Степлтон видел, как Спит подошел к площадке и стал терпеливо ждать, когда Уоррен обратит на него внимание. Заметив Спита, гигант прекратил игру.

Спит передал Уоррену кошелек Реджинальда, потом двое мужчин перекинулись несколькими словами и пошли к машине Дэвида. Джека так и подмывало спросить, что происходит, но шестое чувство подсказало ему, что лучше помолчать. Дэвид опустил стекло, и Уоррен, просунув голову в кабину, взглянул на Джека.

— Так чего ты там натворил? — зло спросил Уоррен.

— Ничего, — ответил Джек. — Тут я только жертва. Не понимаю, отчего ты так злишься.

Уоррен не ответил. Вместо этого он, размышляя, облизнул пересохшие губы. На лбу великана поблескивали капли пота. Приняв решение, Уоррен выпрямился и открыл дверь машины.

— Выходи, — приказал он. — Нам есть о чем поговорить. Пошли к тебе домой.

Джек вылез из машины и пошел вслед за Уорреном. Шествие замыкал Спит.

Все трое поднялись в квартиру Джека в полном молчании.

— У тебя есть что-нибудь выпить? — поинтересовался Уоррен.

— Виски или пиво? — спросил Джек. С пятницы он успел пополнить свои запасы.

— Виски, — ответил Уоррен и уселся на диван. Спит решил выпить пива.

Джек раздал непрошеным гостям бутылки и уселся на стул напротив дивана. Спит предпочел поместиться за столом.

— Я хочу знать, что происходит? — нарушил молчание Уоррен.

— Я и сам хочу это знать, — твердо произнес Джек.

— Хватит молоть чушь, — прикрикнул на Степлтона Уоррен. — В прошлый раз ты был со мной неискренен.

— Что ты хочешь этим сказать?

— В субботу ты спрашивал меня о «Черных королях», — напомнил Уоррен Джеку. — Ты сказал мне, что это простое любопытство. А сегодня один из их мальчиков пытается тебя пришить. Сейчас-то я кое-что знаю об этих прохвостах. Они торгуют наркотиками. Ты понял, куда я клоню? Если ты замешан в их дела, то я не хочу, чтобы ты жил в нашем квартале. Видишь, как все просто.

Джек недоверчиво усмехнулся.

— Ты говоришь серьезно? — спросил он. — Ты и правда думаешь, что я замешан в торговле наркотиками?

— Слушай, док, — заговорил в ответ Уоррен, — ты очень странный чудак. Я никогда не мог понять, почему ты живешь в нашем районе. Но все было хорошо, пока из-за тебя у нас не было неприятностей. Если ты здесь из-за наркотиков, то тебе следует подумать, стоит ли жить в этом районе.

Джек нервно откашлялся. Он признался Уоррену, что действительно был с ним не вполне откровенен, когда интересовался «Черными королями». Он рассказал и то, что «Черные короли» избили его, но за нечто связанное с его работой, в чем он сам еще не до конца разобрался.

— Ты точно не наркодилер? — спросил недоверчиво Уоррен. Он смотрел на Джека пристально, сильно сощурив глаза. — Смотри, если ты и на этот раз решил меня дурачить, то тогда об этом пожалеешь.

— Теперь я говорю истинную правду, — заверил Джек Уоррена.

— Тогда ты просто счастливчик. Если бы Дэвид не заметил, что тот ублюдок околачивался в нашем районе в своем «камаро» и они со Спитом не решили понаблюдать за ним, то ты давно был бы покойником. Спит говорит, что тот молодчик должен был тебя пришить.

— Я очень тебе признателен, — искренне произнес Джек.

— Это пустяки, парень, не стоит благодарности, — отмахнулся Спит. — Этот молокосос был так увлечен погоней, что ни разу не оглянулся. Мы висели у него на хвосте с самой Сто шестой.

Джек почесал затылок и глубоко вздохнул. Только теперь он начал по-настоящему приходить в себя.

— Ну и ночка, — проговорил он. — Но это же еще не конец. Нам надо обратиться в полицию.

— Черта с два! — В Уоррене снова вскипел гнев. — В полицию никто не пойдет.

— Но там же лежат трупы — не один и не два, если считать тех бродяг.

— Трупов будет три, если ты пойдешь или позвонишь в полицию, — мрачно предупредил Джека Уоррен. — Слушай, док, не лезь в наши дела — а это дело стало нашим. Этот сукин сын Реджинальд знал, что ему нельзя показываться в нашем районе. Никак нельзя. Они не должны воображать, что могут спокойно соваться ко мне и делать все, что они хотят, даже если всего лишь хотят застрелить тебя. Потом они обнаглеют и замочат кого-нибудь из братьев. Оставь это дело, док. Полиция ничего не станет делать, они и пальцем о палец не ударят. Они будут только счастливы узнать, что один из братьев замочил другого. Единственное, чего ты добьешься, если обратишься в полицию, — доставишь нам и себе кучу неприятностей. Если ты туда пойдешь, считай, что ты нам больше не друг, ясно?

— Но покинуть место убийства — это...

— Ну да, я знаю, — поморщился Уоррен, — это — уголовно наказуемое деяние. Подумаешь, большое дело. Кого это вообще интересует? И вот что я тебе еще скажу, док. У тебя большие неприятности. Они остались. Если «Черные короли» решили тебя убить, то тебе лучше держаться за нас. Мы сможем тебя уберечь, а полиция — нет, поверь мне.

Джек хотел было возразить, но потом передумал. Зная нравы нью-йоркской улицы, он понимал, что Уоррен прав на все сто процентов. Ясно как божий день, что «Черные короли» хотят его убить, а теперь, после смерти Реджинальда, это желание скорее всего удвоилось. И никакая полиция его действительно не спасет, потому что никому не придет в голову предоставить какому-то Джеку Степлтону круглосуточную охрану. Уоррен выразительно посмотрел на Спита.

— Пусть кто-нибудь из наших несколько дней попасет дока.

Спит кивнул:

— Нет проблем. Уоррен встал и потянулся.

— Знаешь, что самое плохое: у меня сегодня была замечательная команда, и вот — игру пришлось остановить. Жаль.

— Прости меня, — сказал Джек. — Но в следующий раз я дам тебе выиграть у своей команды.

— В одном могу тебе признаться. — Уоррен добродушно рассмеялся. — На площадке ты можешь потягаться с лучшими.

Он жестом дал понять Спиту, что пора идти.

— Мы еще увидимся, док, — произнес Уоррен, остановившись в дверях. — Только не делай глупостей.

Ты будешь бегать завтра вечером?

— Может быть, — машинально ответил Джек. На самом деле он не знал, что будет делать через пять минут.

Помахав Джеку, Уоррен и Спит ушли. Дверь за ними захлопнулась.

Несколько минут Джек сидел в полной прострации. Он чувствовал себя совершенно выбитым из седла. Потом встал и пошел в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, он съежился. На улице, пока они со Спитом ждали Дэвида, несколько прохожих взглянули на Джека, но никто не проявил особого любопытства. Теперь Джека это несказанно удивило. Свитер и лицо были забрызганы кровью — скорее всего это была кровь несчастного убитого бродяги. На лбу и носу красовались свежие царапины, оставленные ногтями того же бедолаги. Все лицо вымазано грязью — такое впечатление, что Джек побывал на передовой.

Степлтон залез в ванну и включил душ. И тут его мозг наконец заработал. Он не помнил, чтобы был в таком состоянии, с тех пор как погибла его семья. Но депрессии сейчас не было — только испуг.

Джек вышел из ванны и насухо вытерся полотенцем. Он все еще колебался: может быть, все-таки стоит вызвать полицию? В нерешительности он подошел к телефону и только тут заметил, что лампочка автоответчика мигает. Джек нажал кнопку и выслушал взволнованный монолог Бет Холдернесс. Он сразу же набрал номер лаборантки. Подождав, пока телефон прозвонит десять раз, Джек повесил трубку. «Что она нашла?» — подумал он. Его мучило раскаяние. В конечном счете это он, Джек Степлтон, несет ответственность за ее увольнение.

Достав из холодильника пиво, Джек направился в гостиную. Усевшись на подоконник, он невидящими глазами уставился на поток машин и толпы пешеходов, заполнивших узкое ущелье Сто шестой улицы, борясь с искушением все же позвонить в полицию.

Так проходили нескончаемые часы. Наконец до Джека дошло, что, не принимая никакого решения, он давно уже сделал свой выбор — стал союзником Уоррена. Доктор Джек Степлтон превратился в уголовного преступника.

Подойдя к телефону, Джек попытался вновь дозвониться до Бет Холдернесс. Было уже далеко за полночь, но к телефону никто не подходил. Джек начал волноваться не на шутку. Оставалась только одна надежда — что Бет в поисках утешения отправилась плакаться в жилетку какой-нибудь подруге. Однако невозможность дозвониться до Бет вместе с остальными неприятностями тяжелым грузом ложилась на сердце.