– Началось с телефонного звонка, потом разбитое окно, теперь убитая кошка. Что дальше? – спросила Маша.

– Мы позвоним в полицию.

– Да, они здорово помогли в прошлый раз.

– Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, – сказал Виктор, к которому постепенно возвращалось самообладание. – Я действительно обзвонил тех людей, которые могли быть причастны к этому. Кстати, список подозреваемых теперь сократился до двух.

– То есть?

– Сегодня по пути домой я заехал к Джорджу Гефардту. И он...

– Ой! – раздался внезапно вскрик Виктора-младшего. В голосе звучало омерзение.

Виктор и Маша не ожидали появления сына. Маша надеялась избавить его от этого зрелища. Она быстро встала между сыном и дверью, чтобы загородить несчастное животное.

– Вы посмотрите на ее язык, – сказал Виктор-младший, заглядывая через плечо Маши.

– Ну-ка быстро в дом! – скомандовала Маша, пытаясь загнать его внутрь. Этого она Виктору никогда не простит. Но Виктору-младшему, похоже, очень хотелось еще раз взглянуть. Маша почувствовала, что это был нездоровый интерес, почти патологическая реакция. Она видела, что он ничуть не расстроился. Это было еще одним шизоидным симптомом.

– Виктор-младший! – резко сказала она. Сейчас же иди в дом.

– Как ты думаешь, когда Кису приколачивали гвоздями, она уже была мертвая? – пытаясь еще раз взглянуть на кошку, абсолютно спокойно спрашивал Виктор-младший, пока Маша подталкивала его к двери.

Войдя в дом, Виктор направился к телефону, а Маша стала о чем-то разговаривать с сыном. Виктор набрал номер отделения полиции Норт-Андровера. Дежурный пообещал, что наряд будет выслан немедленно.

Повесив трубку, он вернулся в комнату. Виктор-младший поднимался по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Маша сидела на диване, сердито сложив руки. Было совершенно ясно: то, что их сын увидел несчастную кошку, расстроило ее еще больше.

– Я найму на какое-то время службу безопасности, пока мы не выясним это дело до конца, – сказал Виктор. – Они будут наблюдать за домом в ночное время.

– Это надо было сделать сразу, – процедила Маша.

Виктор пожал плечами. Внезапно почувствовав сильную усталость, он сел на диван.

– Ты знаешь, что ответил мне Виктор-младший, когда я спросила его о том, что он чувствует? Он сказал, что мы можем купить другую кошку.

– Ну что ж, ответ разумный. По крайней мере, он способен рассуждать здраво.

– Виктор, но ведь эта кошка была его, она прожила у нас много лет. Можно было бы ожидать, что он будет поэмоциональнее, хотя бы расстроится, – Маша сглотнула комок, подступивший к горлу. – Мне кажется, это холодная, отстраненная реакция. – Она надеялась, что ей удастся взять себя в руки, говоря о сыне, но, как она ни пыталась удержать слезы, они так и брызнули из ее глаз.

Виктор опять пожал плечами. Он не хотел еще одной лекции по психологии. С мальчиком было все в порядке.

– Несоответствующие эмоции – плохой признак, – удалось все-таки сказать Маше сквозь слезы. Она надеялась, что хоть с этим он согласится. Но Виктор ничего не ответил.

– Как ты считаешь? – спросила Маша.

– Честно говоря, у меня сейчас голова занята другим. Я начал тебе рассказывать – до того, как подошел Виктор-младший – о Гефардте. По пути домой я заехал к нему – ты даже не можешь себе представить, что я увидел. Гефардт и вся его семья были сегодня убиты. Расстреляны из автомата среди бела дня. Это была бойня. – Он пробежал пальцами по волосам. – Я вызвал полицию.

– Какой ужас! Боже мой, да что происходит? – Маша посмотрела на Виктора. В конце концов этого человека она любила долгие годы, это был ее муж. – Ты как, с тобой все в порядке?

– Да, нормально, – ответил Виктор, однако убежденности в голосе не слышалось.

– Виктор-младший был с тобой?

– В машине.

– Он что-нибудь видел?

Виктор отрицательно покачал головой.

– Слава Богу, – сказала Маша. – У полиции есть какие-нибудь предположения о мотивах?

– Они считают, что это связано с наркотиками.

– Как это ужасно! – Маша все еще не могла прийти в себя. – Тебе дать выпить? Стакан вина?

– Я думаю, что-нибудь покрепче, немного виски.

– Посиди.

Подойдя к бару. Маша налила виски. Может быть, она давит на мужа, но ей нужно, чтобы он действительно задумался о сыне. Она решила вернуть разговор в прежнее русло. Подав стакан Виктору, она начала разговор.

– У меня самой сегодня неприятный день – не такой, как у тебя, конечно. Я была в школе, разговаривала с завучем.

Виктор отпил виски.

Маша сообщила о своей беседе с Ремингтоном, закончив свой рассказ вопросом о том, почему Виктор не обсудил с ней, стоит ли разрешать Виктору-младшему пропускать школу.

– Я никогда не разрешал ему пропускать школу, – сказал Виктор.

– Разве ты не писал объяснительные записки о том, что вместо школы он будет работать у тебя в лаборатории?

– Конечно нет.

– Этого я и боялась. По-моему, у нас действительно проблемы. Такие прогулы – это плохой симптом.

– Я видел, что он много времени проводит в лаборатории. Когда я его об этом спросил, он ответил, что в школе ему сказали набираться практических знаний. Поскольку оценки у него были отличные, я больше не задавал вопросов.

– Полин Сполдинг тоже сказала мне, что он большую часть времени проводил в твоей лаборатории. Во всяком случае, после того как упал показатель его умственного развития.

– Он всегда проводил много времени в лаборатории, – согласился Виктор.

– Что он там делает?

– Много чего. Он начал какие-то опыты по химии, работает с микроскопом, играет в компьютерные игры, которые я для него записал. Не знаю. Он просто там вертится. Все его знают. Его любят. Он всегда умел самостоятельно развлекаться.

Зазвенел дверной звонок. Маша и Виктор впустили прибывший наряд полиции.

– Сержант Серулло, – представился один из полицейских. У него были мелкие черты, как бы собранные вместе в центре его пухлого лица. – А это патрульный Худ. Жаль вашу кошку. Мы старались получше наблюдать за вашим домом, после того как Уиддикомб сюда выезжал, но это трудно – вы живете далеко от дороги.

Сержант Серулло вытащил блокнот и карандаш точно так же, как это делал Уиддикомб во вторник вечером. Виктор повел обоих к гаражу. Худ сделал несколько фотографий Кисы, затем полицейские осмотрели прилегающую местность. Виктор был благодарен за их предложение снять кошку с двери. Они даже помогли выкопать могилу около берез.

По пути в дом Виктор спросил их, не могут ли они порекомендовать кого-нибудь, к кому можно обратиться по поводу службы безопасности. Они назвали ему пару местных фирм.

– Раз уж мы начали говорить об именах, – проговорил сержант Серулло, – у вас есть какие-нибудь подозрения? Кто мог сотворить это с вашей кошкой?

– На ум приходят два человека, – сказал Виктор. – Шарон Карвер и Уилльям Херст.

Серулло тщательно записал имена. Виктор не стал упоминать Гефардта. Он также ничего не сказал о Рональде Бикмане. Это никак не могло быть делом его рук.

Проводив полицию, Виктор позвонил в обе рекомендованные ему фирмы. Там, видимо, уже закончили работу. Он записал на автоответчик свое имя и рабочий телефон.

– Я хочу, чтобы мы оба поговорили с Виктором, – сказала Маша.

По ее тону Виктор понял, что жену уже не остановить. Он кивнул и пошел за ней по лестнице. Дверь в комнату сына была приоткрыта, и они вошли без стука.

Виктор-младший захлопнул альбом с марками и поставил тяжелый том на полку над письменным столом.

Он смотрел на них выжидательно, почти виновато, как будто его застали за каким-то зазорным занятием, а не за невинным раскладыванием марок.

– Нам надо с тобой поговорить, – начала Маша.

– Хорошо, – согласился Виктор-младший. – О чем?

Неожиданно Маша увидела в нем обычного десятилетнего мальчишку. Он выглядел таким беззащитным, что ей пришлось сдержаться, чтобы не обнять его. Но сейчас надо было проявить твердость.