Неужели она снова ошиблась?

— Твое возвращение и его возможные причины стали главной темой обсуждения в офисе. Особенно после того, как ты побывала на шахте.

Да. Они вдвоем на самолете компании. Конечно, поползли слухи, которые подтвердились фотографиями с праздника, где они позировали вдвоем.

Но это вовсе не означало, что Райан прав и Перрини снова использовал ее в своих целях.

— Он бы получил это назначение независимо от моей поддержки.

— Ты не права. Ты была нужна ему как перевес. Он говорил, что сделает все, чтобы ты вернулась. И, кажется, ты вновь позволила ему тобой манипулировать.

Его слова отрезвили ее.

— Что же ты раньше молчал?

— Я пытался тебя предупредить.

В тот день в переговорной она сказала ему, что она уже большая девочка и может сама за себя постоять.

Кимберли глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нет, больше она не ошибется. Но сначала потребует объяснений у Перрини.

Рика не было в офисе, но его личный помощник пообещала, что он вернется после полудня. Кимберли знала, что у него назначена деловая встреча, об этом он сообщил ей утром после раннего заплыва. Они обсудили планы на день.

Утром она еще улыбалась, думая, что вот так бы ей хотелось начинать каждый день. С человеком, который завладел ее сердцем навсегда.

Сейчас все внутри нее сжималось от слов, которые сказал ей Райан. Даже то, что Рик всегда был соперником ее брата и Райан относился к зятю заведомо предвзято, не облегчило ее состояния.

Она в растерянности подошла к окну, пытаясь собраться с мыслями. Его встреча наверняка затянется до обеда, а если она отложит этот разговор до вечера, то ее нервное состояние приведет к обвинениям и жаркой дискуссии. А она хотела спокойно обсудить сложившуюся ситуацию.

Завтра у нее день рождения. Рик запланировал поездку в его дом в горах, где он сам и обслуживающий персонал будут выполнять любой ее каприз. И сейчас Кимберли понимала, что если все не выяснить, то праздник окажется под угрозой.

Решение пришло мгновенно. Она достала мобильный телефон и набрала его номер.

Телефон зазвонил в тот момент, когда он отъезжал от автосалона на новеньком «порше». Рик мог бы подключить наушник, но, когда увидел номер Кимберли, предпочел поговорить так.

Он улыбнулся и припарковался у обочины. Это был один из подарков для любимой женщины. Он очень хотел сделать ее счастливой.

Рик нажал кнопку ответа.

— Сможешь пообедать со мной?

— Я… да, — растерянно ответила она. — Нам нужно поговорить. За этим я и звоню.

— Звучит угрожающе, — отозвался он. Молчание на том конце провода только усилило нехорошее предчувствие. — Выходи через пятнадцать минут. Я на серебристом «порше».

Кимберли нерешительно стояла на тротуаре, хмурясь.

— Мы можем поговорить в более укромном месте?

Ее красные глаза и то, что она постукивала пальцами по дверце, не заметив, что он на новой машине, вызвало в нем нехорошее предчувствие. И дело не в бизнесе. Что могло случиться за полдня?

— Если ты сядешь в машину и избавишь меня от участи оплачивать штраф за стоянку в неположенном месте, я найду спокойное место. И мы поговорим.

Кимберли послушно села в машину. Пока он маневрировал в плотном потоке машин, она сидела, не шевелясь.

— Может, хотя бы намекнешь? — спросил Рик, остановившись на «красный».

Она медленно повернула голову в его сторону.

— Я сегодня утром столкнулась с Райаном.

У него екнуло сердце. Он должен был сразу понять, что тут не обошлось без Блэкстоунов. Райан не смог простить ему поражения на прошлой неделе.

Светофор сменился на зеленый, и Рик нажал на газ.

— И он сказал тебе что-то, что изменило твое отношение ко мне? — поинтересовался он. Его голос был спокоен, но внутри него все кипело. Он бросил на нее холодный взгляд. — Какого черта ты вообще его слушаешь?

— Я его не слушаю, Рик. Я хочу послушать, что мне скажешь ты.

Рик затормозил у обочины, заглушил двигатель и повернулся к ней.

— Тогда сначала расскажи, в чем именно я провинился.

Кимберли кивнула, старательно избегая его взгляда.

Он мог поклясться, что она сейчас собирается с духом, подбирает слова, и эта осторожность злила его.

— Только давай ты не будешь ходить вокруг да около, а сразу скажешь, в чем дело, — предложил он.

Она подняла голову.

— Ты говорил, что сделаешь все возможное, чтобы вернуть меня Блэкстоунам?

— Да, — не колеблясь, признал Перрини. — Именно так я и говорил.

Она недоверчиво моргнула. Пока она не успела ничего сказать, он продолжил:

— Когда я прилетел в Новую Зеландию, у меня была четкая цель: успеть перехватить тебя в аэропорту, сгладить неприятные новости о твоем отце и привезти тебя домой. Но как только я сел с тобой в машину и посмотрел в твои глаза, я понял, что уже хочу большего.

Он помолчал, а потом добавил:

— Я бы все сделал, чтобы вернуть тебя.

— Именно поэтому ты предложил мне должность в компании?

— Твое назначение не имеет никакого отношения к моим планам. Я тебе говорил об этом, когда мы ужинали у меня дома. Бизнес и личная жизнь не должны пересекаться.

Кимберли отвернулась к окну, но Рик знал, что она обдумывает его слова.

— Мы ведь все уже обсудили, — резко продолжил он. — Если я недостаточно ясно что-то объяснил или твой брат сказал что-то с целью нажить мне неприятностей, то…

— Его волнуют твои мотивы. И меня, кстати, тоже.

— Ты поверила ему?

— Я просто хочу все понять сама. Почему я? Почему не дядя Уильям? У него есть нужная в данном случае фамилия Блэкстоун и он провел всю жизнь на шахте. Он вложил в компанию стартовый капитал, но его имя даже не упоминалось на совете директоров. Почему? Или тебе нужно было, чтобы именно дочь Говарда встала на твою сторону на этом собрании?

Последнюю фразу она произнесла особенно отчетливо.

— Отношения Уильяма и Говарда сильно испортились год назад, когда Уильям перепродал свой пакет акций. Он оставался у нас на крайний случай.

— Но почему?

— Потому что он продал акции Мэтту Хэммонду.

Кимберли хотела что-то сказать, но потом просто покачала головой. Спустя пару минут она все-таки произнесла:

— Мэтт ведь не игрок. И он презирает Блэкстоунов. Зачем бы ему тратить огромные деньги на покупку акций?

— Чтобы довести Говарда до бешенства.

На этот раз она даже не улыбнулась. Она молча смотрела в окно. А когда наконец повернулась к нему, в ее глазах светилось недоверие.

— Значит, все дело свелось к банальной мести. Мэтт перекупил акции Блэкстоунов, а ты просто не мог позволить, чтобы я оставалась на его стороне, учитывая, что мне принадлежит треть компании.

— Это только вопрос бизнеса.

— Хочешь сказать, ничего личного? — горько переспросила она. — И тебя не волновало, что твоя любимая игрушка оказалась у Мэтта?

— Волновало. Я всегда хотел быть с тобой. И я не знаю, какие аргументы еще привести, чтобы убедить тебя.

— Наверно, у тебя просто закончились аргументы. А может, все дело в моем недоверии, которое зародилось довольно давно. Или старые раны еще не затянулись. Или то, что твое безрадостное детство очень хорошо объясняет, почему ты так упорно идешь к своей цели. Мне кажется, я уже никогда не смогу поверить в то, что тебе нужна я, именно я, а не имя Блэкстоун и все, что оно дает.

После ее монолога между ними повисло молчание. Все это напомнило ему события десятилетней давности, когда его гордость взяла верх. Но на этот раз Рик не собирался так легко сдаваться.

Одним резким движением он завел мотор.

— Пристегнись, — приказал он, — сейчас прокатимся.

— Отвези меня обратно в офис, — попросила она, и когда он, проигнорировав ее слова, свернул к Харбор-Бридж, выпрямилась. — Ты не можешь меня заставить ехать с тобой. Дай мне выйти.

— Ты поедешь со мной. И выслушаешь меня. А потом уже решай сама.