь была сырая и довольно прохладная, так что Аня, уже успевшая продрогнуть, предложила Тане пересесть поближе к огню. Девушки так и поступили.

Тем временем из пакетов было вынуто все, что должно было составить сегодняшнее пиршество. На природе Ане сразу же захотелось есть. Запеченная на углях обыкновенная картошка казалась ей соблазнительнее тех обедов и ужинов, которыми кормила ее тетя Саша. А ведь тетя Саша была непревзойденной мастерицей по части разнообразной домашней еды!

Ребята, видимо, разделяли ее мнение, потому что едва дождались, когда наберется достаточно золы. Пока картошка пеклась, все сидели вокруг, и кто-нибудь беспрестанно тыкал в нее палочкой, проверяя, не готова ли.

– Уже мягкая! – говорил один.

– Не может быть, мы же только положили, – возражал другой.

– Сам попробуй, мягкая же!

В конце концов картошка была извлечена. Пускай жестковатая и недопеченная в середине, но все равно самая ароматная и вкусная на свете.

Когда с едой было покончено, мальчишки подбросили в догорающий костер еще немного веток, а Лешка вдруг вытащил из здоровенной сумки, которая уже давно вызывала у Ани недоумение, гитару.

– Не против? – оглянулся он на девчонок, забывших о размолвках и сидевших рядом, словно родные сестры.

Здесь, в укромном месте у озера, звуки словно тонули, растекаясь по низине, поэтому можно было не бояться того, что их услышат в деревне.

– Спрашиваешь! – восторженно выдохнула Танька. – Вот чего нам сегодня не хватало!

– Конечно. А что ты поешь? – спросила Аня, уже догадавшаяся, что именно Лешкино пение она слышала в тот вечер, когда подглядывала и чуть не попалась за этим неблаговидным занятием.

– Ну, в основном русский рок, – ответил Леша, склонившись над гитарой и что-то там подкручивая.

– Можно было догадаться! – засмеялась девушка.

– А тебе он нравится? – Лешка поднял голову и серьезно взглянул на нее.

Это была бы даже не ложь – вполне оправданное стремление найти что-то общее, стать ближе к симпатичному тебе человеку. Только маленькое преувеличение, но Ане хотелось в эту ночь говорить только правду.

– Я не очень много его слушала, – призналась она. – Но то, что ты иногда ставишь, мне, пожалуй, нравится. Буду рада, если ты споешь.

Лешка кивнул и опять склонился к гитаре, перебирая струны.

Песня неожиданно затронула. Может, дело было в том, что над головой расстилалось темное небо, на котором едва-едва были видны звезды, в ярких языках костра, ночном ветерке, колышущем травы... Эта песня с четким ритмом, похожим на стук сердца, была своя. До самого донышка. А еще слова...

«Почему Лешка выбрал именно ее?» – думала Аня, замирая от счастья.

Потом были и другие песни, и купание в ледяной воде озера, необыкновенно таинственного ночью, похожего на потемневшее старинное зеркало, но та первая песня запомнилась ярче всего, легла на сердце так, словно там было специально подготовленное для нее местечко.

Они просидели почти всю ночь. Даже рыжий притих, и Аня только иногда ловила вдруг на себе его внимательный, задумчивый взгляд.

«Вел бы всегда себя так – сидел и помалкивал. Наверное, я ему нравлюсь. Но пусть не рассчитывает, у него ни одного шанса!» – решила девушка.

Ранним утром, в сером предрассветном сумраке, они возвращались домой. С волосами, еще мокрыми после купания, немного усталые, но очень довольные. Аня испачкала золой новый сарафан, но ничуть не сожалела об этом. Честное слово, сегодняшний пикник того стоил!

Проскользнув в еще спящий дом, девушка осторожно задвинула щеколду и повернула ключ в замке. Она на цыпочках поднялась к себе, а с губ все еще не сходила улыбка. Спать не хотелось. Ей даже не верилось, что люди могут спать в такую волшебную ночь, напротив, хотелось совершить что-то дурацкое и совершенно необыкновенное, и Аня, открыв окно, вытащила оттуда противомоскитную сетку и села на подоконник, свесив ноги на улицу.

Она сидела и болтала ногами, не думая ни о чем, просто наслаждаясь ощущениями, чувствуя, как бьется в груди сердце. Она не знала, сколько прошло времени, но вот снизу донесся легкий шум. Дядя Игорь всегда вставал очень рано. И Аня поторопилась укрыться в комнате, пока ее не заметили.

Девушка легла на кровать, прямо как была, в сарафане, и неожиданно провалилась в сон – словно опять нырнула в глубокую озерную воду.

На крыльце лежал полураспустившийся букет жасмина. Хорошо, что не львиного зева. Его Аня видеть просто не могла. А жасмин – не страшно, даже трогательно. Свежесрезанные веточки были перетянуты ниткой, однако такой радости девушка не испытывала даже когда на прошлый день рождения получила хрупкие бело-розовые орхидеи.

Аня подняла букет и понюхала. Как же хорошо, что она приехала на дачу! У нее никогда не было такого романтичного приключения!

Вечером Аня надела свои любимые джинсы и обтягивающую футболку с забавной рожицей в короне и надписью «Я – КОРОЛЕВА».

Она специально вышла из дома попозже, чтобы появиться, когда вся компания уже будет в сборе.

Как и получилось.

Увидев ее, противный рыжий шутовски раскланялся, вызвав у Ани негодование. Девушка поспешно отвернулась, почувствовав, что краснеет от досады. И тут увидела Лешку. Он восседал на своем хищном мотоцикле – красивый и уверенный, как никогда.

И сразу вернулись впечатления прошлой ночи и потрескивание костра, и песни... та самая песня. Аня улыбнулась Лешке – так, словно между ними уже была какая-то невидимая миру связь.

Компания горячо обсуждала вчерашние посиделки, и отсутствующая на них Света с жадным любопытством выспрашивала каждую подробность.

– Подумаешь, посидели – и хорошо. Что тут год обсуждать! – бросил вдруг Леша. – Может, покатаемся? Тань, ты вроде хотела? С ветерком!

И Аня застыла, почувствовав, что ее предали. Подло обманули! Всадили нож в беззащитную спину!

– Спрашиваешь! – воскликнула Таня. – Только побыстрей, с ветерком! И давай махнем через речку – там так прикольно разлетаются брызги!

Подруга детства села позади Лешки, обняла его, прижавшись к спине, и Ане вдруг стало трудно дышать. Она рассеянно, машинально улыбнулась – как бывает, улыбается человек, которому очень больно, но он ни в коем случае не хочет, чтобы эту боль видели другие.

Парочка на мотоцикле уехала, подняв целый столб пыли.

«Может, я все неправильно поняла? – пыталась успокоить себя Аня. – Вчера они держались как приятели, нельзя было сказать, что между ними что-то особенное... Могла же Танька просто попросить покатать ее, а Лешка – добрый и к тому же очень любит свой мотоцикл, только поэтому он не отказал ей».

Время тянулось медленно. Вадим принялся рассказывать анекдоты. Многие из них Аня слышала уже десятый раз, однако громко смеялась – так что польщенный рассказчик стал обращаться уже непосредственно к ней.