– Выпей. Тебе полегче будет.
– Что это? – она сжалась, как от холода. Брэндон сожалеюще цокнул языком.
– Аспирин. Такое правило – принял лишку, потом ешь таблетки, чтобы с утра голова чугунной не была…
Лана страдальчески посмотрела на него, принимая стакан. Он почувствовал щекочущую радость, наблюдая, как она пьёт: запрокинутая голова, рассыпавшиеся в беспорядке волосы, гладкая шея…
– Ну? Полезная штука, я же говорил.
Она сжала губами стеклянный край. Брэндон отвернулся, думая, что если даст заметит ей краску, обжёгшую щёки, то тут ему и придёт конец. На тумбочке, где стояла простая лампа с жёлтым абажуром, источающая мягкий свет, оказалось большое собрание плюшевого коровьего стада. Он прищурился.
– Коров люблю, знаешь ли…
– Священное животное? Тогда тебе нужно ехать в Техас. А там уже и дело найдётся – можно хоть стадо пасти, хоть пластинками торговать, хоть замуж выйти… Кстати, в Египте для коров сочиняют весёлые псалмы.
В родном Линкольне, где не привечали ребят, проводящих время за книгами, ему сказали бы: не ёрничай. Ты не паяц на ярмарке, чтобы кроить из себя идиота…Грубоватые приятели, Том и Джон, скорее всего ничего бы не поняли и зазвали бы парня на кружечку горячительного. Только эта хрупкая девочка с печальными глазами, сейчас отравленными бессонной ночью пополам с хмелём, была ему благодарна за ненавязчивые шутки… Которыми её знакомые отличиться не могли. Он затаил дыхание. Хотелось вскочить и отбивать чечётку от восторга, попробовать её обнять… Но надо было взять себя в руки. Не время, браток, не время…
– Шутишь? Пение не может быть весёлым.
– Ну-у… почему? А ребятам в баре понравилось!
– Я бы не смогла нормально спеть, даже если бы от этого зависела моя жизнь… – слабо пробормотала Лана, утыкаясь лицом в подушку.
– Перестань, пожалуйста. Ты замечательно поёшь.
– Не люблю я это дело.
– Солнышко моё, так не всегда приходится делать, что хочется. Учись искать в этом приятное! Вот ты поёшь, а это людям в радость… – смешно наморщив нос, местный философ продолжал. – Здорово, когда тебя все любят. Будь я жителем прославленного Фоллз-сити, обязательно нанял бы себе гарем обожательниц и укатил бы с ними далеко… деньги зарабатывать.
Лана приподняла голову, недовольно окидывая его взглядом. Начавшие было стираться впечатления умело обновлялись этим худеньким юношей, всё никак не желавшим сесть на её кровать… Невероятно: он не похож ни на кого, с кем она раньше общалась… Когда её в последний раз называли «солнышком»?!
– Ну всё равно, у меня и так не выйдет…
Она лгала. Петь девушка умела и любила. Однако с третьего класса средней школы к ней летели надоедливые, как мухи, приглашения на церковные праздники, день города, дискотеки, открытие кинотеатра… Всё ради голоса. Не для неё самой, а для пары слов, которые она могла связать под музыку…
– O’K. Разве я спорил с тобой?..
Лана повернулась на бок, вздыхая и подсознательно отгораживаясь от его понятных, но чем-то волнующих слов. Ей бешено хотелось спать, и, будь это кто другой, а не… Брэндон! Она бы давно посоветовала ему прогуляться… неважно, какие слухи о её грубости будут после этого ходить… с чего это надо отдавать всем почести, если её не хотят разглядеть? Спать… спать… и фея принесёт лишнюю звёздочку на подоконник…
Брэндон повертел в руках тряпичную коровку. Я хочу помочь тебе выбраться отсюда, защитить… я не хочу, чтобы тебя ломали так, как меня в своё время. Я выбрал дорогу, вдоль которой бежит разметка, а на обочинах проходит мимо жизнь… У меня тоже кружится голова – но от счастья. Нужно быть смелым, чтобы взять тебя за руку и мимо обомлевших зрителей вывести из этого мира колдобин и неоконченных писем… Ты красивая, девочка моя, ты сама не видишь этого. Я помогу тебе. Не думай, я не такой слабый… То, через что я прошёл, изменит мою жизнь навсегда. Я попробую зависнуть в «дыре», спеша к тебе навстречу. Но я не буду делать это в одиночку…Кольцо охотно скользнуло в его раскрытую ладонь. Рассеянно наблюдая за своими движениями, Брэндон одел его на рог и поставил игрушку на место. Улыбка блуждала по его лицу, как одинокий странник, бредущий вслед за огоньком. Нежно, едва слышно нагнувшись, мальчик погасил лампу и, тихо ступая, пошёл к двери. Было самое время для того, чтобы исчезнуть… а потом вернуться.
– Ты знаешь какие-нибудь песни про коров? – сонный голос прервал его мысли. Держась за дверную ручку, он лукаво склонил голову на плечо.
– Конечно знаю. – да, малыш… Луну и туристов в придачу.Ура!..
– Врёшь!
– Нет, папа научил.
… «Девять часов утра! Ребятки, продирайте глаза и давайте вместе приниматься за работу! Вы не похожи на ленивцев, которые висят по деревьям? Это правильно! Закусите и вдохновитесь бодростью! В нашей сегодняшней программе прозвучат…» Кэндис отвлеклась от прибауток, которые сыпались из маленького чёрного приёмника. Рог изобилия! Ди-джей был в ударе… Лопаточкой перевернув блин, она опрокинула его в шипящее масло и выпрямилась. Пузырёк детского «Калпола» нарушал гармонию на чистом кухонном столе; молодая хозяйка, смахнув крошки с клеёнки, убрала его в аптечку. Сзади послышались шаги. Кэндис обернулась, поправляя рукавицу-прихватку.
– Брэндон!..
Герой-любовник был слегка бледен, с растрёпанными волосами… она еле сдержала желание снова посмотреть на него этой ночью, такой он был славный и тёплый, когда спал!.. в мятой белой футболке, которая невинно свисала над джинсами… рубашка и приветливый взгляд.
– Привет. У вас всегда так здорово по утрам? – он имел в виду редкие лучи солнца сквозь пелену облаков, и почти полное отсутствие ветра, что действительно было редкостью.
– А, я не обращаю внимания. – Кэндис отвернулась к плите. Брэндон сел на пододвинутую к столу табуретку и внимательно, чуть нахмурившись, осмотрел два прибора.
– Потому, что ты здесь живёшь. Правильно?.. Как там Коди?
– Неплохо… кашляет чуть больше, чем надо бы, – она заговорила с ним, как с матерью, которой можно было рассказать все секреты, и внезапно спохватилась – на что они ему… Тарелка, исходящая паром, была торжественно водружена на клеёнку, прямо перед носом гостя. – Я приготовила тебе завтрак…
Блинчики с мёдом и кленовым сиропом!.. Пятипалый лист на гербе Канады и этикетке. Домашние запахи, и желание ему угодить. Он смутился, почёсывая затылок.
– Ух ты… – молоко из высокой бутылки хлынуло в кружку. Интересно, кто его здесь доставляет? – Спасибо большое.
Кэндис села напротив него, подперев щёку кулачком. Господи, и что я за кретин? Выбрать себе угол, где приютят всегда, осесть там, жениться на домохозяйке. Да как бы не выросла клуша!.. опять я о том же. Какая разница? Любит, заботится, и никаких межзвёздных королев, зовущих в путешествие. Вечно меня к райским птицам прибивает. Надеюсь, у всех пацанов в этом городе такое же потрясное утро – я не жадный.
… Маленькая девчушка лет пяти начала слезать со стула, уцепившись за продавленное сиденье. Её проводил равнодушный взгляд и автоматическое.
