Он так же удивился им, как и они ему. Быстро, суетливо он шагнул вперед, протянул им руку и заговорил преувеличенно громким голосом:

— Вот это да! Какой приятный сюрприз! Мисс Диринг! Мистер Нэш! Я увидел у дверей машину и решил, что тут врач. Тетя Бландина, вы позаботились об этих двух молодых людях? Они поднимались наверх повидаться с бедной тетей Кларой? Она, бедняжка, довольно сильно прихворнула, но вы только представьте себе, что было бы, если ей, больной, приходилось бы оставаться в этой ужасной комнате — одновременно и спальне и гостиной!

— Мы уже уходим, — приветливо сказала Лидия. — Мы обещаем снова здесь побывать.

— Конечно, конечно! Вы очень добры! Скажите, пожалуйста, а были ли какие-нибудь известия о вашей сестре? Я говорю про мою сбежавшую секретаршу, — пояснил он, повернувшись к Бландине. Его большие круглые глаза за стеклами очков непрерывно вертелись с какой-то игривой веселостью. Но его пухлые ручки были крепко сжаты, словно ему было холодно.

— Да. Мы имели от нее известие, — коротко ответил Филип. — Мы знаем, где она находится, и надеемся в скором времени вернуть ее в Лондон.

— О! В самом деле? Вместе с бравым молодым супругом или без него? — разрешите полюбопытствовать. Вы еще не надумали оставить тот золотой фермуар у меня, как она о том просила, мисс Диринг? Или вы по-прежнему хотите взять на себя ответственность за его сохранность?

— Мисс Диринг — юная леди, очень любящая брать на себя ответственность, — раздался резкий голос Бландины. — Арманд, не надо задерживать наших гостей. Они хотят отправиться в дорогу.

— Разумеется, разумеется. Я так неожиданно приехал сюда, чтобы повидать тетю Клару. Я о ней беспокоюсь. Ну а теперь до свидания, мисс Диринг, мистер Нэш. Обязательно приезжайте еще.

Его дружелюбный голос следовал за ними во тьму. На лбу Арманда поблескивали капельки пота. Тем не менее он все еще продолжал крепко сжимать руки, будто ему было холодно.

XVII

В машине, медленно двигавшейся в сторону деревни, Лидия начала рассуждать, загибая пальцы:

— Нам явно не обрадовались. Собственно говоря, мы оказались весьма неудобными визитерами. Вам не советовали подниматься наверх и увидеться с Кларой, а меня не оставляли с ней наедине. Почему? Потому что она рассказала бы мне что-то такое, чего я не должна знать? На мой взгляд, Бландина не больна и никогда не была больна. Тогда почему она на днях притворялась и каким образом, при нынешнем состоянии ее здоровья и при ее уме, она могла забыть о пособии, которое она столько лет выплачивала Кларе? Арманд тоже не был рад нас видеть. Он попытался это скрыть тем, что слишком много говорил, и фактически выпроводил нас за дверь. Но маска дружелюбного щедрого племянника дала серьезную трещину. Он не привык приезжать посреди недели, но сегодня что-то заставило его это сделать. Что? Неизвестно, но так или иначе, я стащила целую пачку писем Клары, и сейчас мы их как следует изучим.

— Вы не замолчите на секундочку? — ласково спросил Филип и, положив ладонь на ее руку, дружески ее пожал. — Изрядное было испытание, — не правда ли?

Лидия вздохнула и откинулась на заднюю спинку.

— Я слишком много говорю, совсем как Арманд. Но только при этом он вел себя так, словно ему холодно.

— Он был до смерти перепуган, — сказал Филип.

— Перепуган?!

— Разве вы не заметили?

— Но чего он мог испугаться? Бландины? Должна признаться, если бы у меня была такая тетушка, проживавшая в каком-нибудь отеле, я бы с радостью оставила ее там. Я не верю, что она забыла про пособие Кларе. Просто решила, что, имея возможность переехать в такой дом, как этот, можно умыть руки и снять с себя всякую ответственность за судьбу бедной старой сестры.

— Она ведет себя так, как если бы прожила в «Гринхилле» многие годы, — заметил Филип.

— Да нет, просто такой тип женщины. Не успеет приехать в какое-либо место, как сразу же забирает все в свои руки. Скажите, а что вы делали, пока я была наверху с Кларой?

— Я мало что мог сделать. Этот малый, Жюль, ни на миг не выпускал меня из виду.

— Да что вы? Неписаный приказ?

— Как видно. Я заглянул в несколько комнат — наверное, со стороны это казалось крайне невоспитанным проявлением любопытства. Из вежливости он постарался представить дело так, будто я ищу ванную комнату, и проводил меня туда.

Лидия хихикнула:

— Так вам и надо.

— Мне хотелось попасть наверх, но это было невозможно.

— А зачем? Заглянуть во все эти пустые спальни? — В голосе Лидии послышался легкий страх — она снова вспомнила свою фантазию о превращающихся в мумий старухах.

— Могло бы оказаться интересным, — задумчиво ответил Филип. — Арманд, без сомнения, человек, хранящий множество тайн. Мне он представляется одним из тех юристов, которым надо было бы давным-давно запретить заниматься практикой.

— Аврора не стала бы работать у такого человека! — воскликнула Лидия.

— Но мы ведь и Аврору не слишком хорошо знаем, — не так ли? Ну что ж, может, я и ошибаюсь. Вряд ли у нас была возможность выяснить, каким образом в письме Клары оказался этот вопль о помощи?

— Не было. Я могла упомянуть об этом только намеком, и Клара, по-видимому, совершенно ничего не поняла. Если даже она сама это написала, теперь обо всем позабыла. Она не умирает, Филип. Во всяком случае, так мне кажется. А теперь, когда они думают, что мы появимся снова, они будут действовать довольно осторожно. Но предположим…

Она осеклась, не желая облекать свою мысль в слова.

— Да?

— Предположим, они в самом деле хотели, чтобы она умерла. Зачем им это? Ведь она совершенно нищая старая женщина. От ее смерти они ровным счетом ничего не выиграют.

— Да, я знаю. Это кажется бессмысленным. Тем не менее мы нанесем еще один визит сегодня вечером. Мы — дальние родственники Клары и беспокоимся о ней. Хотим услышать от ее врача, что болезнь ее несерьезна. Что скажете? Кажется, доктор Нив — так его зовут? Кто-нибудь в деревне нам расскажет, как его найти.

— Да, — живо отозвалась Лидия, — именно это нам следует сделать.

Конечно, нечего было ждать, чтобы врач дал сколько-нибудь подробную информацию о своей пациентке двум, по всей видимости, совершенно чужим ей людям. Но этот визит по крайней мере позволит им составить представление о человеке, которого Бландина и Арманд решили пригласить к больной, и понять, достаточно ли здраво он рассуждает и можно ли ему доверять.

Доктор Нив, принимавший в маленьком, темном, заставленном мебелью кабинете, оказался пожилым человеком с добрым лицом и довольно уклончивой манерой выражать свои мысли.

Выслушав их объяснения насчет того, что побудило их прийти к нему, он сказал:

— Как вы понимаете, это не слишком согласуется с врачебным этикетом. Ваша тетя… — она ваша тетя, я правильно понял?

— Не совсем по прямой линии, — ответил Филип.

— А, ну да. Ну что ж… э-э-э… я диагностировал микроскопическое кровоизлияние в мозг, иными словами, маленький удар, с соответствующими симптомами — тошнота, потеря ориентировки. В ее возрасте, конечно — что ж… э-э-э… все мы не вечны, — верно ведь? Но при надлежащем уходе все у нее вполне благополучно обойдется. К счастью, она не парализована. Обычно я в подобном случае кладу человека в больницу, но, по всей видимости, она получает такой превосходный уход там, где сейчас находится, что о лучшем нечего и мечтать. Насколько я понял, как только она поправится настолько, чтобы быть в состоянии выдержать путешествие, предполагается выехать на отдых за границу.

— Да, тетя Клара упоминала об этом, — между прочим вставил Филип. — Я полагаю, доктор, вы уже несколько лет лечите мистера Виллетта и его тетушек?

— Да нет, знаете ли. Разумеется, к их счастью и моему несчастью, — неуклюже сострил он, и в его выцветших глазах сверкнул слабенький огонек. — Им нечасто требовались врачи. В последний раз это было несколько лет назад.

— Опять врач понадобился одной из тетушек?