— Никак вы меня надумали выкупить и к себе в дом нимфою взять?

— Как я могу унижать такой талант! Я помочь тебе хочу.

— Правда, барин?

— Разумеется! Мне и самому обидно, что такая красавица, такая талантливая актриса никем не замечена, прозябает, можно сказать, в беззвестности.

— Ваша правда, вот только одна мне завистница здесь мешает, — самодовольно кивнула Репнину Полина.

— А вот это препятствие я и хотел помочь устранить.

— Да как же? — глаза Полины алчно загорелись.

— Окажи мне, милая, одну услугу.

— Что же я могу сделать для вас? — Полина грудью пошла на князя.

— Для себя, милочка, для себя, — поправил ее Репнин и велел. — Наклонись-ка ко мне ближе, а я тебе потайному все и прошепчу…

Выслушав, Полина гадко улыбнулась и, с удовлетворением упершись в бока округлыми ручками, признала: «А ты, барин, хитрец!»

— Значит, сделаешь?

— Сейчас и побегу…

— Но ты слишком-то не спеши, пусть все выглядит как можно правдивей, а я у тебя в долгу не останусь, вот тебе задаток, — Репнин снова достал несколько ассигнаций и вложил их в руку Полине.

Через час Полина зашла в комнату к Анне и брякнула с порога: «Все, Анютка! Накрылась твоя девичья мечта. Князь Репнин, говорят, помирает».

— Что? — Анна стремительно встала со стула и от резкого движения у нее закружилась голова. Никита едва успел подбежать, чтобы подхватить ее.

— Чего мелешь-то, дура! — заорал он на Полину.

— А что я такого сказала? — пожала плечами Полина. — Цыгане новость принесли — мчался куда-то твой князь, дороги не разбирая, спешил, поди. Упал с лошади, расшибся. Пока в сознании, но плох очень. Тебя зовет. В таборе он.

— Господи! — взмолилась Анна, приходя в себя. — Из-за меня он… Что же делать? Бежать к нему?

— Ну, уж ты сама решай, — равнодушно сказала Полина и, засмеявшись, ушла.

— Никита! Что же это? Как же это?

— Любишь его? — хмуро спросил он.

— Люблю.

— Тогда иди, а то вовек не простишь себе, что при последнем часе не была.

— А как же ты?

— Я здесь посторожу, чтобы Модестович не увидел, что тебя нет.

— Спасибо, Никитушка. Лучшего друга у меня ведь и нет!

— Что мне та дружба, если ты другого любишь! — махнул рукой Никита.

— Но я…

— Да не медли ты! Иди, опоздаешь, не ровен час.

Анна порывисто подбежала к Никите, поцеловала его и бросилась прочь.

— Ах ты, Господи, — вздохнул он. — Как она будет, горемычная?

— А будет она теперь беглая, — с наглым смехом сказала Полина, снова появляясь в дверях комнаты.

— Что ты несешь, окаянная?!

— И тебе, кстати, тоже оставаться здесь не советую, — ухмыльнулась Полина. — Вернется Модестович с новым хозяином — не посмотрят, что ты вольный. Так всыпят, что Аньку отпустил, — мало не покажется.

— Ты же сама сказала…

— Я только то сказала, что князь просил — он Аньку из поместья выманить хотел, а то она у нас такая щепетильная, будто и впрямь барышня! Так что не жди — не вернется она. Там у цыган ее любовник дожидается, а на тебя ей наплевать.

— Ах ты, стерва! — Никита с кулаками бросился к Полине — она взвизгнула и стремглав выскочила в коридор.

То, что ее обманули, Анна поняла сразу — Репнин, живой и здоровый, сидел у цыганского костра и, завидев ее, тут же бросился навстречу.

— Аня! Ты все-таки пришла!

— Вы же умирали…

— Со мной все в порядке!

— Так это все обман?

— Простите меня, но это был единственный способ спасти вас.

— Как это жестоко — сказать мне, что вы при смерти! Вы! Да вы чудовище! — Анна разрыдалась — она бежала через лес, задыхаясь от горя и усталости, а ее просто заманили в ловушку. — Как вы могли, Михаил?

— Успокойтесь, утрите слезы! Да, я чудовище! Каюсь, но другого выхода у меня не было. Да и у вас тоже.

— Значит теперь я беглая? А вы мой похититель? — с ужасом поняла Анна. — Это отвратительно, это мерзко! В такой помощи я не нуждаюсь!

— Нуждаетесь, и еще как!

— Спасибо, что приняли участие в моей судьбе, но я возвращаюсь в поместье.

— Вы хотя бы понимаете, что вас там ждет?

— А жить с клеймом беглой крепостной вы считаете для меня лучшей участью?

— Анна, выслушайте меня спокойно и взвешенно. Скоро я докажу, что Забалуев убил барона Корфа, и тогда всем будет не до вашего исчезновения. А когда станет известна правда, вы сможете вернуться к Владимиру, и он освободит вас.

— А если вы не сможете ничего доказать?

— Обещаю вам, я не допущу, чтобы с вами случилось что-то плохое! Анна! — Репнин взял ее за плечи. — Загляните мне в глаза, и вы увидите — я все еще испытываю к вам некие чувства, о которых уже говорил вам не раз. Я буду помогать вам, и оберегать вас. Вы же должны довериться мне.

— Хорошо, — кивнула она после некоторой паузы. — Я попытаюсь еще раз поверить вам. Но… как же Никита?

— Не беспокойтесь. Теперь, я думаю, он уже обо всем знает, я позаботился, чтобы предупредить его. Никита — свободный человек, он волен распоряжаться собой, как ему вздумается. Уж он не станет дожидаться возвращения управляющего, наверное, и сам уже где-то на полпути к новой жизни. И вам тоже надо начать все сначала…

— Скажи, Наташа, а как бы ты поступила, узнав, что я дрался на дуэли из-за другой женщины? — спросил Андрей, вальсируя с ней на балу, устроенном Долгорукой в честь свадьбы дочери.

— И при этом остался жив? — понимающе кивнула Наташа.

— Скажем, мой визави промахнулся.

— А я бы не промахнулась.

— Я так и подумал, — не очень искренне улыбнулся Андрей.

— Будем отныне навеки с тобой, — пропела Наташа в такт музыке.

— Навеки с тобой, — тихо повторил за ней Андрей, обходя другую вальсирующую пару.

— Осторожнее! — говорила Лиза Забалуеву. — Вы отдавите мне ногу!

— Это от избытка чувств, Елизавета Петровна, то ли еще будет, — пьяно шептал Забалуев. — Надеюсь, сегодня вы узнаете, чего я стою.

— А сколько, вы полагаете, стоит дырявый самовар на рынке? — спросила Лиза, уклоняясь от его мокрых губ. — Думаю, копейки две?

— Я вас накажу за дерзость! — зашипел Забалуев, останавливаясь.

— Вам не нравится вальс? — рассмеялась Лиза. — Мазурку нам с Андреем Платоновичем! И посмотрим, чего вы стоите! Люблю страстных танцоров! Что же вы, Андрей Платонович! Прямо, как вареный! Я люблю, когда в танце мужчина не скрывает своей страсти!

— Сейчас, сейчас, Елизавета Петровна, — пыхтел Забалуев, пытаясь приноровиться к легкой и стремительной Лизе. Но это ему плохо удавалось, и в конце концов он, споткнувшись, рухнул на колени посреди залы.

— Что, маменька, теперь вы довольны, что выдали меня за этакого шута? — издевательски спросила Лиза в полной тишине. Музыканты стушевались и перестали играть, гости расступились вокруг коленопреклоненного Забалуева. Он, краснея от натуги, сумел все же подняться — правда, с помощью слуги, бросившегося ему на помощь по молчаливому знаку Долгорукой.

— Пардон, — промямлил Забалуев.

— А теперь, зятек, полагаю, пришла пора и с тещей потанцевать, — с усилием изобразив на своем лице улыбку, сказала Долгорукая. Чтобы исправить неловкость, она подошла к нему и кивнула музыкантам. Снова зазвучала музыка и пары, как ни в чем не бывало, закружились в вальсе.

— С удовольствием, Мария Алексеевна, мечтал об этом весь вечер! — еле шевеля языком, отвечал княгине Забалуев.

— Жаль, что мне придется возвращаться в Петербург! — прошептала Наташа Андрею, когда танец продолжился.

— А ты не уезжай!

— О, великий султан, отпустите вашу невольницу! — шутливо взмолилась Наташа.

— Нет-нет! О, нет! — воскликнул Андрей, кружа ее.

— Если вы узурпировали меня уже до свадьбы, то что же будет потом?

— Вы правы, это только начало. Я постараюсь еще не раз потрясти вас! — Андрей со значением сжал ее руку и повел по кругу.

— Какие они красивые! — с завистью сказала Соня, указывая Лизе на счастливую пару.