Еще больше времени понадобилось легким, чтобы нормально задышать, и сердцу, чтобы полноценно забиться. Медленно-медленно по окаменевшим венам потекла кровь. Эта тягучая, грязно-бурая жижа не желала двигаться так, как положено от природы, и лишь могучая воля Креола подталкивала ее вперед.

Прошло больше часа, прежде чем оживший мертвец сумел пошевелить большим пальцем на ноге. Еще через двадцать минут он сумел приподнять руку. Профессор Грин смотрел уже третий сон, когда Креолу наконец-то удалось выползти из своего гроба.

На ноги он поднялся с огромным трудом. Пошатываясь, толком ничего не видя, он по-прежнему мало отличался от мумии. Пергаментную кожу можно было проткнуть пальцем, тусклые глаза напоминали стеклянные шарики, горло сильно присвистывало, сердце колотилось через раз, хотя и ужасно громко. Движения были неестественны, словно Креола дергали за ниточки.

Он попытался что-то сказать, но из высохшего рта вырвался только хрип. Креол с шумом втянул воздух отвыкшими от работы ноздрями, и поковылял к той самой полочке, на которую профессор положил остальные предметы.

Рука с негнущимися пальцами неловко обхватила ларчик и поднесла к глазам. Другая рука ухватила табличку с надписью. Креол просмотрел ее и растянул губы в жалком подобии улыбки – оба необходимых предмета были здесь, возле него. Никто не украл их, не похитил.

Ларчик он поставил на прежнее место, а вот табличку обхватил обеими ладонями и попытался прочесть надпись вслух. Получилось плохо. Могучая магия пронесла Креола сквозь века, сберегла в целости тело, вернула к жизни… но, увы, не в идеальном состоянии. Тот гнилой лоскут, что приходилось называть языком, не мог произнести одного-единственного слова, не говоря уж о нескольких строках.

Креол уселся на край саркофага и задумался. Его ожидает безмерное множество дел. Он снова жив, снова дышит и ходит… но это единственное, что у него есть. Надо понять, куда он попал, насколько изменился мир за пятьдесят веков. Надо обзавестись убежищем, слугами. Надо связаться с Прекраснейшей и узнать, в силе ли их договор.

Но самым первым делом надо прочесть заклинание. Во-первых, он обещал рабу, что сделает это, как только оживет, а во-вторых, это жизненно необходимо ему самому. Без восстанавливающих чар это бренное тело протянет в лучшем случае сутки. А потом… потом Креол снова станет бездыханной мумией.

Значит, нужно заставить челюсти и язык работать. Как угодно, но работать.

Спасение пришло в виде стакана воды, забытого на столе профессором Грином. Теплая безвкусная жидкость пролилась на язык божественным нектаром. Каждый глоток Креол смаковал по несколько секунд, впитывал всеми порами. Вот наконец он почувствовал, что губы снова ему подчиняются, и быстро принялся читать:

Креол растянул губы в улыбке, ощущая, как струится по телу прана. Услышал ровное биение сердца и втянул полной грудью воздух. Руки и ноги снова стали подчиняться. Глаза, доселе тусклые и пустые, загорелись живыми огоньками. Уверенно сделав шаг, Креол открыл рот и смачно, с удовольствием, произнес:

– Я вернулся. Чрево Тиамат, я все-таки вернулся.

Он восстановился далеко не полностью, но теперь ему уже не грозит просто упасть замертво. В таком состоянии Креол сможет пребывать не меньше трех дней… хотя потом все равно сдохнет.

Надо будет потом повторить процедуру.

Произнесенное заклинание подействовало не только на Креола. Пустой ларчик, оставленный профессором Грином без внимания, сам собой распахнулся, и из него вылетело удивительное существо.

То был джинн. Самый настоящий джинн.

У него не было ног, но зато были крылья – перепончатые, как у летучей мыши. Руки вздувались мускулами, а шестипалые ладони обладали кривыми когтями. Над единственным глазом во лбу рос длинный, загнутый кверху рог. Оскаленная пасть искривилась в ухмылке, и из нее вырвался язычок огня.

Кто угодно испугался бы подобного чудовища… будь оно покрупнее. Покинувший ларчик джинн ростом едва превосходил мышь.

Хубаксис ибн Касаритес аль-Кефар служил Креолу больше сорока лет. Не считая, конечно, тех тысячелетий, что оба они провели в глубоком сне, мало отличимом от смерти. Для джинна подобное естественно, поэтому Хубаксис проснулся бодрым, веселым и страдал разве что от голода. Он просил хозяина положить в гробницу хотя бы пару лепешек, но Креол назвал его идиотом.

Вообще Хубаксис был на редкость слабым джинном. Один из самых жалких и ничтожных обитателей Кафа, мира, где расположено ханство джиннов и ифритов. Да к тому же государственный преступник, приговоренный на родине к смертной казни.

Креол не допытывался, чем именно Хубаксис так насолил Великому Хану. Он всего лишь раб – кому какое дело? Если вот этот нож, скажем, кого-то убил – разве станет он от этого хуже служить Креолу?

Главное, что именно из-за свершенного преступления Хубаксис и запродался в рабство. По законам Кафа раб – всего лишь собственность, и не может быть покаран по закону.

Во всяком случае, пока жив его хозяин.

Хубаксис не тяготился своим положением. Креол был не самым приятным человеком и не особо жалел рабов, но джинн – это все-таки джинн, пусть и крохотный. Джинн – ценная собственность. Так что Хубаксису жилось при Креоле неплохо: всегда сыт, работой не загружен, а самое главное – в безопасности.

Но хозяин, пусть и великий маг, был человеком. Смертным. И со временем он начал стареть.

О, Креол не испугался бы обычной смерти. Благо чары могли ее отсрочить – не навсегда, но очень и очень надолго. Известно немало средств и ритуалов, способных замедлить безжалостный ход времени.

К сожалению, ни одним из них Креол не мог воспользоваться. Некоторое время назад он заключил одну сделку. Довольно опрометчивую, о которой позднее ужасно пожалел.

И когда пришло время платить по счетам, Креол банально струсил.

Вот тогда-то Хубаксис и предложил хозяину воспользоваться одним прочно забытым способом. Сложным, заковыристым, но действенным. С его помощью Креол мог обрести бессмертие, а заодно и обвести вокруг пальца кредиторов.

Долгое время Креол колебался, искал другие пути. Очень уж рискованным казался ему этот способ. Уснуть смертным сном на несчетные века… целые тысячелетия!.. Навсегда оставить прежнюю жизнь и дом, все знакомое и известное. Очнуться в совершенно новом мире, безвестным изгоем и бродягой.

Не слишком ли дорогая цена?

Как решил Креол в конце концов – не слишком. Одна знакомая убедила его таки прислушаться к маленькому джинну. Знакомая, тоже заключившая с магом своего рода договор… хотя скорее просто общее дело. Одна маленькая затея, которую они с интересом обсуждали.

В древнем Шумере эта затея вряд ли могла увенчаться успехом. Просто еще не пришло время. Десяток или даже сотню лет Креол мог просто подождать, но Прекраснейшая утверждала, что и тогда будет слишком рано. Нужно потерпеть хотя бы тысячелетие… а лучше три-четыре.

Даже самые великие маги обычно не живут так долго.

Два года маг и его раб готовились к ритуалу, погружающему в смертный сон. Креол потратил изрядную часть состояния и уморил не одну сотню рабов, чтобы построить неподвластную времени гробницу и скрыть само ее существование от всех живущих. В конце концов он вошел внутрь, принес кровавую жертву и уснул, фактически умер на пять тысяч лет. Ровно столько было нужно, чтобы подписанный кровью договор утратил силу.